Между тем положение дел в стране продолжало ухудшаться. Хозрасчёт, на который так уповал Косыгин, себя не оправдал. Страна вновь стала испытывать страшную нехватку продовольствия. А на увеличение закупок зерна за рубежом казна лишней валюты не имела. Надо было изыскивать внутренние ресурсы. Не случайно в конце августа 1972 года Брежнев лично отправился мобилизовывать партийный актив в Сибирь и Центральную Азию. За две недели он посетил Кокчетав, Барнаул, Красноярск, Новосибирск, Омск, Алма-Ату и Ташкент. Эти поездки сильно подорвали его здоровье, и уже в октябре он на полтора месяца вынужден был лечь в больницу.
Удостоверение М.А. Суслова – делегата XXIV съезда КПСС. 1971 г. [РГАНИ]
Естественно, перед Брежневым сразу возник вопрос: кого оставить на хозяйстве? Более всех для этого годились Кириленко и Суслов, которые одновременно являлись членами Политбюро и секретарями ЦК. В принципе, из этих людей мог бы сложиться замечательно работающий тандем. Кириленко хорошо знал народное хозяйство и особенно промышленность. Не зря Брежнев в 1970 году поручал ему общее руководство по подготовке для отчётного доклада XXIV партсъезду разделов по экономике. А Суслов считался докой в международных делах и в вопросах идеологии. Кроме того, Суслов со времён работы в Ставрополье слыл также большим специалистом и в области сельского хозяйства. А как он разбирался в вопросах внутрипартийной жизни!
Однако изначально шансов на слаженность нового тандема было мало: слишком уж разными людьми оказались Кириленко и Суслов. Прямолинейный Кириленко нередко проявлял нетерпимость и грубость в отношениях с сотрудниками центрального партаппарата и руководителями министерств и регионов. Манеру Суслова мы изучили. К тому же Суслов и Кириленко друг друга недолюбливали, хотя старались это от посторонних скрывать.
Знал ли всё это Брежнев? Безусловно. Но, похоже, именно это обстоятельство его очень даже устраивало. Став генсеком, Брежнев повёл себя по рецептам Макиавелли. По сути, он создал вокруг себя несколько центров сдержек и противовесов. Расчёт был на то, что в условиях скрытого противостояния никто не сможет перетянуть одеяло на себя.
Имевшиеся в Политбюро и Секретариате ЦК серьёзные противоречия, тщательно скрываемые даже от центрального партаппарата, не позволили Кремлю быстро и правильно опеределить приоритеты. Отвечавший за сельское хозяйство Кулаков считал, что на намечавшемся на июнь 1971 года пленуме ЦК следовало поговорить о развитии животноводства. Другой секретарь ЦК – Соломенцев, курировавший тяжёлую промышленность, – 21 апреля предложил коллегам рассмотреть на будущем пленуме вопросы научно-технического прогресса или строительства[300].
Безусловно, в первую очередь надо было все силы бросить на решение проблем, тормозивших развитие страны. Без проведения серьёзной научно-технической революции Советский Союз ждала гибель. Страна остро нуждалась в новых моделях управления экономикой с широким использованием электронно-вычислительной техники, в ускоренном подъёме электронной промышленности и в подготовке соответствующих кадров. Но Кремль в какой-то момент вообще в июне 1971 года отказался проводить пленум ЦК, а на ноябрьский вынес вопросы международной деятельности партии.
Что же произошло? Тема НТР утратила свою актуальность? Или аппарат не успел подготовить программные документы?
Уже в постсоветскую эпоху Соломенцев в своих мемуарах утверждал, что все материалы к пленуму по НТР были представлены в Кремль ещё летом 1971 года (а вообще он этой темой занимался с 1967 года). О высокой степени проработанности документов по вопросам НТР рассказывал в воспоминаниях и философ, бывший главный редактор газеты «Правда» Виктор Афанасьев, а он возглавлял одну из групп по написанию доклада Брежнева для готовившегося пленума. Правда, выкладки Афанасьева вызвали в верхах сомнения, и генсек потом попросил взяться за второй вариант доклада директора Института мировой экономики и международных отношений Николая Иноземцева. Но и материалам Иноземцева хода не дали. Почему? И кто всё отверг?
Встречая делегацию СЕПГ. Март 1971 г. [РГАНИ]
В лихие девяностые годы академик Арбатов и его окружение грешили на Суслова. Мол, он сильно отстал от жизни, не понимал роли НТР, действовал по старинке и умел лишь читать проповеди о ленинизме. А это не так.
Суслов лучше других понимал, что у нас на обе ноги хромала система управления народным хозяйством. А почему? В том числе и потому, что почти все ключевые должности продолжали занимать люди, которых стали двигать во власть ещё при Сталине. Это и председатель Госплана Байбаков, и министр связи Псурцев, и министр путей сообщения Бещев и много кто ещё. Наверное, для сталинской эпохи это были лучшие кандидатуры. Но время сильно изменилось. Появились новые вызовы. А вся ли старая гвардия могла управлять по-новому?
