Но Пономарёв явно лукавил. Будучи кандидатом в члены Политбюро, он знал, что Брежнев собирался весной провести очередной пленум ЦК, запустить кардинальную реформу партийного и государственного аппаратов и ударить по коррупции. Но чего Пономарёв не мог спрогнозировать, это по какому сценарию пойдет пленум, точнее – подготовка к нему.
Всё шло к тому, что в преддверии намеченного пленума должны были столкнуться несколько могущественных кремлёвских группировок, каждая из которых по-своему видела дальнейшее переустройство политической и экономической жизни страны, а главное – своё будущее после ухода из власти Брежнева. Одни взгляды имела группа Черненко, к которой примыкали председатель правительства Тихонов и негласный хозяин Москвы Гришин. Другие – Андропов – Громыко – Устинов. Свои представления были у Суслова.
Похоже, Суслов понимал, что готовившийся пленум ЦК был для него последней возможностью повернуть общество на путь реформ, которые могли бы и страну сохранить, и вывести нашу экономику на новый уровень. Но он также осознавал, что одному стену в Политбюро ему не пробить. Не это ли подтолкнуло его к мысли о возрождении и укреплении альянса с Андроповым, о котором в 50‐х годах мечтал Куусинен?
Значило ли это, что Суслов готов был признать Андропова преемником Брежнева и будущим лидером? Вряд ли. Вопрос о выборе нового руководителя партии и страны для него пока оставался открытым. Андропов же понадобился для других целей.
Суслов догадывался, что у председателя КГБ имелись свои намётки по выходу Советского Союза из затяжного кризиса и свои мозговые тресты. Он считал, что ради спасения страны следовало объединить усилия и побудить Брежнева принять план именно их реформ. Кстати, очень многое говорит о том, что Суслов в каких-то вещах готов был пойти дальше, чем Андропов.
Выгодно ли это было Андропову? Безусловно. Он был убеждён, что подошедший к своему 80‐летию Суслов ни при каких обстоятельствах ни с кем не станет конкурировать за пост первого лица в стране. Это с одной стороны. А с другой – авторитет Суслова мог бы поработать на укрепление позиций в партии самого Андропова.
Кого не устраивало появление и усиление связки Суслова с Андроповым? В первую очередь Черненко. При таком раскладе он в скором времени мог бы оказаться у разбитого корыта. А ему этого не хотелось. В преддверии намеченного пленума ЦК по политическим и экономическим реформам не Андропов, а Суслов превращался для Черненко в самого опасного врага.
Ложась на обследование, Суслов собирался отключиться от всех текущих дел и сосредоточиться только на выработке стратегических решений. Он и в мыслях не мог допустить, что из больницы уже не выйдет.
По стечению обстоятельств где-то за год до диспансеризации Суслову заменили прикреплённого к нему врача Григорьева. Леонид Сумароков рассказывал: «Личным врачом Суслова (существовала такая «должность» при членах Политбюро) в последнее время его жизни был некто Лев Александрович Кумачёв. Он был ещё довольно молодым человеком, лет около сорока. Был аттестован по линии КГБ, имел офицерский чин, по национальности – еврей. Ранее, в какой-то период времени, работал на оперативном медицинском микроавтобусе, доставлявшем людей в вытрезвитель.
Не знаю, по каким принципам его подбирали на этот ответственный участок и как оценивался его предыдущий опыт в медицинской практике, возможно что высоко, но на посту лечащего врача он сменил вполне надёжного, хотя и престарелого, знающего, очень интеллигентного (чего нельзя было сказать об откровенно примитивном Кумачёве), долгие годы работавшего с Сусловым врача Григорьева, прекрасно знакомого с проблемами и характером своего пациента».
Повторю: на обследование Суслов лёг 18 января. А на следующий день не стало Семёна Цвигуна. По официальной версии, он болел раком и, не имея больше сил бороться с болезнью, застрелился. По другой – ему кто-то помог уйти на тот свет, лишь бы не состоялась его встреча с Брежневым. Видимо, кто-то страшно боялся, что Цвигун доложит Брежневу нечто такое, после чего полетят головы и в Кремле, и на Лубянке.
Позже один из преданных Андропову людей – генерал Филипп Бобков – бросил тень на Суслова. Мол, Цвигун был очень честен и хотел вывести на чистую воду всех причастных к коррупции лиц, даже дочь Брежнева, но Суслов этому воспротивился.
Суслова все дни, пока он лежал в Кунцеве, навещала дочь Майя Михайловна. Не был исключением и вечер 21 января. Отец и дочь вместе посмотрели по телевидению передачу о Ленине. Дальше Суслов собрался принять лекарство и пойти прогуляться. На следующий день он планировал уже выписаться. Но на прогулке ему неожиданно стало плохо.
Этот случившийся перепад в состоянии здоровья Суслова многим показался необъяснимым. Отметил это и сотрудник аппарата ЦК Валерий Легостаев. «Суслов и на восьмом десятке жаловался по медицинской части разве что на боли в суставах руки, – рассказывал партаппаратчик. – Умер он в январе 1982‐го оригинально. В том смысле оригинально, что перед смертью успешно прошёл в ведомстве Чазова плановую диспансеризацию: кровь из вены, кровь из пальца, ЭКГ, велосипед… И всё это, заметьте, на лучшем в СССР оборудовании, под наблюдением лучших кремлёвских врачей. Итог обычный: проблем особых нет, можно на работу. Он позвонил домой дочери, предложил вместе отужинать в больнице, чтобы с утра сразу ехать на службу. За ужином медсестра принесла какие-то таблетки. Выпил. Ночью инсульт».
