Акт IV
Картина десятаяПОЛЯНА
Сцена представляет собой луг на правом берегу Ангары. Вечер.
Иван, Сангарра, татарский военачальник, воины.
Иван(командиру). Здесь мы расстанемся с тобой и твоими воинами. Ты будешь тщательно выполнять мои инструкции.
Офицер. Рассчитывай на нас, Иван Огарев.
Сангарра. Куда мы теперь пойдем?
Иван. Энергия великого князя опрокидывает все мои расчеты, расстраивает все мои планы. Каждый день он устраивает новые и новые вылазки, и, возможно, ближайшая случится как раз в момент появления русской армии. Тогда мы окажемся между двух огней! Необходимо безотлагательно выполнить один дерзкий замысел.
Сангарра. В чем он состоит?
Иван. Сангарра, сегодня я в одиночку проберусь в Иркутск. Русские с радостью примут того, кто назовется Михаилом Строговым, курьером царя. Все пройдет как по маслу. Я хорошо все обдумал, и скоро свершится моя месть! Мы с эмиром обговорили время, когда татары пойдут на приступ Черных ворот[38], и в этот час рука друга, моя рука, откроет их.
Сангарра. Ты думаешь, русские не будут защищать эти ворота?
Иван. Все их силы будут отвлечены в приангарский квартал.
Офицер. Почему?
Иван. Пожар.
Все хором. Пожар?
Иван. Вы, воины, разожгете пламя.
Офицер. Мы? Что ты этим хочешь сказать?
Иван(показывая на Ангару). Видите реку, протекающую через город? Это — Ангара. Она-то и пожрет Иркутск!
Сангарра. Эта река?
Иван. В назначенный момент она превратится в огненный поток. В трех верстах отсюда добывают нефть[39]. У нас в руках огромные Байкальские склады, где хранится эта горючая жидкость. Вы разрушите часть стены, и нефть разольется по поверхности Ангары. Тогда достаточно искры, чтобы пламя достигло центра Иркутска. Построенные на сваях дома[40], как и сам дворец великого князя, охватит пламя, и они погибнут!.. Проклятые русские! Вы бросили меня в татарском лагере! Хорошо! Теперь я по-татарски веду с вами войну!
Офицер. Твои приказания будут выполнены, Иван, но в какой момент пробить стену нефтехранилища?
Иван. Когда солнце скроется за горизонтом.
Сангарра. В этот миг столицу Сибири охватит пламя!
Иван. Тогда свершится моя месть! Теперь идем. (Командиру.) Ты запомнишь?
Офицер. Запомню.
Иван и Сангарра уходят.
Офицер, воины, сержант.
Офицер. Отдохнем с полчасика, а потом приступим к выполнению приказа.
Сержант. Люди могут размяться?
Офицер. Да, но пусть не уходят далеко. У нас мало рук, чтобы проломить стену склада!
Сержант. Ладно. Разошлись, ребята!
Воины расходятся, побросав там и сям свои ружья.
Марфа, потом татары.
Марфа(входит справа, стираясь на посох). Бедный мой сын, чей взгляд угас, в последний раз задержавшись на материнском лице, где же ты?… (Садится.) Мне сказали, что юная девушка… Без сомнения, Надя ведет слепого!.. Они оба направились к Иркутску, и вот уже целый месяц я иду за ними по Большому сибирскому тракту… Сын мой, любимый, я тебя потеряла! Я не смогла удержаться, найдя тебя… там… перед собой… а ты не смог стерпеть, увидев, как кнут опускается на спину матери. Почему ты не позволил разодрать в кровь мою кожу? Никакая пытка не смогла бы вырвать у меня твоего секрета!.. Надо идти все дальше и дальше!.. До Иркутска осталось всего несколько верст. Может быть, там я найду тебя… Вперед! (Поднимается и направляется к краю сцены.) Татары!
Офицер(увидев Марфу). Это что за женщина?
Сержант. Какая-то нищенка!
Марфа. Я не прошу милости у татарина!
Офицер. Ты не по чину горда! Что ты здесь делаешь? Куда идешь?
Марфа. Иду туда, куда идут все, у кого отняли родину и дом, кто бежит от вторгшихся врагов. Иду прямо перед собой, пока хватает сил!.. Пока не упаду… и не умру!
Сержант. Она безумна, капитан.
Офицер. Но у нее зоркие глаза и чуткие уши. Не люблю бродяг, следующих по пятам за нашим арьергардом!.. Среди них столько шпионов! (Марфе.) Пошла вон, и чтоб я тебя больше не видел, а не то прикажу привязать к стволу дерева, и тогда уж голодные волки не пощадят тебя!
Марфа. Волк ли, татарин — всё одно!.. Умереть от звериных зубов или от пули — какая мне разница!
Офицер. Дешево ты ценишь свою жизнь!
Марфа. Да, после того как я потеряла то, что ищу, — сына, которому твои соплеменники причинили такие мучения! (Берет в руки посох и направляется направо, в глубину сцены.)
