Правда, уже в сентябре 1942 года Суслов приписал себе заслугу в организации под Кизляром сводного отряда, который не позволил фашистам занять железную дорогу на Астрахань. Преувеличил он свою роль и в Величаевской операции по разгрому немцев на территориях оккупированного Левокумского района.
В начале сентября Суслов сильно сдал. Сказались пережитые им после захвата немцами Ворошиловска стрессы. По-хорошему ему нужен был покой.
Командующий недавно созданной 44‐й армией генерал Иван Петров нашёл для Суслова врача, и 8 сентября он написал ему в Кизляр:
«Уважаемый тов. Суслов!
Узнав, что Вы больны, посылаю к Вам врача-специалиста тов. Минц Б.М. Этот врач с 1925 г. работал в Ленинграде в Обуховской больнице и считается одним из лучших врачей.
Останется она с Вами на срок, необходимый для практического лечения.
Вместе с этим вчера я виделся с тов. Багировым (из Баку). Тов. Багиров шлёт Вам свой привет и просит передать, что он с большим удовольствием примет Вас в Баку, где Вам будет дана полная возможность подлечиться по-настоящему.
Я со своей стороны считаю для Вас и для дела единственно верным и целесообразным эвакуироваться в Баку, где Вы в нормальных условиях будете поставлены на ноги в кратчайший срок.
Убедительно прошу учесть это и сделать по-моему. Тов. Багиров вполне одобряет это. Учтите, что работать впереди придётся ещё долго, а в перспективе возможность движения на Будённовск.
Для текущих дел достаточно будет присутствие тов. Шадрина.
Привет. Жму Вашу руку»[75].
Суслов, однако, покидать Кизляр испугался. Он не хотел, чтобы его вновь обвинили в бегстве от немцев и в поиске благополучия для одного лишь себя. И правильно сделал. Поступил новый вызов в Москву, и 2 октября в восемь часов вечера он стоял перед Сталиным в Кремле. Об этой встрече он оставил такие записки:
«На приёме присутствовали также т.т. Молотов и Берия.
Товарищ Сталин бодрый, подтянутый, несколько бледный.
Вопросы тов. Сталина
а) Почему такой худой? Как летел? Как перенёс перелёт на самолёте (после «У-2»)? Устроились ли с квартирой?
б) Чем сейчас занимается крайком?
в) О действиях партизан-ставропольцев?
Где оперируют? (Помним прикумские камыши)
г) О населении. О языке. О поведении ногайцев, калмыков. Поинтересовался действиями 110 кавалерийской дивизии.
д) Оставили ли подполье в Ворошиловске с рацией?
е) Как связан с армией? Нет ли желания связаться совсем с армией? «Жалко с краем расстаться». – Вот все они так.
ж) Какие впечатления об армии? Нет общего с отступавшей? (Вывод: ближе к Красной Армии. Член ЦК отвечает за состояние части на его территории).
з) О тяжёлых потерях в Красной Армии. «Сколько оставили немцам!»
и) Тов. Сталин о гражданских и военных. О генералах. Бойцы у нас хорошие. А генералы не учатся, как нужно. Бойцами надо руководить. Если гражданские не вмешивались, было бы совсем плохо. О планировании военных операций. О тяжести войны. Военным – учиться, а гражданским – больше помогать Красной Армии. На мою характеристику И.Е. Петрова, что он перерос генерал-майора, тов. Сталин сказал, к сожалению, таких генералов, как Петров, ещё мало. Много чванливых невежд, кичащихся старыми заслугами, отставших, не изучающих современное военное дело, не осваивающих опыта Отечественной войны.
О немецких генералах – «зубры». Давать отзывы о командирах. Необъективные отзывы военных о командирах.
к) Работает ли дорога Кизляр – Астрахань? Кизляр – столица? «Чихирь» пьют?
Напрасно оторвали Вас от работы? Нецелесообразно отрывать.
Как обратно поедете?
Не подводите со здоровьем!
II.
Разговор с Берия об органах НКВД края: «Укрепим у Вас органы НКВД».
III.
Докладная записка «О мероприятиях по краю» прочитана тов. Сталиным и разослана была всем членам и кандидатам в члены Политбюро. Отношение к ней одобрительное за остроту постановки вопросов.
Основное впечатление о Москве – уверенность, спокойная уверенность в нашей победе. Стойкость бойцов Красной Армии серьёзно возросла и продолжает возрастать»[76].
На что в этих записях стоило бы обратить особое внимание? Смотрите, как Суслов расхваливал генерала Петрова. Такое впечатление, что это был если не гениальный полководец, то опытный военачальник. А ведь в реальности Петров оказался не таким уж искусным командиром. Вспомним, как он повёл себя летом 1942 года в Крыму: на подводной лодке удрал из Севастополя. Из-за его бегства в оставшихся частях упал боевой дух. Немцы пленили тогда почти сто тысяч солдат и офицеров. Но вместо наказания Петров получил под своё командование 44‐ю армию. Суслов же был очень признателен генералу за присылку в Кизляр опытного врача, который всего за несколько дней смог вернуть его к активной деятельности.
Кстати, почти сразу после беседы Сталина с Сусловым Петров получил новое назначение и возглавил Черноморскую группу войск Закавказского фронта, а уже 14 октября ему присвоили и звание генерал-лейтенанта, о чём так хлопотал Суслов.
