Дженсен присел и взмахом руки приказал остальным остановиться. Все потихоньку подобрались к нему и, лежа на животах, уставились на муравьиные колонны внизу. Представляют ли они опасность? Каждый муравей был примерно с локоть уменьшенного человека. Не настолько уж большие, подумал Питер не без некоторого облегчения, поскольку подсознательно ожидал встретить муравьев куда как более крупных размеров. Но что-то слишком уж их было много. Вдоль полотна диковинной дороги, втягиваясь в темный зев крошечного тоннеля, безостановочно и быстро струился поток буквально из сотен муравьиных особей.
Тела у них были красновато-коричневого цвета, с редкими волосками. Ярко отсвечивали на солнце угольно-черные головы. Издаваемый ими запах долетал до притаившихся путешественников, словно вонь выхлопных газов с автострады. Запах был в целом едкий и кислый, хотя ощущались в нем и довольно приятные, чуть ли не изысканные нотки.
— Острый запах — это муравьиная кислота. Для защиты, — прошептала Эрика, еще больше наклоняясь и с великим интересом огладывая муравьев внизу.
— А сладкий — феромон, — подхватила Дженни Линн. — Наверняка идентификационный. Муравьи используют этот аромат, чтобы обозначить свою принадлежность к той или иной колонии. Типа паспорта.
— И это сплошь самки, — продолжала Молл. — Дочери королевы.
Некоторые муравьи тащили дохлых насекомых или какие-то их части — более крупную добычу, очевидно, разделывали прямо на месте. Доставщики продовольствия все до единого двигались в одном и том же направлении, влево.
— Значит, вход в гнездо там, — рассудила Эрика, показывая налево. — Туда они и несут еду.
— А ты знаешь, какого они вида? — спросил у нее Питер.
Девушка покопалась в памяти.
— Гм… На Гавайях своих муравьев нет. Все занесены извне. Как правило, людьми. Пожалуй, это мегацефалы-фейдоле.
— Ну а по-человечески-то они как называются? — спросил Рик. — Я ведь всего лишь невежественный этноботаник.
— Большеголовые муравьи, — пояснила Эрика. — Впервые открыты на острове Маврикий в Индийском океане, но успели рассеяться чуть ли не по всему свету. Самый распространенный вид муравьев на Гавайях. Как оказалось, большеголовый муравей — это едва ли не самое разрушительное и захватнически настроенное насекомое на планете. И здесь, на островах, они тоже успели изрядно порушить сложившуюся экосистему. Нападают на гавайских насекомых, убивают их. Едва не стерли с лица земли сразу несколько чисто местных видов. Убивают еще некоторых птенцов в гнездах.
— Не очень-то нам подходит, — задумчиво заметила Карен, которая тут же успела осознать, что любой птенец гораздо крупнее микроскопического человечка.
— Не вижу, чтоб у них были такие уж реально большие головы, — буркнул Дэнни.
— А это миноры, простые рабочие, — растолковала Эрика. — У большеголовых муравьев две касты — миноры и майоры. Миноры — рабочие. Они маленькие, и их очень много. А майоры — это воины, гвардия. Они крупнее и встречаются гораздо реже.
— И как же этих большеголовых солдат отличить?
Молл пожала плечами:
— По большим головам.
Муравьев было действительно не счесть, и каждый, судя по всему, был заряжен просто-таки нечеловеческой энергией. Один муравей сам по себе вряд ли представляет собой такую уж опасность, но вот когда их тысячи… Да еще обозленных, голодных… Несмотря на весь риск подглядывания за этими насекомыми, молодые ученые просто не могли отвести глаз от такого завораживающего зрелища. Вот два муравья остановились, сцепились усиками. Первый быстро завилял туда-сюда болтающимся сзади остроконечным брюшком, словно хвостом, издавая громкие потрескивающие звуки. Второй сразу же послушно изверг откуда-то из челюстей капельку какой-то жидкости — прямо в подставленные ротовые части первого.
Эрике пришлось объяснить происходящее:
— Она попросила свою товарку по муравейнику поделиться едой. Виляние брюшком и все это тарахтение на муравьином языке говорит, что она проголодалась. Это, так сказать, муравьиный вариант собачьего скулежа или…
Но тут ее перебил Дэнни:
— Не пойму, что за радость смотреть, как один муравей блюет в пасть другому. Нет уж, увольте!
Муравьиная «автострада» была не очень широкой — ее вполне реально было просто перепрыгнуть. Но в итоге путники на всякий случай все-таки решили держаться от энергичных насекомых подальше — как подал это Питер, «еще не хватало, чтобы кого-нибудь муравей за ногу цапнул».
Джарел Кински остановился и теперь приглядывался к веткам огромного коренастого дерева, нависающим у них над головами.
— Мне это дерево знакомо, — сказал он. — Называется альбиция высокая. Базовая станция должна быть прямо за ним, я почти уверен.
Инженер вскарабкался на толстый корень, прошел вдоль него, балансируя руками, и спрыгнул вниз.
— Ну да. По-моему, мы почти пришли.
Теперь вереницу возглавил Кински — он повел группу влево, в обход альбиции, прямо сквозь завалы опавших листьев папоротника, бесцеремонно распихивая их по сторонам пинками и порой пуская в ход самодельное копье из былинки.
