Лариса я видела в кухне, когда приходила кипятить бинты. Запыхавшийся, румяный от жары, исходящей от пышущих супом и жарким кастрюль, казалось, свою панику он прятал за бурной деятельностью. Даже солдаты заметили, что готовить он стал столько, будто не кормил, а фаршировал нас на убой.
- Знаешь, Аннабель, - как-то сказал поваренок. - Мне кажется, нам все-таки стоит сегодня сходить на полосу. Я знаю, генерал запретил, но... Много от нас будет проку, если мы бегаем и лазаем как два увальня?
Признав его правоту, я согласилась. Идти решили также, не привлекая внимания, когда основная масса солдат отправится спать. А дозорным и без того хватало забот, чтобы еще следить за тем, что происходит внутри гарнизона. Так что наша вылазка осталась незамеченной.
Тренировались мы неистово и с полной самоотдачей. Все-таки близость вражеского войска мотивирует куда больше, чем насмешки солдат. Полосу мы прошли трижды, на большее сил не хватило. Но и третий раз был вполне приличным. Конечно, до уровня остальных мы все еще не дотягивали, но по сравнению с нами вчерашними были практически на высоте.
- Проводить тебя? - спросил Ларис, когда мы, пыхтя от последнего забега, вышли с полосы. - Я слышал, в прошлый раз было... В общем, не стесняйся, если надо, я провожу.
- Пошли, - согласилась я.
В предложении мальчишки не было ничего романтичного, только дружеская забота и готовность помочь. И это мне в нем нравилось. Он не усложнял нашу и без того непростую гарнизонную жизнь.
- Знаешь, - вдруг начал он, - а я ведь думал, что стану настоящим солдатом. Не поваренком... У меня дома шесть братьев. И они совсем не такие неуклюжие как я. Вот я и пошел... Глупо, да? Доказать им хотел, дурак. Ну и доказал, что даже тут от меня проку нет...
- Зря ты так, - покачала я головой. - Я ведь тоже не с мечом на коне скачу. Ты важное дело делаешь. Это кажется только, что суп варить - дело нехитрое. А ты попробуй так, чтобы всем понравилось. И чтобы каждый в гарнизоне почувствовал частичку твоей заботы. Это не просто еда, живот набить, понимаешь? Это то, что дает силу сражаться.
- Сказала-то как красиво, - робко улыбнулся Ларис. - А я-то думал, что суп - он везде просто суп.
- Без твоего супа наши воины в атаку пойти не смогут, - возразила я. - Голодный воин - слабый воин.
Повеселивший поваренок бодро шагал рядом со мной. Кажется, он действительно вдруг понял, насколько важным и нужным делом занимается. А потому рассказывал забавные истории из детства, как, например, его поймали на соседской яблоне, потому что он залезть-то туда залез, а вот слезть не вышло, между ветками застрял. Но решил не унывать и подкрепиться, пока думает, как спускаться. И увлекся немножко, яблоке на десятом его сосед снял.
Я засмеялась, Ларис вышел чуть вперед и тотчас замер, будто натолкнулся на невидимую преграду. Разом побледнел, повернулся ко мне и прошептал:
- Извини, Аннабель, кажется, мне пора...
У дверей здания стоял генерал. И именно его выражение лица заставило Лариса судорожно сглотнуть, пожелать здравия и всего хорошего, а потом броситься бежать, не разбирая дороги. И я не могла его винить. Лагранда здесь боялись все.
Генерал провадил поваренка тяжелым взглядом, а потом уставился на меня так, будто я только что подожгла королевский дворец. А я заметила, что выглядит Лагранд как-то не очень. Бледный, серые тени под глазами и сапоги, почему-то по щиколотку в болотной тине. Словно он в лес за травами ходил.
- Доброго вечера... - пискнула я. - А мы тут... Я помню, вы говорили... Полоса...
- Вы были на полосе? - изогнул бровь Лагранд.
- Ну да... Решили, что на всякий случай потренируемся. Мало ли... А вы в разведку ходили?
Генерал перевел взгляд с меня на свои сапоги, на которые я показывала, и прошипел:
- Нет, Аннабель, я искал одну ненормальную, которой после отбоя не оказалось в комнате! Думал, не то в болото провалилась, не то испугалась и сбежала. А она, оказывается, тренируется!
- Простите... - потупилась я. - Я не думала, что вы так переживаете. Я больше не буду, правда.
Оправдываясь, я не заметила, как подошла к генералу почти вплотную. Сердце разрывалось от страха, сожаления и чего-то еще, непонятного и незнакомого. Плохо отдавая себе отчет в том, что делаю, я провела рукой по лбу Лагранда, поправляя выбившуюся прядь волос. Он вдруг рвано выдохнул, резко схватил меня за плечи и спросил:
- Что ты делаешь? Что ты делаешь, Аннабель?
Его рука скользнула в мои волосы, уверенно легла на затылок. Синие глаза неотрывно смотрели на меня.
- Они уже рядом, да? - испуганно прошептала я, догадываясь, что это наша последняя спокойная ночь.
Вместо ответа Лагранд притянул меня к себе, накрывая мои губы резким, решительным поцелуем. В нем не было нежности, но была какая-то безумная страсть и... боль. И, кажется, я его понимала.