А Суслов из Кремля отправился на аэродром и вернулся на Северный Кавказ. Уже на следующий день он прибыл на одну из баз партизан в село Каясула.
«3 октября, – рассказывал в документальной повести «Уходили в поход партизаны» краевед из города Благодарный Владимир Пузиков, – партизаны принимали высокого гостя – первого секретаря крайкома партии М.А. Суслова, который поздравил их с успешным проведением <Величаевской> операции и поставил новые задачи. Их суть: со второй половины октября партизаны должны действовать совместно с частями 44‐й Армии, с 29‐м кавалерийским полком 4‐го Кубанского кавалерийского корпуса генерала Н.Я. Кириченко. М.А. Суслов сказал: «…Части нашей Красной Армии пойдут в наступление, и мы пойдём вместе с ними, ориентируясь на свои районы…» Но это заявление М.А. Суслова оказалось преждевременным, Красная Армия пойдёт в наступление на Северном Кавказе через три месяца, 3 января 1943 года»[77].
Рабочая запись Суслова о приёме у Сталина. 1942 г. [РГАНИ]
Сразу после выступления перед партизанами Суслов на самолёте вылетел в Кизляр. Там он продолжил руководство партизанским штабом. Но что Суслов понимал в стратегии и тактике партизанской борьбы? Военное дело ему было неведомо.
Всех командиров, начальников штабов и комиссаров партизанских отрядов Восточной группы Суслов вызвал в Кизляр 19 ноября 1942 года. Ему посоветовали разделить группу на две части: северную и южную. Северную возглавил А. Попов, а Южную (кумскую) – З. Яблонский. Тогда же он создал в крайкоме партии из четырёх человек отдел партизанского движения, назначив его руководителем Владимира Воронцова.
Постановление крайкома гласило:
«I. Для улучшения руководства партизанским движением образовать при крайкоме ВКП(б) отдел партизанского движения в составе 3 ответственных работников (заместителя зав. отделом и 2 инструкторов) в пределах существующих штатов.
Утвердить зав. отделом партизанского движения секретаря крайкома ВКП(б) т. В.В. Воронцова.
II. Возложить на отдел партизанского движения крайкома ВКП(б) следующие функции:
1. Общее направление действий партизанских отрядов.
2. Установление регулярной связи с партизанскими отрядами.
3. Обобщение боевых действий партизанских отрядов края.
4. Организация разведки в тылу противника.
5. Формирование новых партизанских отрядов.
6. Обеспечение своевременного получения пособий семьями партизан и пенсий семьями погибших партизан. Контроль за движением личного состава партизанских рядов.
7. Подготовка вопросов о представлении к орденам и медалям отличившихся партизан. Популяризация их.
8. Вопросы обеспечения партизанских отрядов вооружением и боеприпасами, а также обмундированием и продовольствием.
9. Проведение политической работы в партизанских отрядах и организация массовой работы отрядов среди населения оккупированных районов (вместе с отделом пропаганды и агитации).
III. Просить ЦК ВКП(б) утвердить настоящее постановление»[78].
Подписал этот документ Суслов.
Мало кто знает, в каких условиях принималось это постановление. Как оказалось, немцы, обеспокоенные последними вылазками партизан на Ставрополье, попытались вычислить, откуда шло управления диверсиями. Нашёлся предатель, который указал на здание Кизлярского городского комитета партии. И немцы организовали налёт.
«19 ноября штаб под руководством товарища Суслова М.А., – рассказывал позднее Воронцов, – обсуждал деятельность восточной группы партизанских отрядов. Докладывал о ней М.И. Золотухин. Во время заседания в соседней комнате раздался сильный грохот. Стены здания зашатались, как при землетрясении. В комнате, где проходило заседание, на головы присутствующих посыпались куски штукатурки, стало трудно дышать, освещение вышло из строя. В кромешной тьме начальник краевого управления НКВД В.М. Панков стал делать перекличку, перечислять фамилии членов краевого партизанского движения: Суслов, Золотухин, Шадрин… По счастливой случайности все оказались живы, но были от смерти буквально в четырёх шагах. Дело в том, что немецкий самолёт шёл на намеченную цель очень точно. Путь ему указывал какой-то провокатор, выпуская сигнальные ракеты. Сбрасывая на краевой штаб авиабомбу, фашисты промахнулись всего на два метра. Спасла ещё отделявшая от соседней комнаты добротная стена старинного дома (здание техникума на Советской). Немцы тем не менее широко оповестили население о том, что краевой штаб большевиков уничтожен»[79]. Налёт немцев на свой штаб подтвердил и Суслов. 22 июля 1962 года он сообщил директору Каргалинской школы В. Леонтьевской:
«Да, такой штаб был, находился он в Кизляре, в помещении городского комитета партии. В ноябре 1942 года фашисты сбросили с самолёта на это здание бомбу и хвастали потом в своих печатных изданиях, что они полностью уничтожили большевистский штаб. В действительности здание горкома партии было серьёзно повреждено авиабомбой, но работники крайкома партии по счастливой случайности оказались невредимыми, был серьёзно ранен лишь один товарищ – заведующий промышленным отделом крайкома – Светлов (раны оказались смертельными)»