16 апреля 1962 года постановлением правительства ОКБ № 586 поручалось создание тяжелой МБР Р-36. Несмотря на это и на все вышеописанные достоинства, руководство государства не спешило радоваться ракете Р-36. В июле Хрущёв, посетив КБ, сообщил Янгелю, что разработка ракеты такого класса – дело чрезвычайно приоритетное для страны, и поэтому вопрос о том, какому КБ будет поручено заниматься стратегическим ракетным комплексом с ракетой тяжелого класса, принятом в перспективе на вооружение, будет решаться конкурсным путем. Конкурсантов было всего два: ОКБ № 586 Янгеля и ОКБ № 52 Челомея. Это ОКБ было очень хорошо знакомо Янгелю: в конце 1950-х Днепропетровское КБ обязали передать В. Н. Челомею три ракеты Р-14, потом им отдали проект янгелевской межконтинентальной малогабаритной ракеты Р-37, а теперь, по всей видимости, у конкурентов появилась идея забрать право на разработку ракеты тяжелого класса.
Соперничество
11 февраля 1963 года в Москве состоялся Совет обороны, на котором Хрущёв должен был выбрать приоритетный проект. Ему представили универсальные ракеты (УР) КБ Челомея и Р-36 Янгеля. Хрущёв был склонен поощрить работы Челомея, что в итоге и сделал. Надо отметить, что МБР разработки ОКБ Челомея в принципе были тоже очень хороши с технической точки зрения. Как писал сын главы государства Сергей Хрущёв (в то время бывший сотрудником КБ Челомея): «… ракеты чрезвычайно походили одна на другую. Так не раз случалось в технике. Один и тот же уровень знаний, общая технология. Поневоле конструкторам приходят схожие мысли». То, что Хрущёв считал более интересными разработки ОКБ № 52, не означало прекращения работ по Р-36, а еще больше стимулировало желание Янгеля выиграть в этой гонке: ведь одна проигранная битва не означает поражения в войне.
Вернувшись в Днепропетровск, главный конструктор приступил к работе. Времени было мало: летно-конструкторские испытания Р-36 в баллистическом варианте были запланированы на осень. Первый пуск состоялся 28 сентября и обернулся неудачей, второй прошел успешно, третий был вновь аварийным – в итоге из 12 пусков половина оказались неудачными. Ситуация была критической, но сложность заключалась в том, что как таковой проблемы в ракете не было – каждый раз авария случалась по причине каких-то недоработок и просчетов, связанных с тем, что коллектив имеет дело с принципиально новой техникой повышенного класса сложности – такой ракеты или даже чего-то отдаленно походящего на нее еще в истории отечественного ракетостроения не было.
Близился смотр техники – в сентябре на полигон должен был прилететь глава государства. У Янгеля был на руках козырь, который он решил использовать именно в этот момент: 5 августа 1964 года ракета Р-36 была запущена в акваторию Тихого океана и достигла точки на расстоянии 14 000 км от полигона. Старт оказался успешным, что сильно уменьшило шансы Челомея на победу – его УР-200 (8К81; SS-X-10 Scrag) на такую дистанцию не летала. Еще одним преимуществом Р-36 перед УР-200 было то, что ракета Янгеля обладала лучшими энергетическими возможностями, что позволило, используя резервы энергетики, перейти впоследствии на оснащение ракеты термоядерным зарядом мощностью 8 или 20 мегатонн («легкого» или «тяжелого» классов).
24 сентября состоялась демонстрация новейших достижений ракетостроительной отрасли. Пуски янгелевских ракет представляли собой полноценное шоу: сначала с интервалом в минуту стартовали три Р-16, затем последовал идеальный старт Р-36 – ракета достигла точки на расстоянии 14 500 км с минимальными отклонениями от цели. В результате смотра высокая комиссия признала за ракетным комплексом днепропетровского КБ ряд неоспоримых преимуществ – энергоемкость, небывалая точность, габариты и т. д. – и приняла решение форсировать работы по Р-36, а по УР-200 – прекратить вовсе. Янгель вышел победителем из этой войны – он создал самый мощный ракетный комплекс из всех, существовавших на тот момент в мире. Цикл испытаний Р-36 был завершен в мае 1966 года, а 21 июля 1967 г. комплекс был принят на вооружение.
Ракета Р-36.
