В общем, формально почёт и уважение, а по факту…
— Что ж, — нарушила недолгую тишину Никасси, также на некоторое время о чём-то крепко задумавшаяся. — Наша гильдия специализируется на алхимии, это также не секрет — но помимо алхимических отделений в ней есть и своё ресурсное, занятое рейдами на границе диколесья и чернолесья. Как я понимаю, для вас Охота не в новинку?
— Совершенно верно. Хотя раньше, будучи экспертом, я с командой ходил по границе среднего и дальнего диколесья.
Адвансар снова слабо, но очаровательно улыбнулась. То ли одобряя разумный подход к минимизации риска, то ли ещё более разумное стремление практиковаться в алхимии, а не бегать по диким территориям… то ли ей просто по-человечески нравился собеседник.
Или, скорее, всё сразу.
«Васька, Эонари… красавицы мои… как же я скучаю!»
— Я сведу вас с моим знакомым подчинителем, уважаемый, — сказала Никасси. — Когда он вернётся из рейда.
— Искренне благодарен!
— Пока не за что. Так, а вот и общежитие неофитов.
Надо сказать, общая архитектура комплекса гильдейских зданий — или, по крайней мере, той части этого комплекса, по которой Мийола вёл его деловито-женственный куратор — веяла не раннесилонским даже, а непосредственно стилем освоения. Не то чтобы это бросалось в глаза, да и сам призыватель, пусть украдкой, но поглядывал больше на сокрытое синим рабочим халатом… и всё же признаки оставались очевидны.
Окна вроде бы широкие и светлые — но из узких секций, поделённых на части мощными пилонами каменного литья: человек проскользнёт без труда, если не излишне толст, а вот никакой зверодемон не пролезет. Габариты не позволят. Переходы сами по себе вполне просторные, часто расширяющиеся целыми залами, декорированными ползучими вечно цветущими гибридами азалий, глициний, вьюнков и даже орхидей — но с намеренно встроенными узостями опять-таки под «человеческий типоразмер». Тут и там, привлекая внимание ярко-жёлтой окантовкой, висели на стенах отпечатанные план-схемы корпусов и — над тёмными, ожидаемо узкими проходами — зелёные таблички со стрелочками «в сеть убежищ».
Не в пример Воинам, маги не защищены от неожиданностей. А свои жизни, потенциально очень долгие, если не вечные, ценят высоко. Разумеется, Лагор велик и почти безопасен, Стража Стен в нём многочисленна и бдительна, да и гильдия Сарекси располагается на почтительном удалении от городского периметра… но передний край Рубежей Экспансии — это передний край.
Поэтому организация магов, особенно старая, с длинной историей и пусть негромкой, но надёжной славой, должна без слов внушать своим членам ощущение безопасности. Без этого никак нельзя добиться даже простой стабильности, не говоря о процветании.
— Общежитие? — переспросил Мийол.
— Традиционная часть системы поощрений, — в деловитом тоне адвансара это не звякнуло ни единым намёком, но в ауре слабо полыхнуло неловкостью. Ну да, пихать подмастерье, пусть это семь раз традиция, на общих основаниях в общагу…
— И с кем мне предстоит делить жильё в ближайший месяц?
«Может, ещё повезёт и найдётся двухместная комната без соседа…»
— Сейчас узнаем.
Комендантом общежития оказался однорукий Воин в ранге Мастера Начал. И почётный базилар, между прочим. Мийол очень старался не пялиться, но пару раз взгляд сам собой соскальзывал на пристёгнутый к левому плечу калеки протез из дерева и кости. Такой сложной магомеханики пареньку из провинции раньше видеть не доводилось.
Никасси, кстати, держалась рядом, несмотря на ощутимое нетерпение (тянет вернуться к работе в лаборатории? похоже на то…). Но при этом с не менее ощутимым облегчением свалила объяснения на другого.
— Кандидатов селят в общие комнаты, рассчитанные на четверых… — скрипучим голосом вещал комендант, поднимаясь по лестнице перед парой магов. — Как и неофитов. Впрочем, успешный неофит, имея на счету достаточно очков вклада, может переселиться на этажи с третьего по пятый, где комнаты рассчитаны уже на двоих. И лишь базилары имеют право на личные комнаты, которые не обязательно делить с кем-то ещё. Конечно, это относится лишь к успешным базиларам — не наказанным и не экономящим на жилье. Но базилар, вынужденный ютиться вместе с неофитами — ходячий позор и поношение своего ранга. Есть у нас трое таких, вечно нанюханных. Если хотите, уважаемый, могу заселить вас вместе с одним из этих, хм…
— Лучше не надо, — вклинилась Никасси. — Есть комната на двоих без соседа?
— Осталась такая на четвёртом… а, и на пятом ещё. Формально та числится за молодым господином эн-Слиррен, но фактически он живёт в особняке прабабки, здесь не появляется.
— Давайте на пятый.
Вот тут комендант не удержался и кинул на адвансара взгляд, полный удивления. Впрочем, быстро отвернулся, проскрипев:
— Ну, на пятый, так на пятый…
— Я правильно понимаю, что чем выше этаж, тем выше и престиж? — спросил Мийол.
