Все, похоже, снова повторяется.
Когда-то их было 8 миллионов, и они жили в среднем по 1000 лет.
Они жили на острове в центре Атлантики. Их рост составлял 17 метров.
Это было ПЕРВОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.
Они сами создали новое человечество, в котором индивиды были ростом в среднем по 170 см. Они могли прожить около ста лет.
Они распространились по всем континентам, и дошло до того, что они создали цивилизацию с населением в 8 миллиардов человек, которыми теперь кишмя кишит вся моя поверхность.
Это ВТОРОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.
Поскольку их создателей становилось все меньше, а затем они совсем исчезли, именно это второе человечество стало нормой. А совсем недавно сами они создали новое поколение людей, в десять раз меньше себя. Людей с ростом 17 сантиметров и с продолжительностью жизни в десять раз меньше.
ТРЕТЬЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.
Так, похоже, происходит эволюция их вида.
Каждый раз размеры уменьшаются по десятичной шкале.
Десять – это число их пальцев, то есть ключ к разуму их вида.
Но является ли более маленькое человечество менее пагубным для меня?
Априори паразиты такого размера будут потреблять меньше продовольствия, нефти, энергии.
Но все не так просто. Уменьшаясь в размерах по причинам, которые мне неизвестны, они одновременно становятся более эгоистичными, более мелочными, более склонными к разрушению.
Думаю, что в конечном счете, вместо того чтобы мне помочь, эти двое людей, Давид и Аврора, открыли путь эволюции человечества, который будет еще более опасным для меня.
Я должна следить за ними.
В зале коммерческого трибунала Парижа полно журналистов.
Судья объявляет вердикт.
«Пигмей Прод» проигрывает процесс против самого большого предприятия по выращиванию микролюдей, «Сяоцзе Интернэшнл корпорейшн», местонахождение – Шанхай.
Приговор выносит коммерческий трибунал, потому что Эмчи по-прежнему рассматриваются как товары текущего потребления.
Когда объявляют приговор, Давид Уэллс встает и обращается к залу, призывая его в свидетели.
– Это мы их изобрели! Без нас Эмчи просто бы не существовали! Это наш патент. Патент «Пигмей Прод»!
На судью это не производит никакого впечатления, и он спокойно отвечает:
– Идея сделать людей маленького размера вам не принадлежит. В качестве доказательства можно привести фильмы «Невероятно худеющий человек», «Дорогая, я уменьшил детей», «Властелин колец» и, наконец, еще раньше «Гулливер и лилипуты» Джонатана Свифта. Как минимум можно сказать, что концепция уменьшения человека используется очень давно.
– Но первый настоящий микрочеловек – это патент «Пигмей Прод». Это нам первым пришла в голову идея яйценоскости!
– Сожалею, но яйценоскость изобретена природой. Вы только имитировали кур и лягушек.
Адвокат китайской промышленной компании улыбается и делает им знак, что он нанес им шах и мат. Зная историю об австрийском процессе, он провоцирует их и кричит:
– Лу-у-у-зеры?
Но Давид не может так легко сдаться.
– Я подтверждаю свой иск об ограблении. Эти предприниматели из Шанхая наслали на нас взломщиков, которые украли у нас мужских особей-производителей на нашем заводе в Фонтенбло.
Судья иронизирует:
– Ограбления со взломом – это не наша компетенция. Однако позвольте мне вам напомнить, что после нападения на австрийскую клинику убийцы Эммы 109 и ее сообщниц, выращенных в вашей лаборатории, не в интересах «Пигмей Прод» напоминать о себе уголовному правосудию. Есть большой риск, что казнь ребенка, показанная в Интернете, совершенная вашими «патентованными продуктами, выращенными из защищенных патентом яиц», не слишком понравится судьям и присяжным.
– Согласно правосудию Эмчи не являются людьми, значит, они не несут юридической ответственности.
– В таком случае сочтут, что вы несете ответственность за то, что «распространяете неисправное оборудование, которое может быть опасным для пользователя».
– Вы шутите?
Давид хочет подняться, чтобы подойти к судье, но адвокат удерживает его за руки:
– Оставьте, это ничего не даст. Слишком много экономических факторов.
– Но судьи…
– Китайские предприниматели «подмазали» их, чтобы они не учли исключительное право по патенту. Все, что вы скажете, обернется против вас.
– В таком случае мы докажем, что приговор суда ошибочный. Мы подадим апелляцию.
Адвокат смотрит на него огорченно:
– Вы хотите дать мне еще работу? Мне-то это прекрасно подходит. Но должен вас предупредить, что это потребует много времени и денег, а шансы на успех близки к нулю.
Наталья отводит Давида в сторону:
– Оставьте, Давид. Слишком поздно. «Сяоцзе корпорейшн» уже наводнила рынок своей дешевой продукцией. Сейчас наша доля на мировом рынке составляет 0,5 %. Цены стремительно снижаются. С нашими ценами за аренду и с нашими задержками поставок мы выступаем как has been, бывшие, а с этим процессом еще и как проигравшие неудачники. Мы ничего не вернем назад, даже если добьемся юридического признания наших прав.