Что же всё-таки произошло накануне инсульта? Как рассказывал Леонид Сумароков, 21 января охрану Суслова нес новый сотрудник КГБ. Вечером пришел Кумачёв и дал его тестю какое-то новое лекарство. Это произошло на глазах дочери Суслова. Увидев незнакомую таблетку, она встрепенулась, но отреагировать не успела: отец лекарство уже выпил.
Дальше – еще больше странных деталей. Когда Суслов прервал прогулку и вернулся в палату, медперсонал Кунцевской больницы вызвал реанимационную машину. Однако автомобиль почему-то на территорию больницы не впустили. Последовал повторный вызов реанимационной бригады. Но прибывших врачей администраторы сначала направили в палату к маршалу Устинову и только потом к Суслову. В результате было потеряно много драгоценного времени. Произошло это по чьей-то халатности или кто-то умышленно создавал обстановку хаоса?
По другой версии, кремлёвские врачи ждали указаний от убывшего на юг Чазова. Но, вернувшись, он застал Суслова в состоянии клинической смерти. Через три дня Михаила Андреевича не стало.
«Майя Михайловна, – рассказывал Леонид Сумароков, – позвонила Андропову, потом Горбачёву, жену которого, да и его самого, в тот период, казалось, довольно близко знала. Горбачёв как будто «дежурил на телефоне», возможно, ждал этого звонка и сразу снял трубку.
Говорил неожиданно сухо, отрывисто, «по-деловому», дескать, за ситуацией следим, не сомневайтесь, делаем всё необходимое. Майя понимала, что отца уже не вернуть, ждала чего-то другого: участия, чисто человеческого сочувствия, что ли… Была поражена, и больше ему сама никогда не пыталась звонить».
Позже ходили слухи, что Суслову помог раньше времени уйти на небеса через Чазова Андропов. Кстати, на этом настаивал зять Суслова Сумароков. А в 2021 году это же мнение я сам не раз слышал и от сына Суслова Револия Михайловича, который носил погоны генерала КГБ и слыл очень информированным человеком. Чем объяснялась такая точка зрения? Якобы Андропов уже давно метил на место Брежнева, но боялся, что действующего руководителя органов госбезопасности генсеком могли бы и не избрать. По этой версии, Андропову нужен был трамплин, а для этого вполне годился кабинет второго секретаря ЦК на Старой площади, который никому в течение многих лет не уступал Суслов. Но, во-первых, не факт, что после смерти Суслова не объявились бы и другие претенденты на роль второго в партии человека. Кстати, Брежнев почти четыре месяца выжидал, кому передать дела Суслова. И даже когда Андропова всё-таки перевели с Лубянки на Старую площадь, генсек так и не объявил его своим преемником. И второе. А кто сказал, что председатель КГБ априори не может возглавить страну?! В нашей стране всё было возможно. Вспомним хотя бы стремительные возвышения в конце 70‐х годов малоизвестных на тот момент народу Черненко и Тихонова. Так что я бы поостерёгся всех собак вешать только на Андропова.
О смерти Суслова стране объявили лишь вечером 26 января 1982 года.
Не дожидаясь похорон, высшее партруководство 27 января дало указание тщательно обследовать кабинет Суслова на Старой площади. Это дело было поручено секретарям и помощникам скончавшегося члена Политбюро. В акте было зафиксировано:
«Мы, нижеподписавшиеся С.П. Гаврилов, Б.Г. Владимиров, Н.Я. Новокрещенов, Б.Ф. Цыбанев, Б.Е. Извозчиков, составили настоящий акт о том, что в сейфе М.А. Суслова в рабочем кабинете обнаружены:
1. Наличные деньги в сумме 3171 руб. 87 коп. (три тысячи сто семьдесят один рубль 87 коп.).
2. Сберегательная книжка на имя Суслова Михаила Андреевича, номер счёта 1953 в сберкассе № 1568/034 г. Москвы с вкладом на сумму 20.905 руб. 12 коп. (двадцать тысяч девятьсот пять рублей 12 коп.).
3. Квитанции о сдаче М.А. Сусловым личных денежных сбережений в фонды:
а) в фонд досрочного завершения пятилетки – 4000 рублей 24 апреля 1974 г.; 3000 рублей – 21 марта 1975 г. Всего 7000 рублей;
б) в фонд мира: 3000 руб. 14 июня 1968 г.; 1500 руб. 9 января 1979 г.; 1500 руб. 16 января 1980 г.; 3000 руб. 23 декабря 1980 г.; 2000 руб. 11 декабря 1981 г. Всего 11 000 рублей.
4. Квитанции (12) о зачислении по указанию М.А. Суслова в партийный бюджет авторских гонораров, причитающихся ему за изданные произведения в СССР и за рубежом, всего на сумму 13.435 руб. 31 к. (тринадцать тысяч четыреста тридцать пять рублей 31 коп.).
5. Квитанции (18) о возврате в бухгалтерию УД ЦК КПСС валютных средств (командировочных), выданных М.А. Суслову в связи с выездами за рубеж и неистраченных им за время командировки, в следующих суммах: 4415 болгарских левов, 3360 венгерских форинтов, 1610 венгерских форинтов, 3700 французских франков, 4 английских фунта, 586 монгольских тугриков, 190,7 болг. левов, 223 доллара США, 1288,5 венг. форинтов, 2000 венгерских форинтов, 2809 румынских лей, 1350 французских франков, 439 кубинских песо, 1400 марок ГДР, 762 вьетнамских донгов, 9591 польских злотых, 1200 марок ГДР, 5000 польских злотых»