— Правильно. Так и есть, — неспешно шагавший комендант свернул с лестницы в коридор пятого этажа. — Престиж выше, площадь больше, удобства доступнее… но и плата очками вклада выше. Ну да для подмастерья, даже неопытного, разница подъёмна.
— Можно про удобства поподробнее?
— Отчего ж нельзя? Можно…
Пустующая, но числящаяся за неведомым эн-Слиррен комната на двоих оказалась не очень велика, но уютна. Сине-серо-зелёная гамма оформления; палети пары спальных мест, высотой где-то с ладонь, по ширине годные для сна в компании кого-нибудь не очень толстого; визуально спальный угол разделялся воздвигнутыми в центре монументальными платяными шкафами (один шкаф смотрит створками на левые палети, второй, соответственно — на правые).
С противоположного конца от этих лежбищ, под окнами, стояли два стола для письма, также довольно монументальных, с тумбами, скрывающими выдвижные ящики для всякой рабочей мелочи. По углам этой светлой стороны высились книжные шкафы, притом даже не вовсе пустые. Подойдя к тому, что справа, комендант с лёгким скрипом распахнул створки, ухватил протезом и протянул Мийолу слегка потёртую брошюру в формате-осьмушке.
— Вот, уважаемый, ознакомьтесь.
«Выдержки из устава гильдии Сарекси и правила общежития? Хм. Что ж, полезное чтиво… хотя наверняка скучное до зевоты».
— Чуть позже, — сказал призыватель, закидывая брошюру в верхний выдвижной ящик стола. И породив тем самым небольшое пылевое облачко. Кто бы ни заботился о чистоте в фактически пустующей комнате, особого рвения при этом не проявлял: на открытых поверхностях остались разводы от небрежной влажной уборки, а внутри чистоту не наводили вовсе.
Притом как бы не годами.
— Дело ваше. Как вы уже видели, к блоку из пары комнат пятого этажа прилагается одна кипятильная плита, один туалет и одна душевая. Все удобства артефактные, правила пользования в нужных подробностях есть в той книжице, что я вам выдал. За постельным бельём и комплектом посуды нам придётся спуститься на склад.
— Спасибо, не нужно. Всё своё ношу за плечами.
— Дело ваше, — повторил комендант. — Если возникнут вопросы, обращайтесь к дежурному по этажу — это вон в той стороне, дальше по коридору, за белым пологом. Если дежурный не смог помочь — спускайтесь в мою каморку, вы видели, где это, разберёмся с вашим вопросом. Что ещё?
— Да вроде всё, — Мийол неопределённо повёл плечами. — У меня остался только один вопрос, и не к вам, а к глубокоуважаемой Никасси.
— Спрашивайте, — слегка кивнула адвансар.
— Как пройти в библиотеку?
Новичок 2: давление на уши
Есть такой тип людей, очень специфический, в малых дозах даже полезный: прирождённые болтуны. Если расположить на единой шкале, по возрастанию, лютых мизантропов, типичных интровертов, умеренных интровертов, счастливых обладателей гармоничного характера (нулевая отметка), умеренных экстравертов и типичных экстравертов, то прирождённые сплетники пойдут как раз следом, на крайнем правом конце.
Умеренный экстраверт — к таким, кстати, относил себя Мийол — просто любит общаться. Экстраверты типичные общаться не просто любят, они от общения зависимы. Для них ни с кем не перемолвиться словом за целые сутки — кошмар, фрустрация и моральная пытка. Но всё же связи со своим собеседником они не теряют, умеют слушать, нередко подмечая такие нюансы, которые, по меткому присловью, виднее со стороны. Самые информированные сплетники, самые тонкие практические психологи, самые лучшие наставники и наиболее успешные политики получаются именно из типичных экстравертов.
А что же прирождённый болтун? Ну… возможно, располагать таких на конце шкалы даже не вполне правомерно. Болтать-то они любят, это не вопрос — но вот количество слушателей, их качество и состояние им глубоко безразличны. Болтун способен искренне наслаждаться звуками своей речи что перед толпой, что перед младенцем в люльке, что наедине.
Хотя те из них, которые сохраняют некие следы адекватности, всё-таки ценят свежих, ещё не обстрелянных до ступора и депрессии трескучими словесными пассажами собеседников.
Дело шло к потемнению, когда Мийол возвращался из гильдейской библиотеки (допуска, выданного ему, хватило только на два первых этажа, для кандидатов и неофитов соответственно — но и такой ограниченный допуск на первых порах его устраивал вполне). Общежитие к этому времени оживилось: народ в основном повылезал из лабораторий, лекториев, теплиц, той же библиотеки, а если проводил время веселее — вернулся с городских улиц, чтобы поужинать и лечь спать… чаще всего не в одиночестве. Молодо-зелено… Мийол и сам бы не отказался заснуть с любимыми под боком, после недолгого — на час-полтора — взаимно приятного интима. Или даже без него, а просто ощущая боками родное тепло, с закрытыми глазами дыша знакомыми запахами.
Эх…
В общем, он шёл из библиотеки. И шестеро первых встречных, с которыми призыватель в общежитии пересёкся, просто проводили его взглядами разной степени заинтересованности, не ленясь хотя бы бегло и формально кивнуть в качестве приветствия (и получая такие же кивки)…