Питер Дженсен отстал и пристроился в хвост. Вид муравьев ему крайне не понравился, так что лучше уж подольше не выпускать их из виду — мало ли что. Последним на сей раз шел Рик Хаттер — он нес рюкзак с желтой ягодищей и держал наготове самодельное копьецо.
— Эй, Рик, не дашь ли копье на минутку? Хочу прикрыть тыл, — обратился к нему Питер.
Хаттер кивнул, передал ему копье и двинулся дальше.
Джарел тем временем, спихивая с пути очередной лист, громко вещал:
— Вот вернемся в «Наниджен», найдем пульт, запустим генератор, и даже если мистеру Дрейку это не…
И тут он замер с поднятой ногой. Чуть в отдалении, прямо над древесными корнями торчала макушка шатра.
— Станция! Станция! — завопил Кински, бросаясь к шатру.
Вход в гнездо, которое у большеголовых муравьев представляет собой, скорее, нору в земле, нежели привычный муравейник, он просто не разглядел.
Это был искусственный тоннель, сработанный из склеенных между собой комочков грязи и выдающийся прямо из-под ствола большой пальмы. Джарел угодил ногой перед его темнеющим зевом. Вход охраняли десятки большеголовых муравьев-солдат. Они оказались раза в два-три крупней рабочих-миноров — тускло-красные, все в редких жестких волосках, непропорционально большие головы поблескивают черным глянцем. Мощные мускулы, крепкая броня, воинственно загнутые челюсти-мандибулы заточены исключительно под драку. Пустые глаза матово отсвечивают черным мрамором.
Кински они заметили, когда тот уже бежал к шатру.
И тут солдаты словно с цепи сорвались. Инженер, заметив преследующую его свору гигантских муравьев, резко метнулся вбок. Но насекомые быстро развернулись в цепь, окружая его с флангов, — тактика, которая напрочь отрезала ему любые пути к спасению.
— Нет! — истошно завопил Джарел. Он попытался было ткнуть в ближайшего солдата копьем, но тот ловко перехватил самодельное оружие похожими на клюв челюстями и в мгновение ока откусил заостренный на огне кончик. После этого на Кински навалились еще несколько солдат, стараясь повалить его на землю. Один крепко вцепился челюстями в его запястье.
Продолжая вопить, инженер в отчаянии взмахнул рукой, силясь стряхнуть с нее муравья, но тот намертво стиснул челюсти, словно бульдог. В этот момент кисть оторвалась, а муравей, не выпуская добычу, отлетел вместе с нею в сторону и шлепнулся на землю. Кински взвизгнул и упал на колени, прижимая к груди окровавленную культю. Один из солдат тут же взлез ему на спину и вонзил челюсти куда-то за ухо, напрочь срывая скальп. Корчась от боли, Джарел окончательно повалился на землю, где муравьи буквально распяли его, растягивая за руки и за ноги сразу со всех сторон. Они рвали и трепали его, будто замыслив четвертовать, по очереди отрывая конечности. Наконец один из солдат пролез своими клювоподобными челюстями к горлу мужчины и плотно их защелкнул. Отчаянные крики бедолаги сменились гортанным затухающим клекотом. Тугой струей брызнула кровь, и несоразмерно огромная муравьиная башка вмиг окрасилась красным. К атаке присоединились рабочие муравьи поменьше, и вскоре Кински окончательно скрылся под неистово копошащейся кучей.
Питер Дженсен кинулся было вперед, потрясая копьем, чтобы отогнать муравьев от Джарела, но было уже слишком поздно. Студент остановился и замер, с ужасом взирая на происходящее. Потом он решил, что надо хотя бы помочь остальным выиграть время, и решительно шагнул к муравьиной куче-мале, сжимая копье. И только тут заметил, что рядом стоит Карен с ножом в руке.
— Быстро сваливай! — бросил Дженсен через плечо.
— Нет, — решительно отозвалась девушка.
Она чуть присела в боевой стойке, выставила вперед нож. Ей пришла в голову та же мысль, что и Питеру — надо хоть немного задержать этих муравьев, дав остальным людям возможность благополучно сбежать. А тем временем из темной дыры гнезда все лезли и лезли новые муравьи-солдаты. Рассыпались вокруг, они искали противника. Один из солдат, широко разинув острые челюсти, мчался прямо на Дженсена с Карен.
Питер ткнул его своим копьецом. Муравей ловко увернулся и бросился на молодого человека, двигаясь со сверхъестественной быстротой.
— Уходи, Питер! — выкрикнула Карен Кинг. Сама она попятилась от нападавших, резко подскочила в воздух — да так высоко, что никакому чемпиону нормальных размеров и не снилось — и по-кошачьи ловко приземлилась, угодив на более или менее свободное от муравьев пространство. После этого девушка мгновенно сорвала с пояса аэрозольный баллончик, который собиралась в свое время продемонстрировать Дрейку, — с тем своим новым средством для самообороны. Бензохинон. Муравьи терпеть не могут бензохинон, это почти наверняка. Кинг щедро распылила его в сторону надвигающегося муравья. Муравей замер как вкопанный, развернулся… и бросился прочь.
— Ур-ра! — завопила студентка. — Аэрозоль сработал! Улепетывает, как кролик!