Глава 47
Эту ночь я запомнила как яркий фейерверк. Обжигающий, волнующий и невероятно красивый. Казалось, что мы с Аленнаром балансируем на краю пропасти, вот-вот готовые сорваться. Его прикосновения, сначала едва уловимые, осторожные, с каждым разом становились все более пылкими. Рядом со мной был мужчина, сильный и нежный, готовый беречь, ласкать и защищать даже ценой собственной жизни.
Я уснула на его груди, всхлипывая и греясь в его объятиях. Последнее, что я услышала, было тихое:
- Я люблю тебя, Аннабель...
У меня хватило сил лишь на то, чтобы прижаться к генералу еще сильнее. А потом сон накрыл меня мягким и теплым одеялом.
Мне снилось, что мы в лесу. Необычно темном и густом, таком, где ни одного солнечного лучика не пробивается сквозь плотно сомкнутые древесные кроны. Я вижу только спину Лагранда, но то, как медленно и напряженно он двигается, не оставляет сомнений: мы далеко не в безопасности. Мне хочется кричать, но я молчу, понимая, что визгом то, что нас ждет, я не напугаю.
- Не отходи от меня, поняла? - резко требует он.
Я киваю, забывая, что он на меня не смотрит. Пытаюсь схватить его за руку, но моя ладонь ловит пустоту. Как так вышло? И почему Лагранд старательно избегает моего взгляда? Глупости какие-то...
- Ален? - прошептала я. - Где мы?
- В осаде, - сухо ответил мужчина.
У меня от страха перехватило дыхание. Где остальные? Почему мы только вдвоем? Как вышло, что остались только мы? Остальные погибли или... предали?
Не успела я об этом подумать, как кусты зашевелились. Миг - и из них показались люди в красных мундирах с золотой вышивкой, поверх которых были красные же плащи с капюшонами, скрывающими лица. Форма солдат гарнизона была лаконичной, черной, значит это - враги?
Лагранд выхватил шпагу из ножен, и я с удивлением увидела, что лезвие ее охвачено странным, будто магическим сиянием. А ведь я ни разу не видела, как здесь сражаются. И лечила солдат только от порезов и незначительных ран. Что, если в этом мире попросту швыряются какими-нибудь магическими сгустками? Да в моей сумке ничего ведь нет от магических повреждений!
- Не глупи, Лагранд, - раздался голос человека, стоящего прямо напротив генерала. - Тебе незачем умирать из-за нее.
Вот дьявол! Это... женщина?! Голос определенно женский, звонкий и молодой. Но достаточно властный, чтобы слова незнакомки звучали как приказы. А вот те воины, что были вокруг нее, определенно, мужчины. Выше, шире в плечах, да и держатся иначе.
- Оставь ее, Ален, - уговаривала незнакомка. - Ты еще можешь изменить...
- Нет! Пожалуйста!
Только через мгновение я поняла, что кричу. Изо всех сил цепляюсь за почему-то обнаженного по пояс генерала. И впервые за весь сон он посмотрел на меня:
- Прости, Аннабель...
- Не-ет!
Он резко схватил меня за плечи и бросил вперед, я не удержала равновесие, упала и..
- Аннабель!
Снова голос генерала, только уже взволнованный. И совсем рядом.
- Аннабель, ну же! Проснись!
Ледяная вода, от которой перехватывает дыхание. Сильные руки, поднимающие меня и прижимающие к крепкой груди. И слова, хрипло вырывающиеся из моих пересохших губ:
- Не оставляй меня, пожалуйста... Только не оставляй...
По щекам текли горячие слезы, а Лагранд, не выпуская меня из объятий, осторожно вытирал их ладонью и что-то говорил о глупой испуганной девчонке, которая даже во сне не может успокоиться. Его спокойные слова немного привели меня в чувство.
Он снова целовал. Не горячо, напористо и страстно, как ночью, а скорее нежно, обволакивая лаской и заботой. И я вдруг поняла, что так и не сказала ему ничего в ответ на признание. Наверное, сейчас самое время, никому ведь неизвестно, что будет завтра. Особенно сейчас, когда каждый миг спокойной жизни - будто украден из той, будущей, где зазвенит сталь, запахнет порохом и кровью, где в воздухе будет витать отчаяние и страх.
- Аленнар, я...
Я не успела. В дверь постучали, настойчиво и гулко, а потом раздался голос одного из солдат:
- Мой генерал, экипаж из столицы! Требуют вас, дальше не пройти. Им нужна помощь и...
Лагранд мимолетно коснулся моих губ, в мгновение ока оделся и открыл дверь. Я успела только покрепче завернуться в простынь. Любопытный солдатик бросил быстрый взгляд за спину генерала, удивленно округлил глаза, будто и без того не догадывался, отчего Лагранд ночевал не в своей постели. А потом тихо сказал, но я все равно расслышала:
- Экипаж принца Деррика, в нем сам принц, его адьютант и дама, назвавшаяся... вашей невестой...
Я только подумала было, что хуже уже некуда. А уже через мгновение мой мир, собранный по кусочкам, рассыпался в прах. Потому что Аленнар, не объясняя мне ничего, просто молча ушел, оставив меня одну.
Глава 48
Меня трясло. От страха, непонимания, обиды. К счастью, никто ни о чем не спрашивал. Даже Ларис, чудом успевший поймать накренившуюся кастрюлю с кипящими бинтами за мгновение до того, как она выплюнула на меня свое содержимое, подумал, что это все из-за наступления врагов. А я не возражала. Только кричать хотелось "горшочек, не вари!", как в детской сказке из моего мира. Проблем для меня было слишком много.