Семья
Это противостояние, требовавшее невероятных энергетических затрат, большого количества времени и слаженной напряженной работы огромного коллектива, безусловно, очень пагубно сказалось на и так стремительно ухудшавшемся здоровье главного конструктора. Сахарный диабет, открывшийся после инфаркта, с каждым годом доставлял все больше хлопот – у Янгеля очень болели ноги, к середине 1960-х годов он даже перестал выходить на Красную площадь смотреть парад – боялся, ноги откажут. На работу он уже давно ездил только на ведомственном автомобиле «ГАЗ-12», хотя пешком от гостиницы «Южная», где он жил, до КБ было всего минут десять – пятнадцать. Янгель двенадцать лет прожил в гостинице и переехал в квартиру только после того, как в Днепропетровск приехал его сын, окончивший МАИ. Долгие годы главный конструктор жил в городе как бы командированным, и во многом это впечатление создавалось из-за того, что его жена и дети оставались в столице. За время работы в Днепропетровске Янгель часто бывал в Москве, но с детьми много времени проводить не получалось – его всегда отвлекали посторонние дела и неотложные встречи. В одном из интервью его дочь Людмила вспоминала, что каждый приезд отца становился для детей настоящим праздником: он придумывал для них занимательные задачи, развивающие игры, водил их в театры, рассказывал увлекательные истории, читал с ними интересные книги – одним словом, все свое время посвящал детям. Она также вспоминает, что отец любил в свободное время чинить разнообразные механизмы – часы, велосипеды и т. д. Ирина Стражева в Москве сделала успешную академическую карьеру в МАИ, работала на кафедре динамики и управления летательных аппаратов, в 1965 году защитила диссертацию и стала доктором технических наук. В том же институте учились и дети: сын Александр стал впоследствии конструктором ракетной техники, а дочь Людмила – инженером ракетно-космической отрасли. Многим казалось странным, что жена не переехала к мужу, даже после того как стало понятно, что он остается в Днепропетровске надолго. Вокруг такого нетипичного положения руководителя ходили разнообразные толки: одни предполагали, что это завуалированная форма развода, и считали, что у Янгеля есть другая женщина, а другие, наоборот, утверждали, что секрет настоящих чувств состоит именно в том, что Михаил и Ирина живут в разных городах и что все разговоры о супружеской неверности главного конструктора – не более чем злые сплетни. Как бы то ни было, Янгель часто встречался с супругой, регулярно ей писал, отправлял подарки к праздникам, а с Байконура посылал ей тюльпаны – они там росли в большом изобилии. Вышедшая в 1978 году книга Ирины Стражевой о муже так и называется – «Тюльпаны с космодрома».
Но вместе с этим все, кто хорошо знал главного конструктора, понимали, что, будь Янгель рядом с семьей, он бы легче переносил стресс и меньше уставал на работе – ему бы хотелось уходить с нее домой. А так он засиживался в КБ дотемна, взваливал на себя огромное количество работы, много нервничал, пил и курил за десятерых – с пачкой папирос главный конструктор почти не расставался. Все это, безусловно, очень плохо сказывалось на здоровье.
М. К. Янгель с дочерью Людмилой.
М. К. Янгель с женой и внуками.
М. К. Янгель с женой и сыном на балконе своей квартиры.
Сын Александр.
После Хрущёва: расширение спектра работ
За полтора года, прошедших между Советом обороны в Москве и триумфом Р-36 на Байконуре, Янгель работал буквально на износ в чрезвычайно стрессовой, очень напряженной обстановке. В начале 1964 года аппаратные игры в верхах могли привести к очень серьезным и даже трагическим последствиям для ОКБ № 586 – всерьез рассматривался проект прекращения деятельности организации, перевода предприятия на серийное производство, передачи всей документации и перевода всех сотрудников в другие, более перспективные с точки зрения партийного руководства ОКБ. Янгель спасал предприятие, бросив на это всю энергию и приложив максимум усилий: он создал прецедент, после которого прекращение деятельности КБ было бы нелепым, необоснованным и совершенно нерациональным шагом со стороны руководства государства. Он устроил масштабное празднование десятилетия организации – 10 апреля 1964 года состоялось крупное торжество: были не только сотрудники предприятия, но и представители завода и смежных организаций, конструкторы, инженеры, проектанты, совместно с КБ работавшие над созданием лучших в стране ракет.
Осенью опасность окончательно миновала: удачные старты янгелевских ракет 24 сентября и последующее смещение Хрущёва с поста Генсека 14 октября серьезно разрядили ситуацию – Янгель перестал опасаться расформирования предприятия и мог сконцентрироваться на решении новых задач, поставленных перед КБ.
Помимо работ над созданием МБР и ракетных комплексов, с начала 1960-х годов КБ осваивало новое направление – мирный космос. Еще в конце 1950-х министр Устинов предложил Янгелю «подстраховать» ОКБ № 1 в деле разработки первой космической ракеты-носителя. Потом, когда КБ Королёва самостоятельно справилось с этой задачей, вывело 4 октября 1957 года на орбиту первый искусственный спутник Земли и занялось впоследствии пилотируемыми полетами, Янгель приступил к проработке проекта создания носителей для запуска спутников на базе боевых ракет. С точки зрения оптимизации государственных расходов это была гениальная идея: перепрофилированние отслуживших свой срок ракет, во-первых, продлевало срок эксплуатации изделия, во-вторых, сокращало затраты на создание ракет-носителей и, в-третьих, повышало эффективность создававшейся техники. Правительство одобрило разработку ракет-носителей на базе Р-12 и Р-14: будущие изделия имели обозначения 63С1 и 65С3. Эскизный проект ракеты-носителя 63С1 был представлен в апреле 1960-го, а в августе того же года вышло постановление о ее создании. Для этих работ в КБ был создан специальный отдел, куда выделили группу специалистов для проектирования космических носителей и космических аппаратов – тогда же в Днепропетровске занялись и созданием спутников. Уже летом 1961 года первая ракета была отправлена в Капустин Яр для прохождения испытаний, а первый спутник, созданный в ОКБ № 586, был доставлен на орбиту ракетой-носителем 63С1 16 марта 1962 года. Спутник назывался ДС-2 (Днепропетровский спутник-2), но всем он известен как «Космос-1». Вскоре на предприятии будет налажено серийное производство космических аппаратов для разных целей. Впоследствии счет на «Космосы» перевалит за две тысячи: они по сей день регулярно выводятся на орбиту и выполняют научные, разведывательные, метеорологические, военные и хозяйственные функции.