Главком С. Каменев Член РВСР Курский
Наштаревсовет Лебедев89
И снова идеологические приоритеты оказались выше аргументов военных профессионалов. Победу над Польшей политическое руководство большевиков считало уже свершившимся фактом и мало прислушивалось к мнению военных. С польских направлений на юг войска еще не перебрасывались, но и Западный фронт с Юго-Западным свежих соединений больше не получали. С июля все они шли в Крым, против Врангеля. Его войска оттянули на себя значительную часть имевшихся в распоряжении командования РККА сил и тем самым косвенно помогли полякам в битве за Варшаву. Это не могло не вызвать протеста Тухачевского: «Непрерывные успехи Западного фронта вселили большую уверенность в нашем конечном успехе. Намечалось снятие целого ряда дивизий с Западного и Юго-Западного фронтов для переброски на крымское направление. Приходилось отстаивать неприкосновенность частей»90. (Впоследствии план разгрома Врангеля был разработан Тухачевским и успешно реализован.)
Директива Главного командования командованию Западного и Юго-Западного фронтов о передаче Западному фронту 12 и 1 Конной армий
№ 4578/on 987/ш 3 августа 1920 г.
С форсированием армиями Западного фронта р. Нарева и овладением Брест-Литовском наступает время объединения в руках командзапа управления всеми армиями, продолжающими движение кр. Висле, т. е. передачи в ближайшие дни 12 и 1 Конной армий из Юго-Запфронта в распоряжение командзапа. Ввиду изложенного приказываю:
1. Командзапу и командюгзапу установить самую тесную связь между войсками Мозырской группы т. Хвесина и 12 армии, выяснив точно расположение первых.
2. Командзапу, учитывая задержку в продвижении 12 армии, облегчить ее выход на р. Буг направлением достаточных сил для удара во фланги противнику, действующему против 12 армии, примерно на фронт Люблин – Холм.
3. Командзапу принять все меры к скорейшему надежному обеспечению связи со штармом 12 и 1 Конной примерно через Лунинец на Сарны и Ровно, а командюгзапу отдать распоряжение о срочном переходе штарма 12 в Сарны.
4. Предусмотренная моей телеграммой от 2 августа № 4558/on необходимость усиления крымского участка Юго-Запфронта за счет Запфронта в числе двух стрелковых дивизий остается в силе, причем в видах ускорения этого одна или обе дивизии могут быть взяты из состава 12 армии по соглашению командюгзапа с командзапом, но с обязательным усилением в таком случае 12 армии за счет Запфронта, соответствующего снижения его войск к югу от Брест-Литовска, в район Холма.
5. Разграничительная линия между Запфронтом и Юго-Запфронтом с передачей 12 и 1 Конной армий Запфронту предположена: Бердичев – Староконстантинов – Белозерка – Поморжаны – Миколаев – Самбор – Воля Михова – все пункты, кроме Бердичева и Староконстантинова, для Юго-Запфронта включительно.
6. О последующем донести.
Главком Каменев
Член РВСР Курский Наштаревсовет Лебедев
За военкома Клим91
И снова – «нестыковка». Егоров (при поддержке Сталина) не отдал приказа о наступлении 12-й армии в район Бреста. Это нарушение приказа главкома не могло остаться незамеченным. О случившемся Каменев проинформировал Политбюро ЦК РКП(б)92. Опять же типичная картина, характерная для строительства советского государства уже на ранних этапах его становления: последнее слово – за парторганами. На заседании, состоявшемся 2 августа, Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о соединении всех войск польского фронта в единый Западный фронт, назначив командующим фронтом Тухачевского. (Было также принято решение о создании Южного фронта, который противостоял бы Врангелю.) Перед Тухачевским теперь однозначно поставили задачу по занятию Варшавы. Примечательно, что никаких жестких оргвыводов в отношении Егорова и Сталина партруководство не сделало.
Главком Каменев вновь (в который уже раз) направил Егорову приказ, в котором говорилось, что «Западный фронт приступает к задаче по нанесению решающего удара с целью разгромить неприятеля и захватить район Варшавы: в связи с этим следует временно отказаться от осуществляемого на вашем направлении захвата Львова»93. И снова тандем Егоров – Сталин действует вопреки указаниям главкома. 1-я Конная армия Буденного получает приказ «в самые кратчайшие сроки мощным ударом уничтожить неприятеля на правом берегу Буга; форсировать реку и на плечах отступающих остатков 3-й и 6-й польских армий занять Львов»94. А на начальном этапе битвы за Варшаву войска Егорова вообще не вели активных наступательных действий, что дало возможность Пилсудскому сконцентрировать значительные силы для боев с войсками Тухачевского. Тухачевский был вынужден вести генеральное сражение силами только своего фронта, находясь в оперативно невыгодном положении.