Суслов одним из первых поддержал идею председателя Госкомитета по науке и технике академика Кириллина о создании принципиально новой организации по обучению руководящих кадров в промышленности – Института управления народным хозяйством. Не было возражений по этому вопросу и у Кириленко. Но всю обедню испортил завотделом науки ЦК Трапезников, имевший прямой доступ к Брежневу. Сначала он попытался протолкнуть на должность ректора создававшегося института бывшего председателя Куйбышевского совнархоза Лисицына, который абсолютно не разбирался в современных технологиях. И чему он мог научить действующих министров? Когда же Суслов и Кириленко отвергли эту кандидатуру, Трапезников пролоббировал уже чиновника из Минвуза Шорина. А что тот понимал в системном анализе или в электронно-вычислительной технике, без которой никакое нормальное управление ни одной отраслью экономики было уже невозможно? Неудивительно, что новый институт оказался неэффективным. А кто в этом был виноват? Суслов? Или всё же Трапезников, пользовавшийся покровительством Брежнева?
Вообще-то возглавлявшийся Трапезниковым отдел ЦК должен был в первую очередь информировать Кремль обо всех научных новшествах, способных привести к существенному подъёму экономики страны. Но этот аппаратчик много лет прежде всего оберегал от всякой крамолы общественные науки. Социология и кибернетика оставались для него чуждыми дисциплинами. И получалось, что значимую информацию о мировых достижениях в сфере управления экономикой, как и самые точные прогнозы развития человеческого общества, Суслов получал по другим каналам, в обход отдела науки ЦК и курировавшего это подразделение секретаря ЦК Демичева.
По сохранившимся в архивах документам видно, что Суслову напрямую существенно важную информацию по вопросам НТР очень часто посылали академики Кириллин и Иноземцев, социолог Гвишиани, философ Афанасьев, кибернетик Глушков, другие учёные. И он всё внимательно читал, нередко с карандашом в руках. Об этом свидетельствуют его многочисленные пометы, в частности, на полях материалов, присланных в 1972 году Иноземцевым и Гвишиани.
Два слова о самих материалах (они оба отложились в РГАНИ, фонд 81, опись 1, дела 522 и 523). Первый представлял собой подготовленный Институтом мировой экономики и международных отношений прогноз основных тенденций и направлений экономического развития до 1990 года. Наши учёные показали, что Запад за двадцать лет значительно укрепит свои экономические позиции (только общий объём валового внутренного продукта возрастёт в два с половиной раза). Они предсказывали также милитаризацию экономики Америки и их союзников и резкое увеличение в будущем в ведущих странах мира безработицы. А что нас ждало? Этого тогда ещё никто не знал.
Одновременно наши учёные информировали Суслова об усилении на Западе внимания к высшему образованию. Они сообщали, что в США, Англии, Франции и ФРГ наметились «математизация» и «социологизация» образования и эта тенденция распространилась и на гуманитарные науки. Мы же в этом плане сохраняли девственность.
Второй материал Суслову прислал заместитель председателя Госкомитета по науке и технике Гвишиани. По сути, это был выполненный сотрудниками ВИНИТИ перевод представленного в Римский клуб доклада американских учёных о тенденциях развития человеческого общества. Американцы считали, что в перспективе жизнь планеты и состояние мировой экономики будут определять пять факторов: народонаселение, промышленное производство, производство продовольствия, запасы природных ресурсов и загрязнение окружающей среды. Они полагали, что в первой половине XXI века на планете произошли бы две вещи. Во-первых, уменьшилась бы численность населения. А во-вторых, ухудшилось бы качество жизни.
Но Суслова более всего интересовали не расчёты и выводы американцев. Его сильно встревожила сопроводиловка Гвишиани. Зампред Госкомитета СССР по науке и технике информировал, что американские учёные при подготовке своих прогнозов использовали новейшие методы системного анализа и современную электронно-вычислительную технику. А мы в этом плане от них серьёзно отставали. Кроме того, Гвишиани предупреждал, что научно-технический прогресс может в ближайшей перспективе привести к созданию на Западе принципиально новых технологий в самых разных сферах и прежде всего в сфере управления обществом. А мы и тут плелись в хвосте.
Нам, безусловно, следовало по примеру Римского клуба и учёных Массачусетского технологического института создавать свой проект преодоления трудностей.
Почему же Суслов в начале 70‐х годов не проявил настойчивости в созыве пленума ЦК по вопросам НТР? Чего или кого он опасался?
Конечно, нельзя совсем исключать имевшиеся у Суслова разногласия с Кириленко. Но они не носили принципиального характера. Поначалу материалы для пленума ЦК по НТР Соломенцев готовил как раз под руководством Кириленко.
Скорее всего, Кириленко раздражала многолетняя связка Суслова с Косыгиным. Ещё с начала 60‐х годов (если не раньше) он относился к нему весьма критически и уже несколько лет вёл подкоп под председателя правительства, Суслов же этому мешал.