Рой шелестел, ползал и вонял. Магический барьер стоял.
Укрывшимся за ним оставалось ждать.
К счастью, расчёт мага оказался верным. Насекомые твари сожрали всё, что только могли, довольно быстро, и задерживаться на опустошённой территории не стали. Инстинкты гнали их дальше, туда, где ещё хватало пищи. Сплошной живой ковёр, покрывший землю в два-три слоя, сперва поредел, а потом отхлынул обратно к лесу. Там шевеление продолжалось дольше, но через пару часов утихло окончательно. Вот только — опять же по совету Хантера — отряд не поспешил убраться с пятачка уцелевшей лужайки.
— Рано, — отрубил он. — Мы сейчас на открытом месте, и то дышать трудно. Придётся подождать. Хорошо, что сейчас третий день недели; ночной дождь смоет остатки кислоты, и мы сможем продолжить путь, не страшась отравиться её парами.
— А как же амулеты? Ты ведь говорил, что они не подпускают яд!
— Так ведь именно яд, а не кислоту. Так-то отравиться можно чем угодно, даже воздухом и водой. Если не веришь, попробуй подышать часто и глубоко десяток минут, а потом оцени ощущения. Амулеты создают барьер на пути у яда лишь тогда, когда концентрация достаточна для отравления… и к тому же не рассчитаны на слабый яд, который, однако, действует часами и постепенно копится в теле. В общем, сидим и ждём. Более разумного выбора всё равно нет.
— Как нет? — удивился Рикс. — Можно сделать амулеты от кислоты! Или… ты не умеешь?
— Умею, — спокойно отбил Хантер. — Вот только для этого надо отпустить призывных зверей, на которых я, кстати, потратил очень прилично маны. Потом сделать амулеты от кислоты. Потом помедитировать, снова призвать зверей, тратя ману… как раз примерно до следующего осветления и управлюсь.
— Сидим, — подытожила Шак, — ждём.
…на самом деле Мийол, с его-то скоростью восполнения маны, управился бы гораздо быстрее. Вот только настоящая скорость, с которой он мог наполнять и тратить резерв, являлась одним из его главных секретов. Он не хотел открывать его ни Риксу, ни — до поры — даже Шак.
А вот посидеть и попрактиковаться со Средним Сканированием Лимрана, накладываемым на самого себя, хотел.
Без синергии с Ускорением Магических Действий, вместо которого он и разместил в ауре диагностическое заклинание, добиться той же резкости, глубины и чёткости, разумеется, не вышло и выйти не могло. Зато в таком режиме Среднее Сканирование Лимрана совершенно не вызывало перегрузки и Мийол мог изучать самого себя изнутри хоть часы напролёт. Чем и занимался. Надо сказать, такой вот вдумчивый, неспешный подход давал как бы не больше пищи уму, чем резкий переизбыток по большей части непонятных образов. Да, из-за сниженной резкости восприятия оставалось скорее достраивать и угадывать особо тонкие взаимосвязи, чем просто и ясно видеть. Да, в таком режиме при попытках углублённой фокусировки полностью терялся общий план. Или ощущать в подробностях (всё равно неполных) малые фрагменты отдельного органа, не в силах уловить, как именно он встроен в сложнейший ансамбль живого организма. Или, с утратой глубины восприятия, сфокусироваться на всём органе, но ощущать тот самый ансамбль смутно. Или, наконец, охватить мысленным оком всё тело… не сохраняя способности разобраться в том, каково «звучание» отдельно взятых органов.
Ну, так оно выходило поначалу.
Чем дольше работал с заклятьем и собственным восприятием молодой маг, чем тщательней менял «фокусное расстояние», «настройки» и «фильтры» заклинания, чем увереннее осознавал спектр возможностей, предоставляемых диагностической магией и чем больше запоминал тех самых нюансов и взаимосвязей — тем больше и полнее понимал, что как устроено, что на что влияет и с какой стороны можно повлиять на всё это. Ужасно не хватало рабочего материала для сравнений. Да и в целом Мийол даже не думал обольщаться насчёт качества своего понимания работы организма. Сейчас он делал первые, робкие шаги даже не по тропе целительства, а около дорожного указателя, указывающего на эту тропу. Закладывал основы основ.
И… это увлекало.
«Интересно, насколько лучше меня в этом разбирается Кавилла? Что лучше, тут сомнений нет, но вот градация между моим и её пониманием… когда вернусь в Лагерь-под-Холмом, первым делом наведаюсь к ведьмам для профессиональной беседы!
Ну, первым делом после того, как отмоюсь в тёплой воде. Припереться в гости грязным? Фу и фу, да ни за что!»
После долгого, утомительного изучения самого себя Мийол мысленно хмыкнул и перенёс фокус заклинания на Зунга. И почти потерялся, захлёбываясь под валом новых впечатлений. Нет, многое выглядело похоже, но различия… но вроде бы привычные моменты, внезапно оказавшиеся совсем не такими, как ожидалось… маг прямо-таки прикипел мысленным оком к Ядру Сути, что ровно и мощно сияло рядом с огромным мерно бьющимся сердцем магического зверя. Прикипел — но едва ли понял, как оно устроено. Точнее, самые очевидные вещи он просто видел: вот малая, но яркая звёздочка, ядро внутри Ядра; вот оболочка, зримое воплощение второго уровня, отчётливо резонирующая с чем-то вовне (не его ли, Мийола, Атрибутом?); вот потоки праны между Ядром и шкурой Свирепого Двурога. А как это всё работает? Как и почему?