Местные ревкомы за отсутствием подходящих работников и по другим обстоятельствам часто комплектовались случайными лицами. Это сказывалось на деятельности ревкомов и на отношении к ним населения.
5 августа Дзержинский телеграфировал Ленину, что настроение «за Наревом враждебное, угоняют скот, лошадей, снимают [с] повозок колеса»95. В донесении начпоарма и начреварма Мильха от 4 августа сообщалось: «При продвижении Красной Армии население встречает ее почти несочувственно, временами враждебно, неправильно указывает дороги, перерывает провода, были случаи стрельбы по отходящим»96. В докладной записке Польревкома отмечалось: «Никакого революционного стремления среди крестьян нет. О захвате помещичьих земель нет речи»97.
Обращение Польбюро к гражданам Польши.
Не позднее 5 августа 1920.
[РГАСПИ]
Польревком сослужил дурную службу Москве, фактически дезинформировал руководство страны и РККА, характеризуя внутриполитическую ситуацию в Польше. Его оценки отличались чрезмерным преувеличением революционной готовности польских масс. Так, 6 августа Дзержинский в телеграмме на имя В.И. Ленина сообщал, что «буржуазия чувствует себя бессильной», «армия, кроме повстанцев, разваливается, дезертирство огромное», выражая уверенность в быстром создании пролетарской польской Красной армии.
Вступление красных войск на территорию Польши вызвало серьезное беспокойство у западных держав. В меморандуме премьер-министра Великобритании Д. Ллойд-Джорджа от 6 августа предлагалось, чтобы, «начиная с полуночи 9 на
10 августа, было объявлено перемирие и чтобы в это время… были отданы приказы советской армии на польском фронте и польским армиям остановиться на линии, на которой они в это время будут находиться, и прекратить боевые действия»98. 7 августа польское правительство сообщило, что «готово принять предложение Советов направить делегатов в Минск для ведения одновременно переговоров о предварительных условиях мира и о перемирии»99. В заявлении НКИД от 8 августа говорилось: «…наступление советских войск является чисто военной операцией…»100 При этом обе стороны по разным соображениям не торопились прекращать военные действия. Возникала даже идея ввести Дзержинского «для подкрепления» в Реввоенсовет Запфронта.
6 августа в телеграмме Ленину Дзержинский указывал: «Важнейшей задачей считаем организацию Польской Красной Армии»101. 7 августа Дзержинский писал Уншлихту: «Ввиду того, что организация Польской Красной Армии до сих пор не продвинулась вперед, Польревком просит Вас… уделить внимание и заняться этим вопросом, важнейшим делом»102. В докладе военкома инспекции Военно-учебного отдела Западного фронта P.O. Эстрейхера-Егорова членам РВС фронта Уншлихту и Смилге предлагалось «ввиду приближения наших частей к польским границам… и необходимости создания кадра красных командиров» организовать Польские объединенные курсы комсостава103. Об этом задумывались и ранее: в конце июля в Смоленске начали формировать польские объединенные командные курсы с отделениями пехоты, артиллерии, кавалерии и инженерных войск. Они должны были комплектоваться и из польских военнопленных104.
Польбюро 9 августа поручило Мархлевскому подготовить воззвание к рабочим о добровольном вступлении в польскую Красную армию105. И 10 августа началось формирование 1-го Белостокского рабочего полка, который должен был стать «зародышем Красной Армии Польской Республики Советов»106.
11 августа последовал приказ Польревкома коменданту Белостокского округа М. Логановскому немедленно приступить к созданию 2-го Белостокского пехотного стрелкового полка «Красных польских войск»107. По приказу Польревкома 10 августа были национализированы 8 фабрик в Белостоке. Они передавались в ведение Экономического совета Белостокского округа108. 11 августа Польревком принял постановление: «Оставить фабрикантов и директоров для работы на их бывших фабриках только в случаях абсолютно неизбежных. Использовать их как специалистов, назначая их на другие фабрики»109.
Были изданы 11 августа распоряжение о регистрации всех обществ, союзов и других организаций и 16 августа приказ о создании революционных трибуналов. В связи с близостью германской границы предполагалось создание при Польревкоме разведывательной и политической агентуры. Для охраны Польревкома 13 августа из Смоленска направлялся 28-й батальон ВОХР110.
Отношение населения (отдельных его слоев в разных местностях) к новой власти существенно различалось. В докладной записке Польревкома говорилось: «Помещики бежали почти поголовно… Во многих случаях скот угнан помещиками, а иногда эвакуированы даже рабочие… Большинство крупных фабрикантов Белостока сбежало. Некоторые остались, считая себя “спецами”, соглашались идти на советскую службу»111. В телеграмме Смилги от 12 августа отмечалось: «Городские рабочие и железнодорожники за нас, еврейское население тоже»