Прикрикнув на Шарика, Николай Иванович загнал его обратно в конуру. Совсем обнаглели дети, ничего не боятся! Хорошо еще, собака была на цепи. Покусал бы их Шарик, потом проблем с родителями не оберешься. Что им тут понадобилось, этим соплякам?
Николай Иванович пошел обратно к дому и вдруг услышал звук шагов. Это были уверенные, широкие шаги человека, которому нечего скрывать и бояться. «Неужели еще у кого-то электричество вырубилось?» – с неудовольствием подумал сторож. Не дадут расслабиться человеку.
Шарик вдруг высунулся из конуры и глухо зарычал. Николай Иванович насторожился. Значит, чужой.
– Вы местный сторож? – раздался уверенный мужской голос, и на дорогу под фонарь вышел мужчина. Высокий, молодой, красивый. Незнакомый.
Николай Иванович нахмурился. Как этот тип попал на территорию? Конечно, когда он ходил к этой клуше. Безобразие. Ему, между прочим, платят за то, чтобы чужие тут не шатались, а не за ремонтные работы.
– Вы что тут делаете? – пробормотал Николай Иваныч враждебно.
– Вы сторож? – ответил мужчина вопросом на вопрос.
Николай Иванович кивнул.
– Мне сказали, что вы забрали сундук из сгоревшего дома.
– Кто сказал? – вскинулся Николай Иванович.
– Какая разница, – поморщился мужчина. Он полез в карман и, к удивлению сторожа, достал портмоне. – Я хочу купить его у вас. Вместе с содержимым.
Николай Иванович растерялся:
– Да он ничего не стоит. Просто старый сундук. Я в нем гвозди хочу хранить. А бумажки, что там были, я на стенку поклеил. Чего добру пропадать?
– Для гвоздей подберете себе что-нибудь другое. И обои тоже замените. – Мужчина вытащил две тысячные купюры. – Этого достаточно?
Сторож кивнул и протянул руку.
– Только с бумажками придется повозиться, – предупредил он, – я их на хороший клей посадил. Просто так не оторвешь.
– Я не буду ничего отрывать, – сказал мужчина. – Я хочу все это уничтожить. И бумажки, и сундук.
– Зачем? – удивился сторож.
– Вам не все равно? – усмехнулся мужчина. – Считайте, это моя прихоть.
Сторож поскреб в затылке. Очень странный тип. Но две тысячи рублей – хорошая цена за прихоть.
– Ладно, – сказал он. – Пойдемте. Сундук на чердаке, бумажки тоже.
Глава 8Следы на ботинках
Когда Мик вернулся домой, отца не было. Невероятно, но факт. Всю дорогу от метро Мик придумывал подробности вечеринки, на которой он якобы сегодня был, готовился к расспросам и подозрениям, а его встретили пустая квартира, его собственная записка на холодильнике и вчерашние сосиски. Сначала Мик обрадовался, потом забеспокоился. Он быстро переоделся, сделал бутерброд с холодными сосисками и уселся к окну, высматривая отца.
Ему не пришлось долго ждать: через полчаса в свете уличного фонаря показался знакомый силуэт.
– На работе задержали, – пояснил отец, когда Мик встретил его в прихожей.
– Я волновался! – выпалил Мик.
– Значит, теперь ты знаешь, каково это. – Отец улыбнулся впервые после их ссоры. – Постараюсь больше не задерживаться. Как прошел твой день?
Мик заранее уничтожил свою записку. Пусть отец думает, что он вернулся вовремя, так даже лучше. Он сможет использовать предлог с днем рождения в следующий раз.
Мик подробно рассказал обо всем, что произошло в школе, в том числе о пропавшем ноутбуке. Так было безопаснее. Если Тимошка позвонит отцу, по крайней мере, тот будет в курсе. Единственное, о чем умолчал Мик, это о побеге из кабинета. Тогда пришлось бы объяснять, зачем ему понадобилось срочно уйти из школы, а это не входило в его планы.
Отец слушал вполуха, угукал и жевал сосиски. Мик видел, что мыслями он где-то далеко. В работе, скорее всего. Мика это вполне устраивало. Пусть его лучше не слушают, чем орут на него.
Перед сном Мик пошел в ванную и споткнулся о свои кроссовки, валявшиеся в прихожей. Выглядели они ужасно – с комьями грязи и листьями, налипшими к подошвам, с разбитыми носами. Кроссовки следовало помыть, но Мику ужасно хотелось спать. Он решил ограничиться полумерами и полез в тумбочку за щеткой, чтобы хотя бы стряхнуть грязь. Щетки в тумбочке не оказалось. Она стояла в углу, у входной двери. Мик потянулся к ней и обратил внимание на то, что ботинки отца тоже все в земле. В темно-коричневой жирной земле, которую в Москве найдешь разве что лазая по газонам, да и то вряд ли.
Мик склонился над отцовскими ботинками. К правому каблуку прилипло несколько листиков. «Где он мог так испачкаться?» – поразился Мик. Тем более что он на машине. Мик оглянулся на свои кроссовки. Глядя на них, можно было подумать, что отец и сын бродили рядом, по одним и тем же подмосковным лесам.
– Ты идешь спать? – крикнул отец из комнаты. – Уже поздно.
– Иду, – ответил Мик. – Спокойной ночи, пап.
Он постучал кроссовки подошвами, стряхивая землю на коврик в прихожей, и прошмыгнул в свою комнату. «Не стоило так напрягаться из-за каких-то ботинок», – думал Мик, укладываясь спать. Но он все равно не мог отделаться от мысли, что отец что-то от него скрывает.
