Маленькая желтая точка мерцает в глубине расщелины на огромном океанском хребте Атлантики.
После короткого рассказа Давида о сексуальном поведении морского черта все неприязненно морщатся и не поощряют ученого проявлять и дальше свои познания в зоологии.
– Трупы самцов, болтающиеся как трофейные ожерелья на шее толстых самок. Право же, у природы другие эстетические и моральные коды, чем у нас, – замечает Мартен Жанико.
– Нет, мать-Природа всегда утилитарна. У морских чертей она низводит самца до его необходимой функции, – иронизирует Аврора, чей феминизм находит живой отклик в этой истории.
– И все это есть в твоей Энциклопедии? – удивляется Мартен.
– Лично я не люблю книги, – говорит капитан 103. – Я всегда считала писателей Великих очень претенциозными с их книжными знаниями.
– Очень важный вопрос не «Кто это написал?», а «Кто это понял?», – возражает Давид.
Капитан 103 не отвечает, не сразу осознав скрытый подтекст его фразы.
Все разглядывают в иллюминаторы освещенные прожекторами глубины.
Маленькие исследовательницы, не теряя больше времени, направляются к расщелине.
Они проникают в скальный проход, и пассажиры «Дафнии» теряют из виду маленьких пловчих, зато на видеоэкранах, размещенных в гондоле, появляются картинки подводного мира, открывающегося перед ними.
В свет их фонарей попадает гребень для волос, безусловно сделанный руками человека.
Чем дальше они проплывают по скалистому туннелю, тем больше обнаруживается предметов.
Они освещают вилку, стакан, превращенные временем и кораллами в полуминералы.
– Мальчик-с-пальчик оставил камешки, чтобы мы нашли дорогу, – замечает Мартен.
– Интересно, что же мы обнаружим в конце туннеля, – поддерживает его Наталья.
В какой-то момент проход настолько сужается, что даже Эмчи не могут дальше продвигаться. Напрасно они орудуют кинжалами, пробиться не удается. Тогда они вынимают из своих рюкзаков лопаты, пытаются рыть, но и это не помогает.
– Вот и все, – разочарованно заявляет капитан 103. – Я надеялась, что расщелина расширится, но этого не случилось.
– Наверняка есть способ продолжить, – говорит Давид, которому не хочется сдаваться.
– Нет, на этом исследование заканчивается, доктор Уэллс. Был проход, но он завален. Нам остается только исследовать найденные предметы.
– А может, пробить проход? – предлагает Наталья.
Капитан думает, колеблется.
– Мы не можем…
– Вы уверены?
– Ну… в крайнем случае можно использовать взрывчатку, – признает она, – но это рискованно.
– В нашей ситуации лучше рискнуть, чем возвращаться ни с чем, – говорит Аврора.
Капитан 103 еще некоторое время колеблется, потом отдает пловчихам приказ использовать взрывчатку. Те раскладывают ее на завале в скале, а сами удаляются от этого места, полностью выплыв из туннеля.
Затем они производят взрыв.
Ай!
Меня укололи на уровне Мексиканского моря.
Они произвели взрыв на большой глубине.
Они уже бурили в этом заливе в апреле 2010-го, но из-за их неловкости трубы прорвались, и они пролили мою кровь в океан.
Все время им надо суетиться, рыть, бежать, исследовать, всюду зажигать свет, шуметь, подогревать.
Они не могут успокоиться?
А что ищут эти в зоне, которую я оберегаю от их любопытных взглядов…
Ведь это не только большая глубина, это совершенно особое место.
Бывшее святилище первых людей.
Фиолетовый луч проникает через витражи.
Королева Эмма 109 сделала для себя семиугольные шахматы по своему размеру и поставила их в специальном зале нового королевского дворца. Это круглый зал наверху башни, на оконных витражах изображены цветы, произрастающие на острове.
Эмма 109 грызет сласти. Она их обожает, это ее успокаивает и придает силы. Она знает, что это булимия и что это плата за ее интенсивную умственную деятельность.
Сахар и жиры питают мозг.
Она быстро выучила правила шахматной игры и, как ей кажется, теперь понимает, что есть скрытые возможности за возможностями видимыми.
Она обходит несколько раз вокруг семиугольных шахмат.
В комнату входит папесса:
– Величество…
На ней роскошная пурпурная сутана, обшитая кружевами.
– Входи, 666, и посмотри на мир, каким его воспринимают некоторые Великие. Стратегическая игра с семью лагерями, семь видений мира, семь потенциальных победителей и проигравших.
Королева передает свой разговор с французским президентом, и папесса сразу же все понимает.
– Семь игроков… плюс сама доска – наша планета, восьмой игрок. Мы теперь участники этой игры, хотим мы того или нет.
– Наш цвет какой? – спрашивает Эмма 666.
– Мы фиолетовые. – Она показывает фигуры их цвета. – На первом этапе надо было войти в игру, на втором – остаться в ней, а на третьем, может быть…
– Попытаться победить? – добавляет папесса.
Маленькие женщины заговорщически смотрят друг на друга. Насколько одна кругла и тяжела, настолько другая тонка и легка.
