Ригар положил руки на ключ поддерживающего ритуала. Закрыл глаза, полностью погружаясь в воспоминания.
И на несколько минут мир вокруг Мийола исчез…
— Ну, как вам? — спросила у магоклона Ламина, когда первое отделение концерта подошло к концу. Глаза её сверкали заметно ярче и слегка покраснели; последней песней Каллиони выбрала лирическую балладу о разлуке.
— Миленько, — ответил магоклон.
— И только? Хотя… — лёгкий, почти искренний вздох. — Мужчины!
— При чём тут мой пол? — словно бы слегка обиделся Мийол. — Настоящая музыка способна тронуть сердце любого разумного, имеющего уши. Но… если хотите, я могу дать развёрнутый анализ услышанного.
— Хочу. Дайте.
— Ну что ж. Начну с качества исполнения. Уровень достойный, хотя не блестящий. Огрехов недостаточной сыгранности нет, но имеет место зажатость. Музыканты — особенно это касается первой каэли и ударника — слишком много думают о том, как бы не уронить планку и не вызвать неудовольствия публики. Отсюда техничность, прикрывающая недостаток искренности. Я был бы рад тайком подслушать их репетиции, там игра должна быть… поживее.
«И это правда. Сидя в двадцати шагах от сцены, трудно не уловить связанностью особый сорт напряжённости в музыкантах… а затем сыграть взыскательного ценителя».
— Продолжайте, — кивнула инь-Ксорирен. Губы её слегка дрогнули, словно она хотела их поджать, но удержалась.
— О солистке. Своего прозвища Медоголосая заслуживает в полной мере: её сопрано имеет невысокую силу, но большую чистоту и мягкость. Жаль, что она лишена уникального тембра, а также излишне любит собственный голос, отчего сдерживается. Не прикладывает усилий даже там, где это могло бы раздвинуть пределы доступного. Если бы Каллиони шла стезёй Воина — она не использовала бы Усиления краткого.
— Ясно.
— Ну и напоследок. Репертуар. Дурного слова не скажу, всё отработано многократно. Но… он однотонен. В нём даже с лупой не сыскать тематических контрастов. Любовь, любовь, снова любовь и под конец — любовь. Это прекрасное чувство и вариации отношений отражены в песнях, однако заедать липовый мёд гречишным, а затем медовухой запивать… этак можно и слипнуться.
— Быть может, вы ещё и подскажете Каллиони способ улучшить выступления? — повернулся к паре Ламины и магоклона гигант, превосходящий ростом Мийола на голову. Его массивная, перевитая мышцами фигура выдавала принадлежность к клану Рафсайид. И давила, давила одним только присутствием. — А, уважаемый эксперт? Что скажете?
— Я эксперт в магии, а не музыке, уважаемый. Но совет дать могу. Полагаю, помимо вполне очевидного расширения репертуара ей и её коллегам по сцене могло бы помочь введение в коллектив второго солиста. Причём, максимального контраста ради, этакого звероватого громилы, поющего басом. Тут и возможность брать чисто мужские партии, и дуэтные темы, и расширение мелодического диапазона. Что не отменит возможности исполнять старые, отработанные примерно до блеска вещи. Никаких потерь, сплошные приобретения.
Гигант хмыкнул одобрительно (впрочем, Мийолу показалось, что его одобрение относится скорее к невозмутимости, сохранять которую рядом с таким Воином мог далеко не каждый):
— Для эксперта не в музыке совет хорош.
— Просто мне довелось послушать пару именно таких контрастных дуэтов. И это звучало… поразительно. Стороннее мнение и совет профана недорого стоят, так почему бы не высказаться?
Тут началось второе отделение концерта, и разговор пришлось прервать. Однако не прошло и получаса, как инь-Ксорирен повела себя довольно странно. В чисто инструментальной паузе меж двух песен она встала, жестами и знаками зазывая магоклона за собой. Мийол противиться не стал, хотя как Хантер последовал за парой уже после того, как та покинула «огненный» зал — исключительно конспирации ради.
— Что случилось, уважаемая? — спросил он устами призыва.
Вместо ответа Ламина молча покачала головой, продолжая мягко увлекать своего спутника за руку куда-то в направлении левого крыла. Услужающие — все молодые и красивые, как на подбор, с заметным преобладанием женского пола — смотрели на неё и магоклона так, словно те скрывались под заклятьем или умением невидимости; а вот у Хантера первая же попавшаяся навстречу услужающая спросила, что почтенный гость ищет и не может ли она ему чем-нибудь помочь… глядя при этом на рослую фигуру в дешёвом глухом плаще и грубой маске со странной смесью испуга и интереса.
— Помочь? Хм. Для начала: как тебя зовут?
— М-меня?
— Да. Тебя.
— Ассиле, почтенный, — щёки услужающей слегка покраснели.
— Скажи, Ассиле, что у вас находится в том крыле?
— Если почтенному гостю дома угодно, — лёгкий поклон и робкая улыбка, — я могу показать. Эта услужающая не очень опытна, но не ей спорить с выбором господина.
«Стоп! Так это же…
Хотя…
…почему бы и нет?»
— Тогда веди, Ассиле.
Та поклонилась снова. Затем взяла Хантера за руку и повела за собой в уже знакомой — спасибо ощущениям магоклона — манере. Мийол под маской сглотнул.