К утру воспоминание об отцовских ботинках выветрилось. Мик бежал в школу, лопаясь от любопытства. Вчера Евин телефон с фотографиями забрала Настя. Мик считал, что это справедливо. Настя единственная читала оригиналы и быстрее всех сможет разобраться с тем, что там написано. Ева согласилась сразу, только вытащила сим-карту.
– Вставлю в другой аппарат. Пару дней как-нибудь продержусь.
Но Артем, по всей видимости, был недоволен таким раскладом.
– Давай я возьму телефон, перекину фотки в компьютер и перешлю тебе по почте, – предложил он.
– У нас отключили Интернет, – пробормотала Настя, опустив голову. – Маме зарплату задержали. Но скоро мы заплатим, и все снова подключат. Тогда я вам перешлю фотки.
Артем нахмурился. Мысль о том, что он получит информацию не первым, была ему явно неприятна.
– Как ты перекачаешь фотки, если у тебя нет шнура? – нашелся он. – И зарядки тоже. Батарейка скоро сядет.
– У меня все с собой, – счастливо улыбнулась Ева. – Спасибо, что напомнил.
Она полезла в рюкзак. Артем надулся и отвернулся к окну. Больше ему нечего было возразить.
Мик усмехнулся. Разочарование Артема было понятно. Кто бы мог подумать, что девчонка вроде Евы таскает с собой не только косметику и плеер.
Настя обещала перекачать фотографии ночью, и Мик надеялся, что в школе она что-нибудь ему расскажет. Они разработают план действий. Сами, без помощи всезнайки Артема. И Ева увидит, что он, Мик, тоже на что-то годен.
Мик вбежал в школу со звонком. Первым уроком была литература. Еще неделю назад даже мысль об опоздании на урок Тимошки напугала бы его до полусмерти. А сейчас ему было все равно. Что она, в конце концов, сделает? Наорет? Пусть орет.
– РЕПИН! – гаркнула Тимошка на весь коридор, и Мик чуть не свалился от неожиданности.
– Здрасте, Мария Тимофеевна, – пробормотал он, поворачиваясь.
Тимошка стояла у входной двери. Она была мрачнее тучи, и сердце Мика сжало неприятное предчувствие. Похоже, дело было не в опоздании.
– Репин, к директору, – процедила Тимошка и пошла вперед.
«Ноутбук», – вспомнил Мик. После вчерашних приключений кража в учительской вылетела у него из головы. Но ведь они должны были вызвать полицию, и те наверняка нашли истинного вора. При чем тут Мик?
В кабинете директора собралась целая компания. Мик увидел Катю – не зареванную, но все еще грустную, маму Ленки Роговой с красно-кирпичным лицом. Рядом с ней стояла Гингема, и ее присутствие напрягло Мика больше всего.
Сначала она его не заметила и продолжала говорить:
– Не знаю, я весь урок просидела в учительской, проверяла тетради. И никого…
Тимошка с силой захлопнула дверь, отрезая Мика от внешнего мира и надежды на помощь.
– Доброе утро, Дима, – пророкотала директриса. – Ты знаешь, зачем я тебя пригласила?
– Нет, – сказал Мик твердо.
Директриса вздохнула.
– В нашей школе произошел печальный инцидент… – начала она как на выступлении.
– Он в курсе, Тамара Васильевна, – перебила ее Тимошка. – Вы позволите, я продолжу?
– Конечно, Мария Тимофеевна, – величественно кивнула директриса.
– Я поговорила с преподавателем географии, Анной Андреевной Карпухиной, которая якобы послала Репина за контурными картами на своем уроке в среду.
Тимошка ходила по кабинету, и все без исключения провожали ее глазами.
– Она говорит, что ты отпросился в самом начале урока, сказав, что плохо себя чувствуешь. Что у тебя болит живот. Так все было?
Мик опустил голову. Врать бесполезно, она все знает. А на что он рассчитывал? Только выиграть один день. У него это получилось, но пришло время расплаты.
– Медсестра говорит, что в медпункт ты не приходил. Теперь вопрос: где ты был весь седьмой урок, если в конце урока тебя видели выходящим из учительской? – закончила Тимошка с яростью.
– Его видели? – взвизгнула Гингема и подскочила к Мику: – Что ты там делал?
Она вцепилась в плечо Мика, и ее длинные ногти больно впились в кожу. Мик дернулся, освобождаясь от хватки.
– Елена Геннадьевна, возьмите себя в руки, – сказала Тимошка сухо.
– Пусть скажет, что он делал в учительской! – Гингема скривилась и стала похожа на настоящую ведьму.
– Ноутбук крал, чего уж тут, – рявкнула краснолицая Рогова.
Мик осознал, что до сих пор не знает ни как ее зовут, ни какой предмет она преподает. Он и не хотел этого знать. Достаточно было, что она рассказывает своей дочурке обо всем, что происходит в школе, и та разносит сплетни.
– Куда ты дел ноутбук, Дима? – мягко спросила директриса. – Тебе нужны деньги?
В ее мягкости было что-то от змеи.
Мик вскинул голову. Что бы они ни говорили и ни думали, он ничего не крал!
– Я не брал ваш идиотский ноутбук! – воскликнул он с жаром. – Я даже не знал, что он есть!
– Тогда что ты делал в учительской? – прошипела Гингема, склоняясь к нему.