Королева предлагает сласти своей соратнице, но та вежливо отказывается. Тогда Эмма 109 открывает окно башни и созерцает морской горизонт, окрашенный заходящим солнцем в оранжево-розовый цвет.
– Надо придумать идеальное будущее для нас, – предлагает королева, – позитивную эволюцию, чтобы повернуть игру в пользу фиолетовых.
Маленькая папесса смотрит на шахматы, которые ее все больше завораживают.
– У нас нет выбора, это смысл «эволюции нашего вида»: мы должны выиграть или исчезнуть. Если не идешь вперед, то отступаешь.
Эмме 666 кажется, что шахматные фигуры горят нетерпением оказаться в центре игры и растерзать друг друга.
– Не обязательно спешить, – уточняет папесса. – Мы можем идти медленно, последовательными этапами, без скачков и без насилия. Просто не совершая ошибок.
– Мы будем двигаться, пользуясь ошибками других игроков. Я изучила Великих. Они резкие и не любят сотрудничать. Им хочется быстро завладеть и пользоваться. – Королева уже передвинула фигуры в соответствии с создавшимся положением. – Медленно? Почему бы нет. Или как-нибудь эффектно, чтобы поразить их умы.
– О чем ты думаешь, Величество?
– Я думаю, что у меня есть план, – произносит Эмма 109, улыбаясь. И запускает руку в розовые сласти.
Обломки от взрыва поднимаются вверх, зависают на несколько минут, потом опадают. Медленно падающий град превращается в хлопья, затем в тучи пыли, в туман, и, наконец, вода под прожекторами вновь становится прозрачной.
Ныряльщицы снова направляются к проему в скале.
В батискафе пассажиры «Дафнии» не отрывают глаз от двух экранов, на которые подается изображение от двух камер со шлемов пловчих, и рассматривают пейзаж, открывающийся в свете их фонарей.
Они продвигаются по узкому коридору, и внезапно лучи света не встречают больше преграды.
Пловчихи плывут в темной воде.
– Мы ничего не видим, что происходит? – спрашивает Аврора.
– Они в другой пещере, и она, вероятно, так велика, что их лампы ничего не освещают. Фотоны не встречают преграды и им неотчего отразиться.
Капитан 103 смотрит на экран и отмечает, что они на глубине 3607 метров.
– Это может быть своего рода «пузырь земной коры». Но пузырь действительно огромный.
– От последнего землетрясения?
– Судя по отложениям у входа в проем, он образовался гораздо раньше. По моему мнению… это может быть результатом падения астероида, – говорит Давид, проявляя также хорошее знание подводной спелеологии.
– Астероид? – задумчиво повторяет Аврора.
– Как тот, который образовал кратер Чиксулуб 65 миллионов лет назад и вызвал исчезновение динозавров, – уточняет Давид. – Этот тоже разбился здесь восемь тысяч лет назад и стал причиной исчезновения обитателей этого острова.
Они следят за траекторией движения двух исследовательниц в темной пещере.
– Она огромна, они все еще не нашли стенки, – удивляется Наталья.
Вдруг возникает какой-то изогнутый предмет.
– Что это? Сталагмит? – спрашивает Наталья.
– Ребро динозавра? – предполагает Аврора.
– Нет, это другое… – шепчет Давид.
Пловчихи освещают изогнутую колонну.
– Ребро! Кость от огромной грудной клетки! – восклицает капитан 103.
Пловчихи высвечивают другие ребра, позвоночник, череп.
– Он огромен.
– Посмотрите на этот круглый лоб, прямоугольную челюсть, треугольное носовое отверстие. Несомненно, это скелет гигантского человека, – заявляет Наталья.
Две небольшие белые медузы выплывают из ротового отверстия черепа, как филактеры из комикса.
В динамики слышно, как дыхание пловчих учащается, и дыхание пассажиров вторит ему.
Исследовательницы вплывают в глазницы.
– Атлант… – шепчет Аврора.
– Кто? – спрашивает капитан 103.
– По легенде, это цивилизация, которая якобы жила когда-то на острове между Европой и Америкой, но мы не знали, что они к тому же были огромного роста, – объясняет Наталья.
– Наконец-то вещественное доказательство того, что мой отец был прав… – признается Давид.
Аврора берет его руку и сильно сжимает.
После первого скелета маленькие пловчихи освещают второй, потом третий. Они лежат на дне, наполовину зарытые в песок и тину. Свет от фосфоресцирующих рыб отбрасывает на них беспокойные отблески жизни.
Внезапно перед Эммой 678 912 возникает тот же глубоководный морской черт, который уже гнался за ней. Как только прошло волнение от встречи с самцом (он висит у нее на боку), упрямая рыба погналась вдогонку и нашла их.
Морской черт бросается на пловчих.
Он снова распахивает свою глотку с длинными острыми зубами. Он гонится за одной из пловчих, та рефлекторно увеличивает скорость двигателя и, выхватив два кинжала, занимает позицию над головой чудовища, потом одним движением вонзает сразу два лезвия в оба выпученных рыбьих глаза. Брызжет белая кровь, и самец, связанный с самкой, делает непроизвольные конвульсивные движения, почувствовав своим телом боль партнерши.