войны эта программа осталась лишь благим пожеланием.
Колчак допустил стратегический просчет, сделав ставку на западную помощь. Союзники были вовсе не заинтересованы в независимости России и тем более в ее единстве и неделимости. Самым трудным для верховного правителя оказался национальный вопрос: отстаивая идею единой и неделимой России, Колчак оттолкнул от себя всех лидеров государств, образовавшихся после распада империи. Западные же союзники поддержали этот «парад суверенитетов».
Свои политические убеждения адмирал формулировал внятно: «Будем называть вещи своими именами, как это ни тяжело для нашего отечества: ведь в основе гуманности, пасифизма, братства рас лежит простейшая животная трусость…» Еще одна оценка: «Что такое демократия? Это развращенная народная масса, желающая власти. Власть не может принадлежать массам в силу закона глупости числа: каждый практический политический деятель, если он не шарлатан, знает, что решение двух людей всегда хуже одного…»102 Это сказано в 1919-м.
В ноябре 1918 года Каппель признал власть верховного правителя адмирала Колчака. В декабре 1918 года он был произведен в генерал-майоры. С ноября 1919 года – генерал-лейтенант. В середине ноября 1919 года Каппе ля назначили командующим 3-й белой армией. Верховный правитель собирался присвоить В.О. Каппелю за выдающиеся заслуги перед Родиной звание полного генерала, но не успел этого сделать.
Красные наступали стремительно и неотвратимо. Их 5-я армия под командованием 2 6-летнего Тухачевского с боями приближалась к Омску. Тухачевский, склонный к внешним эффектам, въехал в город на белом коне. Улица, по которой красноармейцы шли по замершему городу, с тех пор и доныне называется «Красный путь». К моменту омского наступления за плечами Тухачевского был уже несокрушимый успех. «Русская революция дала своих красных маршалов – Ворошилов, Каменев, Егоров, Блюхер, Буденный, Котовский, Гай, но самым талантливым красным полководцем, не знавшим поражений в гражданской войне… оказался Михаил Николаевич Тухачевский. Тухачевский победил белых под Симбирском, спасши Советы в момент смертельной катастрофы, когда в палатах древнего Кремля лежал тяжело раненный Ленин. На Урале он выиграл “советскую Марну” и, отчаянно форсировав Уральский хребет, разбил белые армии адмирала Колчака и чехов на равнинах Сибири», – такую оценку Тухачевскому дал отнюдь не друг, а убежденный антибольшевик, эмигрантский историк белого движения Роман Гуль103.
В августе 1919 года в Сибирь вступила Красная армия. К этому времени весь регион охватило партизанское анти-колчаковское движение. В нем участвовало более 100 тыс. человек – крестьяне, рабочие, интеллигенция. «Десятки тысяч расстрелянных и изувеченных красноречиво говорят нам о прелестях колчаковского строя. Красная армия видела на своем пути, что делалось во имя “спасения” России. Миллионы пудов сожженного хлеба, разрушения водокачек и железнодорожных мостов, а также сжигание целых деревень за непокорность…»104 – это отнюдь не пропагандистский вымысел, но правда.
К осени 1919 года партизаны фактически дезорганизовали весь тыл Белой армии и во многом способствовали краху белого движения в Сибири. Вскоре в Западной Сибири развернулось решающее сражение между красными и белыми, получившее название Тобольско-Петропавловского. Оно продолжалось более двух месяцев. И было кровопролитным для обеих сторон. «Сражение началось 20 августа, когда красные войска Восточного фронта под командованием бывшего генерала царской армии В.А. Ольдерогге (около 70 тыс. человек) перешли в наступление от Кургана на Петропавловск и через 10 дней подошли к последнему. В ответ белые войска под командованием генерала М.К. Дитерихса (около 58 тыс. человек) 1 сентября перешли в контрнаступление, оттеснили красных за реку Тобол и вернули Тобольск. Красные войска (около 75 тыс. человек) 14 октября начали новое наступление, в результате которого белые войска (около 56 тыс. человек) потерпели поражение и 29 октября оставили Петропавловск. Во время этих боев белые войска потеряли около 5 тыс. убитыми и 8 тыс. пленными и во многом утратили боеспособность»105.
Тобольско-Петропавловская операция, надо заметить, хоть и оказалась вполне успешной, но ознаменовалась серьезнейшим скандалом между командующим Восточным фронтом В.А. Ольдерогге и командармом-5 М.Н. Тухачевским. Ольдерогге настаивал на концентрации всех сил армии в направлении железной дороги, где собрались основные силы белых. Кроме того, он учитывал, что тракт проходил через казачьи районы и, следовательно, был особенно уязвим для красных. Тухачевский же, фактически проигнорировав распоряжение Ольдерогге, бросил основные группировки армии по двум направлениям: по железной дороге Курган – Петропавловск и вдоль тракта Звериноголовская – Петропавловск, где наносился главный удар по колчаковским войскам. И только после «крепкой телеграфной перепалки» и напоминаний о необходимости соблюдать субординацию Тухачевский все-таки решил подчиниться приказу.
