Так, в слове, произнесенном в день Архистратига Михаила 8 ноября 1864 г., в Велижском Свято-Духовском соборе законоучителем, священником Михаилом Высоцким, было отмечено: «Михаилу Николаевичу по неисповедимым судьбам промысла выпал главный жребий — жребий представить всему миру осязательные доказательства того, что издревле вера в Западно-Русском крае — была вера его предков — вера православная.
Храм Пречистенский, храм Параскевы, храм Николаевский в Вильне, воздвигаемые ныне Михаилом Николаевичем из вековых развалин и праха, воздвигаемые в дивном благолепии и красоте, в которых целые века… царствовало возмутительное кощунство, — эти храмы, что иное суть как не умолкнувшие памятники древнего православия и русской народности в Западном крае?»[534].
Николай Михайлович Чагин, архитектор
М. Н. Муравьев требовал, чтобы вновь строящиеся церкви были похожи на великорусские не только по внешнему облику, но и по внутреннему устройству, например, чтобы «иконы в иконостасе в отношении характера живописи и фона сохраняли те условия, какие приняты древнецерковным обычаем православных храмов». С этой же целью митрополит Иосиф Семашко, по согласованию с М. Н. Муравьевым, предписал духовенству Литовской епархии, чтобы «все изображения (статуи, картины, кресты католические), которые по своему характеру, несомненно, принадлежат римской церкви, были уничтожены негласным образом на месте самими священниками под наблюдением благочинных»[535].
Таким образом, и строительство новых церквей, ремонт и благоустройство бывших униатских храмов, сохранявших элементы колониальной католической архитектуры, должны были осуществляться в соответствии с традициями византийского и русского церковного зодчества.
Для Православной церкви актуальной духовной задачей в это время было восстановление в Северо-Западном крае традиций русского монашества. Число православных обителей в крае было незначительным и существенным образом уступало количеству римско-католических монастырей. Например, в обширной Литовской епархии был только один женский православный монастырь. Поэтому митрополит Иосиф Семашко в начале августа 1864 г. обратился к главному начальнику края с просьбой о содействии в учреждении в Вильне женского монастыря с устроением при нем приюта для девочек-сирот священнослужителей Литовской епархии. Для устройства будущего монастыря митрополит считал необходимым: «выписать игуменью и монахинь из Москвы, так, чтобы женская в Вильне обитель была новым звеном, связывающим Вильну с сердцем России»[536].
Предложение митрополита встретило живой отклик со стороны виленского генерал-губернатора. Он предложил митрополиту Иосифу использовать для будущей женской обители здания и костел упраздненного францисканского монастыря. По мнению М. Н. Муравьева доходы и финансирование от казны, которыми ранее пользовался этот римско-католический монастырь, следовало обратить на содержание православной обители. Затем М. Н. Муравьев обратился с просьбой к митрополиту Московскому Филарету, чтобы владыка прислал насельниц из московских монастырей для устройства в Вильне обители «на прочных основных началах православия и русской жизни». Митрополит Филарет «заботливо сочувствуя этому делу, столь важному для утверждения православия в здешнем крае», направил в Вильну двух инокинь московского Алексеевского монастыря — казначею Флавиану и монахиню Антонию.
Затем по ходатайству М. Н. Муравьева с просьбой об учреждении монастыря к императору Александру II обратился обер-прокурор Святейшего Синода А. П. Ахматов. Государь благосклонно отнесся к предложению виленского генерал-губернатора и 9 ноября 1864 г. последовало высочайшее повеление: «1. Учредить в г. Вильно женский монастырь во имя святой равноапостольной Марии Магдалины с наименованием его Мариинским и с присвоением ему степени 1-го класса. 2. Открыть при монастыре этом приют для воспитания сирот православного духовенства и дочерей состоящих на службе в том крае недостаточных русских чиновников»[537].
Получив императорское одобрение, М. Н. Муравьев поручил архитектору Н. М. Чагину перестроить костел францисканского монастыря в православную церковь. Реконструкция монастырских зданий осуществлялась за счет средств, выделенных М. Н. Муравьевым «из штрафных денег, взысканых с разных лиц за участие в мятеже»[538].