Внезапное озарение подтолкнуло снова перевести фокус заклинания. На этот раз в него попал Ревущий Тигр.
«Ого. Или даже ого-го!
Ну, что полноценного тела тут не найти — это заранее понятно. Но изумительная простота, с которой устроена плотная иллюзия, всё равно поражает. Оболочка, натянутая на уплотнённую ману, этакий пузырь сложной формы с запасённой энергией, и… почти что всё. Выделяется на общем равномерном фоне только висящий в районе горла… нет, не Атрибут. Лишь отражение его. Почти как матрица заклинания, гравированная в ауре, но менее чёткая.
Кстати. А нельзя ли вписать в это облако маны внутри Ревущего Тигра ещё одну матрицу? Или хотя бы дополнить существующую матрицу-Атрибут, полноценно переводя призыв на новый уровень?! Ведь там, внутри него, фактически находится моя же мана…
Чтоб мне провалиться, если я не попробую такой способ усиления прямо сейчас!»
Без дальнейших раздумий Мийол, не вставая с места, подозвал своего призванного, положил на его шею руку для лучшего контакта, попытался сделать задуманное.
И провалился, конечно.
Структурированная в форму заклинания, мана оказалась уже… не совсем его. О, влиять на само заклинание и на ману в оболочке Ревущего Тигра маг вполне мог. Вот только, как он вскоре убедился, у этого влияния имелись чёткие границы. Даже когда Мийол задействовал параллельно все доступные инструменты, от работы через Усиленный Призыв Существа и связанность для прямого влияния на призыв до улучшения чувствительности с помощью Среднего Сканирования Лимрана — даже тогда ему не хватало контроля, чтобы изменить то отражение Атрибута, что тихо гудело внутри призыва. И понимания не хватало тоже. Потому что маг видел, каков на вид и по свойствам Атрибут Ревущего Тигра, который он носил на поясе в ряду других катализаторов. Но он не видел и не знал, на что похож Атрибут почти такого же зверя, только на уровень выше.
Нет, сама по себе идея такого вот улучшения призывов ощущалась как — потенциально — очень соблазнительная и перспективная. Просто сейчас она походила на спелый, румяный, дивно ароматный плод, висящий в пятнадцати локтях над землёй… а Мийол в этой картине пытался достать этот плод, так и сяк пристраивая лестницу длиной девять локтей.
Вроде бы не так уж и много не хватает, но… никак.
Безнадёжно.
Для очистки совести он попытался ещё раз, заменив диагностическое заклинание своим уже-привычным-усилением — Ускорением Магических Действий. Но успех не приблизился. Что ж, следовало ожидать: один из знаков в составе заклинания помогал оперировать магией внутри ауры, а для того, чтобы изменить ману вовне, требовалось иное, специализированное заклинание. Но какой бы соблазнительной ни казалась идея таких чар, Мийол не ощущал в себе готовности сесть и разработать что-то подходящее.
Проведя почти без отдыха последние двое суток, не до конца оправившись от отравления, он если что и ощущал сейчас, то разве что желание упасть и уснуть.
Противиться которому не стал.
И под звуки ночного дождя, влажно стучащего по ткани растянутого Шак и Риксом навеса, ему спалось глубоко и спокойно…
А в середине следующего дня отряд натолкнулся на ещё одну диковинку из пограничья между средним и дальним диколесьем. К счастью, даже близко не настолько неприятную, как Рой. Но и далеко не безобидную.
— Что это за тварь вообще? — прошипел Воин, стараясь не встревожить существо слишком пристальным взглядом. — Змей? Ящер? Просто какой-то гигантский червяк?
— Если я правильно понимаю внешние признаки, — ответил Хантер, вообще не глядя в ту же сторону, — это гигантская амфисбена, сиречь двуходка… вернее, какой-то странный выродок этого семейства. И да, амфисбены родственны и змеям, и ящерицам. В норме это мелкие, длиной около локтя и менее, существа, роющие норы и питающиеся насекомыми. Только вот этот конкретный образчик магических зверей явно нацелился на эволюцию в драконоподобных.
— Да уж. Та ещё тварюга… аж мурашки по коже!
Тем временем двумя сотнями шагов ниже по склону копошилось, отрывая куски от трупа им же убитого клыкача и жадно их глотая, обсуждаемое существо. Имеющее кольчатое тулово толщиной в две трети локтя и общую длину более дюжины локтей, словно добротное такое бревно, оно могло похвастать одной парой коротеньких, явно не помогающих в передвижении не то лапок, не то плавников и головой клиновидной формы, закованной в роговую броню. Ещё оно имело кобальтово-синюю окраску (за исключением бело-жёлтой головы) и крохотные, явно рудиментарные чёрные глазки.
Но это всё внешнее. А что до магии — гигантская амфисбена относилась к подавителям с развитым стихийным сродством к воздуху и атакующим типом способностей. Наступательный потенциал дополняли ещё и расширенная подвижность, и какой-то тип сенсорики (скорее всего — эхолокация, благо, что стихия благоприятствовала). Спустившаяся к водопою жертва и понять ничего не успела, как хищник вылетел из засады, причём в буквальном смысле вылетел — в высшей точке пологой дуги амфисбену отделяло от склона более двух человеческих ростов — и вскрыл свою мишень таранной атакой головы, усиленной мощным секущим ударом ветра. Будучи также зверем-подавителем, только не имеющим стихии и доросшим лишь до пика первого уровня, Жестокий Клыкач умер почти мгновенно, без шансов на сопротивление…