Сержант (офицеру). Капитан, вон еще беженцы. (Показывает на появляющихся из глубины сцены Строгова и Надю.)
Те же, Надя, Строгов.
Марфа(в сторону). Он!.. Сын!.. Мой сын!..
Строгов(Наде). Кто здесь?
Надя. Татары!
Строгов. Они нас видели?
Надя. Да!..
Марфа(в сторону). На сей раз я тебя не выдам. (Прячется в глубине сцены.)
Офицер. Подведите этих людей ко мне.
Сержант. Эй! Давай сюда… подойдите!
Офицер. Кто вы?
Надя. Мой брат слепой, и вот мы, несмотря на то что он ужасно страдает, бредем по этой тяжкой дороге, которую он едва может вынести.
Офицер. Откуда вы идете?
Строгов. Из-под Иркутска. Мы не смогли туда попасть, потому что город осажден татарами.
Офицер. А куда направляетесь?
Строгов. К озеру Байкал, где будем ждать, пока Сибирь не успокоится.
Офицер. Она быстро успокоится под татарским правлением.
Сержант(разглядывая Надю). Она очень хороша, эта девушка, капитан!
Офицер(Строгову). Это верно; у тебя хорошенькая спутница!
Сержант пытается приблизиться к Наде.
Надя(ускользая от него). Ай! (Хватает Строгова за руку.)
Строгов. Это моя сестра!
Сержант. Слепому можно дать и другого проводника, а красавица пусть останется на биваке. (Опять приближается к Наде.)
Надя. Оставьте меня!
Строгов(в сторону). Негодяи!
Сержант. Она недотрога, эта юная сибирячка! Увидимся позже, красотка.
Татарский воин(входит). Капитан, с холма в сотне шагов отсюда видны густые дымы, поднимающиеся в воздух, а если прислушаться, то слышны отголоски пушечных залпов.
Офицер. Наши пошли на штурм Иркутска!
Строгов(в сторону). Штурм Иркутска!
Офицер. Пойдем посмотрим. (Воинам.) Через час наступит время выполнить приказ; затем мы присоединимся к штурмующим.
Офицер уходит, за ним воины. Сержант, бросив последний взгляд на Надю, тоже уходит.
Надя, Строгов, потом Марфа.
Надя. Они ушли, брат, можно продолжить наш путь.
Строгов. Нет!.. Я сказал, что мы направляемся в сторону Байкала, Нельзя допустить, чтобы они увидели, как мы пошли другим путем.
Надя. Тогда подождем, пока они не уйдут совсем.
Строгов. Сегодня двадцать четвертое сентября, и сегодня… я должен быть в Иркутске!
Надя. Будем надеяться!.. Татары уйдут… Ночью, когда в темноте нас нельзя будет разглядеть, мы найдем способ спуститься по реке… и ты еще до наступления утра сможешь попасть в город. Подожди немного и постарайся отдохнуть! (Ведет Строгова к стволу дерева.)
Строгов. Отдохнуть… А ты, бедная Надя, разве ты меньше меня разбита усталостью?
Надя. Нет… Я сильная… Тогда как ты… Твоя рана, сжигающая тебя лихорадка!..
Строгов садится под деревом.
Строгов. Это не важно, Надя! Я должен вовремя прибыть к великому князю, и если о чем мне и надо просить Бога, так только о том, чтобы здравствовала моя мать!
Надя. Она упала бездыханной, увидев, как в ее присутствии варвары терзают ее сына!.. Но кто тебе сказал, что она умерла?… Брат, я верю, что ты еще увидишь ее… (Опомнившись, с болью глядит на Строгова.) Я верю, брат, что ты снова сожмешь ее в своих объятиях… что она покроет поцелуями и слезами эти бедные глаза, в которых угас свет!
Строгов. Когда я припал губами к ее челу, то почувствовал леденящий холод. Когда попытался нащупать ее сердце, то не ощутил его биения!..
Появляется Марфа и приближается к сыну.
Увы! Матушка моя мертва!
Надя(замечает Марфу). Ах!
Строгов. Что там такое? Что с тобой, Надя?
Надя. Нет-нет, ничего!
Марфа опускается на колени и делает Наде, готовой уже выдать ее присутствие, знак, чтобы та хранила молчание. Потом берет одну руку сына и, плача, подносит ее к губам. Строгов вытягивает вторую руку и удостоверяется, что Надя находится справа от него.
Строгов. Надя!.. Эти поцелуи… Эта слезы!.. Я слышу, как ты рыдаешь!.. Это ты!.. Ты, матушка!
Марфа. Сын мой!
Они обнимаются.
Надя. Марфа…
Марфа. Да, да, это я, любимое дитя мое, это я, мой храбрый и благородный мученик! Позволь мне тысячу раз поцеловать твои глаза, твои бедные угасшие глаза! Все это случилось из-за меня, из-за того, что ты захотел защитить свою мать!.. Почему же я не умерла до того рокового дня?… Боже, почему я не умерла?