Православная церковь чтила память тех, кто, выполняя свой воинский долг, пал смертью храбрых, защищая неприкосновенность границ Российской империи. На Георгиевской площади в г. Вильне по ходатайству Михаила Николаевича Муравьева и высочайшему соизволению императора Александра II 22 октября 1863 г. была заложена и 30 августа 1865 г. освящена часовня во имя святого благоверного великого князя Александра Невского. Часовня, выполненная в византийском стиле, была воздвигнута на пожертвования городских обществ Северо-Западного края в «воспоминание доблестных подвигов русских воинов и для поминовения в ней тех из них, которые пали на поле брани во время усмирения мятежа». В часовне были установлены семь досок белого мрамора, на которых «вырезаны и вызолочены имена русских воинов, павших при усмирении последнего мятежа в Виленском военном округе»[539].
Александро-Невская часовня в Вильне
В 1865 г. на пожертвования жителей Северо-Западного края, императрицы Марии Александровны и при финансовой помощи М. Н. Муравьева в г. Вильне на православном Евфросиниевском кладбище была построена Георгиевская часовня. Сооруженная в византийском стиле, эта часовня была поставлена над могилами русских воинов, павших в боях с повстанцами в окрестностях г. Вильны. В ней находились три мраморные доски, на которых были вырезаны золочеными буквами имена воинов, погребенных на этом кладбище. Внутри часовни были помещены лампада и образ св. Георгия работы академика Тихобразова[540].
Георгиевская часовня на Евфросиниевском кладбище в Вильне
Пятницкая церковь в Вильне (Церковь Святой Параскевы)
Выдающаяся деятельность М. Н. Муравьева в сфере церковного строительства была признана еще при жизни. В ноябре 1865 г. депутация от виленского строительного комитета поднесла графу Муравьеву альбом: на верхней серебряной доске его были изображены фасады следующих виленских церквей и часовен: Николаевского кафедрального собора, Пречистенского собора, Пятницкой церкви, Александровской часовни (на Георгиевском проспекте) и часовни на православном кладбище. Внизу альбома надпись: «От Комитета по устройству церквей в Виленской губернии 6 ноября 1865 г.».
«За этот подвиг, — писал А. И. Миловидов, — граф М. Н. Муравьев вполне заслужил, чтобы его имя благодарным западно-русским духовенством было вписано на первом месте в синодиках церквей, воздвигнутых и ремонтированных во время его управления краем»[541].
Пречистенский кафедральный собор в Вильне (Кафедральный собор во имя Успения Пречистой Божией Матери)
Для содействия церковному строительству в июле 1864 г. Муравьевым были учреждены церковные советы. Они состояли из 4–8 прихожан под председательством своего священника. Основной целью деятельности советов являлось содействие и наблюдение за постройкой приходской церкви, за ее ремонтом, забота о недвижимом и движимом церковном имуществе и о состоянии народной школы[542]. При церквях вновь стали возрождаться церковные братства и попечительства, проявлявшие свою заботу об устройстве храмов и их благолепии[543].
Следует отметить, что деятельность М. Н. Муравьева не ограничивалась строительством и ремонтом многочисленных церквей. В Северо-Западном крае церкви остро нуждались в образах, церковной утвари и облачениях. Насколько важна была эта проблема для Северо-Западного края, свидетельствуют донесения чиновников, которые писали о поразительной бедности церквей, в которых зачастую отсутствовали дарохранительницы и плащаницы, а напрестольные Евангелия и священные сосуды были ветхи и из дешевого материала. В связи с бедственным положением церквей М. Н. Муравьев обратился с просьбами о пожертвовании утвари и облачений к членам царствующего дома, к своим знакомым и к известным московским благотворителям. Пожертвования оказались настолько значительными, что в короткий срок практически все церкви Северо-Западного края были снабжены утварью, напрестольными Евангелиями и облачениями[544].
Никольская церковь в Вильне (Церковь св. Николая Чудотворца)
Таким образом, благодаря активной поддержке Виленского генерал-губернатора, православие, как Церковь русских социальных низов, получила возможность вступить в соперничество с эстетически и социально доминирующим польским католичеством в местностях со смешанным православно-католическим населением. Выведенная русской администрацией края из экономической зависимости от польских помещиков Православная церковь в Литве и Белоруссии получила внушительную государственную и общественную поддержку, что позволило ей качественно усилить свои религиозные и социальные позиции среди православного населения.
Часовня в честь Архистратига Михаила в Вильне
Активная преобразовательная деятельность, осуществляемая главным начальников края, способствовала возникновению такого явления, как возвращение местных римо-католиков из католичества в православие. Согласно данным церковной статистики, приводимой Д. Сталюнасом, процесс возвращения католиков в православие начался в период генерал-губернаторства М. Н. Муравьева. Например, число католиков, присоединившихся к православию в 1865 г., составляло 4254 человека