– Но правосудие…
– Миром не правят ни правосудие, ни добрые чувства. Никто не захочет отказаться от преимуществ, которые приносит эксплуатация множества этих новых маленьких, почти что бесплатных рабов. Раскройте глаза, Давид, мы не сможем бороться с этой массовой конкуренцией. Все больше детей получают микроженщин в качестве игрушек, для их родителей это прислуга, а вы хотите сказать всем им: «Откажитесь от того, чтобы эксплуатировать их, это нехорошо». Немногие люди любят тех, кто читает им мораль. Мы в плохом лагере.
– Я знаю. Лу-у-узеры.
Ученый садится на место. Наталья поворачивается к нему.
– Вы еще не знаете самого ужасного, – шепчет она. – После того как был убит Вильфрид Курц, множество подростков, которые называют себя его подражателями, повторяют его действия и показывают в Интернете подобные сцены, даже еще более ужасные. Если это может служить для вас утешением, они больше не рискуют брать своих будущих жертв в аренду у «Пигмей Прод», они используют китайские копии.
Давид переваривает эту новость, потом наклоняется к Наталье:
– Ну, и что вы предлагаете, полковник? Покориться судьбе? «Ждать знаков»?
Наталья хмурится:
– Наши противники слишком многочисленны и слишком сильны. Мы не сможем одни бороться с ними. Давайте вернемся домой. С минуты на минуту, возможно, объявят об аресте Эммы 109.
Они выходят из здания суда.
Перед Дворцом правосудия их осаждают журналисты:
– Объявите ли вы о банкротстве «Пигмей Прод»?
Один журналист расталкивает всех остальных, поскольку он считает, что у него есть решающий вопрос:
– Правда ли, что некоторые из ваших Эмчей кусаются, потому что у них бешенство?
Другой просовывает свой микрофон так, чтобы занять его место:
– Правда ли, что вы больше не контролируете свою фабрику и внутри ее командуют Эмчи?
Скоро начинается настоящий галдеж. Все репортеры говорят одновременно.
– Как вы можете успокаивать своих потребителей, когда даже эксперты советуют избегать ваших продуктов?
– Руководство для потребителей поставило вам оценку за безопасность 5 из 20, собираетесь ли вы привлечь их за диффамацию?
– Обладаете ли вы французскими технологическими секретами производства, которые никто не сможет скопировать?
Именно в этот момент его китайский противник, представитель «Сяоцзе Интернэшнл корпорейшн», подходит к Давиду и говорит на безупречном французском языке:
– Это просто бизнес. Давайте поприветствуем друг друга как благородные противники, – говорит он, протягивая ему руку и улыбаясь в сторону журналистов.
Давид сжимает кулаки, но на этот раз Наталья предупреждает любой жест Давида, вклинившись между двумя мужчинами. Толпа недовольных встречает двух представителей «Пигмей Прод» улюлюканьем.
– Детоубийцы! – кричит мужчина с сильным немецким акцентом.
– Вы продаете опасные продукты! – кричит другой.
– Вы все испортили!
– Все это – ваша вина!
Толпа ведет себя все более враждебно.
Группа протестующих начинает забрасывать их яйцами.
Хрупкая скорлупа розовых яиц разбивается, и по их одежде течет клейкий липкий желток.
Яйца собирают деликатно. Нускс’ия и Аврора, с корзинками, дно которых устлано соломой, собирают яйца вручную по одному в домах Микроленда-2, это ежедневный сбор свежеснесенных яиц.
Обе женщины не нашли лучшего способа для сбора новых поколений Эмчей.
Затем драгоценные яйца бережно относят в инкубаторы, в идеальные условия для созревания.
Нускс’ия и Аврора проходят во второй зал, совершают привычные действия.
Убирают яйца с изъянами.
Наносят на яйца штампом штрих-код.
Делают рентгеновские снимки яиц.
Стремясь контролировать число особей мужского пола, «Пигмей Прод» придерживается квоты, установленной годовым планом: 90 % женщин и 10 % мужчин.
Лишние яйца, содержащие зародыши мужского пола, пропускают через дробильную машину, а яйца с зародышами женского пола направляют в зал с инкубатором.
Раньше Аврора подумывала о том, чтобы передать эту незначительную работу помощникам, нанятым со стороны, но, по мере того как размеры предприятия увеличились, они захотели сохранить непосредственный «ремесленный» контроль над производством. В том, что касается «механической» стороны производства, они предпочли использовать роботов-андроидов Фридмана первого поколения (с искусственным интеллектом, жестко запрограммированных, без каких-либо своих инициатив и душевного состояния), которые безупречно выполняли свою работу. Так что если яйца еще собирали вручную, то наблюдение за инкубаторами осуществлялось в автоматическом режиме.
Когда они обнаружили кражу особей мужского пола, это только увеличило их недоверие к идее нанять персонал со стороны и усилило их стремление использовать как можно меньше работников.