Но не остановился.
«Похоже, моя тренировочная сессия по этим делам грозит стать куда интереснее, чем я рассчитывал. О применении человеческих и не только призывов в этой области тоже я думал, но переходить к практике так быстро — и в таких обстоятельствах…»
— У почтенного гостя есть какие-то предпочтения относительно обстановки?
— Кхм. Смотря что может предложить дом удовольствий господина Ишеззара. Полагаю, ты можешь просветить меня о вариантах выбора?
— Да, почтенный. Хочу предупредить, что у нас не приветствуются… — Ассиле запнулась, — острые варианты. Дом вкладывает в своих услужающих существенные средства и не любит терять инвестиции. Злоупотребление гостеприимством господина Ишеззара ведёт к серьёзным штрафам.
Услужающая обернулась на ходу, словно пытаясь проникнуть взглядом сквозь маску и оценить, какое впечатление произвела явно заученная фраза.
— Не беспокойся, Ассиле. Скажу по секрету, — Хантер притянул девушку поближе, понизив голос, — я тоже не очень-то опытен, а потому… одел перед визитом вот это. Итак, — восстановил он расстояние и тональность речи, — что там по обстановке?
— Есть дважды семь традиционных интерьеров: семь простых и семь с элементами магии, — снова заученно защебетала услужающая. — В список входят номер в обычном трактире, спальня городского дома, гостевые апартаменты торгового дома, люкс гостиницы первого класса, малый бассейн, «мягкие холмы» и зал зеркал. К магическим интерьерам относятся «морской пляж», «водопад в лесу», «королевские покои», «поляна в диколесье», «грот в Подземье»…
Мийол моргнул под маской, разом позабавленный, озадаченный и шокированный.
— …«ночь дождя» и «волшебный сон». Последний интерьер может перенастраиваться магом-специалистом под желания гостей либо самими гостями. Также существуют три отдельных зала, в которых можно воссоздавать любую обстановку и разыгрывать сценарии при помощи всех доступных средств, включая плотные иллюзии, но…
— Но?
— …это очень, очень дорого и необходим предзаказ. Простите эту ничтожную услужающую, в данный момент дом удовольствий не может предоставить…
— Тс-с-с! Не надо извиняться, Ассиле, я всё понимаю и не в претензии. Лучше покажи мне, на что похожи…
Ламина тем временем как раз дотащила магоклона до заинтересовавших Мийола «мягких холмов». Это оказалась комната, весь пол которой превращался в одно гигантское ложе массой подушек разного размера, формы и упругости, местами действительно образующих небольшие холмы. Мягкие, да. Запах внутри стоял не слишком навязчивый, дополнительно замаскированный какими-то курениями, но вполне однозначный: как ни старайся, как ни меняй наволочки и ни проветривай наполнитель, а часть следов всё равно останется, накапливаясь. Впрочем, для ценителей «мягких холмов» это может считаться и за плюс.
— …на что похожи магические интерьеры.
— Тогда нам надо на первый этаж. Прошу сюда, почтенный гость…
Принцесса Ксорирен повернула укреплённый около входа изнутри рычаг, переводя его в вертикальное положение. Это активировало простенькую амулетную систему, перегородившую дверной проём пологом непроницаемой для взглядов и звуков бархатно-чёрной иллюзии. Затем, по-прежнему не тратя сил на слова или иные прелюдии, вроде объятий с поцелуями, она стащила с магоклона мантию. Оценив открывшийся вид, довольно ухмыльнулась. Хотя копия Мийола имела телосложение, которого он совершенно не стыдился, — важнее, что создатель поленился напяливать под мантию магоклона запасное бельё.
Говоря откровенно, запасного белья у него и не было. Забыл.
Но в таких обстоятельствах… может, и хорошо, что забыл?
Ламина отступила на пару шагов, утопая ногами в мягкости подушек, и одним отработанно-плавным движением избавилась от своей мантии.
«Кружевное. Чёрное. На золоте кожи смотрится отлично».
Ещё одно движение — и вот у магоклона перед глазами заколыхалась грудь, получившая желанную свободу из тесного плена. Последнее движение, последний элемент одежды, без того мало что скрывавший из-за своей тонкости — и вот уже распрямившаяся принцесса предстала перед ним, как есть. Мийол под маской сглотнул, сам того не замечая.
Молчаливое поднятие брови: «Чего стоишь, кого ждёшь?» И магоклон перестал стоять. Он резко сократил расстояние и грубоватым властным движением опрокинул её на ближайший подушечный холм. Красавица легко подхватила правила игры: послушно упала, широко раскидывая руки и ноги, слегка запрокидывая голову. Опустившийся рядом с нею магоклон тихо выдохнул ей в ухо, поскольку Мийол на собственном опыте знал, какова рефлекторная реакция на это, и принялся изучать свой «трофей» — медленно, вдумчиво, предвкушающе.
— Это «водопад в лесу», почтенный гость. Сам водопад — закольцованная иллюзия, но вода в заводи настоящая. Почтенный?
— Меня устраивает, — сказал Хантер, поворачивая рычаг у входа. Амулетные системы вместо дверей в этом доме удовольствий, похоже, являлись стандартом. — Ассиле.