Пополненная за счет мобилизации рабочих Челябинска и других уральских городов и вновь сформированной кавалерийской дивизии 5-я армия перешла в наступление и 29 октября овладела Петропавловском. Противник стремительно откатывался к Омску. И снова – конфликт между Ольдерогге и Тухачевским: «В то время как 5-я армия двигала кавалерийскую дивизию в Омском направлении, не считая свой фланг со стороны Кокчетава необеспеченным и надеясь при этом нанести противнику в районе Омска серьезное поражение… командование Восточного фронта [т. е. Ольдерогге. – Ю.К.] считало правый фланг армии… необеспеченным и потребовало кавалерийскую дивизию повернуть с полпути до Омска назад. Несмотря на самые энергичные протесты, приказ был категорически подтвержден. Кавалерийская дивизия была снята с Омского направления и не смогла оказать здесь той помощи, которая с ее стороны впоследствии была так необходима»106.
Белогвардейская листовка «Отстоим Омск».
[ГИАОО]
Раздражение на Ольдерогге не прошло у Тухачевского и полтора десятилетия спустя. В статье «На Восточном фронте» он назвал бывшего комвоста человеком «никому не известным, в лучшем случае бездарным, сделавшим все зависящее, чтобы неотступное преследование Колчака сорвалось»107. Тухачевский здесь, как минимум, преувеличивает: «неотступное преследование» не сорвалось, разве что несколько замедлилось и, не исключено, дало возможность красным формированиям не захлебнуться в наступательном порыве. Кроме того, бывший командарм-5 счел нужным забыть, что Ольдерогге фактически спас «пятоармейцев» от разгрома, подкрепив их дивизией из фронтового резерва и бросив против белых соединение еще одной подведомственной ему армии – 3-й, благодаря чему 5-я армия смогла удержать плацдарм без больших потерь. Ольдерогге ответить Тухачевскому уже не мог: его расстреляли в начале 1930-х как врага народа по делу «Весна», во время массовой кампании против бывших царских офицеров, служивших советской власти. Тухачевского тогда не тронули, и его выпад против Ольдерогге – скорее очередной реверанс власти, а не искренняя убежденность.
После окончания Тобольско-Петропавловского сражения началось безостановочное наступление Красной армии вглубь Сибири.
12 ноября 1919 года верховный правитель и его министры покинули Омск и двинулись в Иркутск, ставший – весьма ненадолго – очередной «столицей Белой России». Колчаковский Совет министров прибыл в Иркутск 18 ноября.
14 ноября красные заняли колчаковскую столицу Омск. «Известия Омского революционного комитета» опубликовали обращение командарма-5, выдержанное в пафосно-эпических тонах:
15 ноября 1919 г.
Товарищи Красноармейцы и Красные Командиры!
Омск взят. Колчаку нанесена смертельная рана. Спасая свою презренную жизнь, бежит предатель Рабоче-Крестьянской России под защиту японских штыков.
Вместе с ним спасаются помещики и буржуи – угнетатели трудящихся.
Они бегут, унося с собой награбленное народное богатство.
Они уничтожают, сжигают то, чего не могут, не успевают вывезти.
А навстречу им встают рабочие и крестьяне истерзанной Колчаком, залитой кровью Сибири. И нет спасения Колчаку от гнева и мести восставшего народа.
Близок день гибели врагов рабочего класса и крестьян.
Этот день торжества трудящихся Вы, товарищи, приблизили своими трудами и победами. В тридцать дней прошли Вы с боями 600 верст, перейдя три великие сибирские реки: Тобол, Ишим и Иртыш.
Плохо одетые, плохо снабженные, Вы разбили наголову врага, которому помогали пушками, снарядами, патронами и обмундированием иностранные капиталисты.
Товарищи, Вами освобожден Урал и половина Сибири, взята столица буржуазии и ее царство разрушено, армия Колчака рассеивается.
Ценою Ваших великих трудов и жертв сделано главное дело. Осталось преследовать раненого зверя, не давать ему остановиться, зализать раны, собраться с силами.
Наша задача – покончить с Колчаком, навсегда, чтобы можно было вернуться нам к своим станкам и полям, к мирному труду, к строительству нашего Рабоче-Крестьянского Государства, в котором нет места тунеядцам и угнетателям.
Великий Ваш подвиг прославил нашу армию на всю Советскую Россию. Все трудящиеся и угнетенные с надеждой и радостью смотрят на Вас. Сделаем последнее усилие. Пусть сибирский снег будет саваном погибающей буржуазии.
Добьем Колчака!!!
Реввоенсовет
Тухачевский
Смирнов108
Большевистские публицисты создавали безусловно канонический образ своей победы. И действительно, сокрушительная мощь красных подразделений, ведомых профессиональными военными, получившими отличное образование до революции (тем более пикантно звучит свирепая риторика в адрес ненавистной «золотопогонной своры»109, рефреном встречающаяся в пропагандистских материалах красных), мощнейшая энергетика, железная дисциплина (не последнюю роль в установлении которой сыграли репрессии) и доходчивая агитация сделали успехи РККА фатальными для белых.