С другой стороны, кажется, сейчас меня перестали интересовать изворотливые лессы Лафер и их амбициозная матушка. Как и то, что по возвращению в город мне придется отбиваться от королевских дознавателей и что-то придумывать с разрешением на целительство. Главная задача уже была другая: чтобы было, кому все это делать.
Впрочем, мазать все черной краской было бы неправильно, потому что именно сегодня, впервые за все время моего пребывания в гарнизоне, к нам каким-то чудом пробрался посыльный. К счастью, парнишку не задели вражеские стрелы, копья или что там у них. Правда, пробирался он, судя по виду, практически ползком: грязный, пахнущий сырым мхом и забродившими ягодами, темными пятнами отпечатавшимися у него на животе. Уж лучше они, чем...
Бедолагу сперва отмыли, накормили, а потом только он принялся извлекать письма из объемного кофра, который притащил с собой. Солдаты выхватывали конверты и отходили. Кто-то улыбался, кто-то хмурился. Я же готовила снадобье из подорожника и не ожидала ничего, ни хорошего, ни плохого, как вдруг...
- Лесса Лион! - закричал посыльный, выхватывая из сумки конверт.
Я с удивлением оторвалась от увлекательного смешивания трав в ступке. Я? И кто мог мне написать? Если только...
Писала Эмили. Сетовала, что посыльный отказался взять гостинцы, сославшись на то, что до гарнизона добираться далеко и трудно. А вот вести о скором нападении до города, видимо, не докатились. И к лучшему, представляю панику подруги, когда она об этом узнает. В письме были новости о троице Лафер: после того, как я уехала, к ним направились толпы недовольных страждущих с требованием немедленно излечить их от бед и перестать заниматься шарлатанством.
Судя по всему, кто-то из них, кто был посообразительнее, догадался-таки открыть пару справочников по травам, потому как несколько человек от хворей избавились, а остальные подуспокоились и терпеливо ждали, пока девицы изобретут чудодейственный отвар и для них.
Почти сразу после моего отъезда заходил королевский дознаватель, чтобы убедиться в том, что я действительно покинула город. "Честное слово, Аннабель, - писала подруга, - я едва не выдрала ему усищи! Будто таракан везде прополз и все обнюхал! " Я хихикнула, представив гневную Эмили, рвущую растительность на лице дознавателя. Счастье, что ей хватило терпения.
Заканчивалось письмо пожеланиями скорейшего возвращения и вопросом:
"Надеюсь, генерал с тобой мил и тебя не обижает?"
И как вот ей ответить? Мил, местами даже чересчур. Обижает, местами даже слишком? Впрочем, ответ от меня не требовался: возвращаться у посыльного пока возможности не было, так что пару дней на подумать у меня было. А там, или парнишка сможет передать письмо, или нас будет ждать такое, что и писать будет некогда. В таком случае жаль, что наша история с Лаграндом закончилась именно сейчас и вот так... Кстати, а где генерал?
Не успела я о нем подумать, как мрачный Лагранд появился в столовой, выбранной местом общего сбора. Он обвел взглядом присутствующих, задержался на мне, но я решительно отвернулась. Там невеста приехала, хватит, наигрались в гляделки. Невеста себя тоже долго ждать не заставила, за спиной генерала явно двигалась целая процессия.
Через несколько мгновений в столовую вошел седой мужчина с бакенбардами и модно стриженой бородой, облаченный в военный мундир с атласной лентой и звенящими на ней наградами - звездами с разным количеством лепестков.
За ним следовал молодой мужчина с чуть вьющимися светлыми волосами и голубыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Наверное, о таких мечтают все девушки королевства, а достались они почему-то этому красавчику. Несмотря на уверенную поступь и военную выправку, блондин лучился одновременно силой и добротой. На нем тоже был мундир, в отличие от остальных черных, какие носили обитатели гарнизона - белоснежный.
Третьей появилась она. Темные волосы, собранные в изящную прическу, чуть помятую по пути. Пышное, совершенно неуместное в дороге платье. И глаза. Стальные, внимательно и цепко осматривающие присутствующих. Даже хищная, гиенистая улыбка тонких губ, которую их обладательница явно пыталась выдать за милую приветливую, не скрасила впечатления. Невеста Лагранда была самой настоящей стервой. Что ж, будем считать, что он такое заслужил.
При появлении высоких гостей, солдаты мигом выправились, выровнялись и склонили головы. Я пожала плечами, на всякий случай отошла от булькающего котла и тоже поклонилась.
- Друзья, - без лишних предисловий начал Лагранд, - с этого дня в наших рядах будут присутствовать его величество принц Деррик, генерал Альдарен и леди Лисс.
Мне показалось, или при упоминании своей невесты он чуть скривился? Зато оживился Торрин, которому терять уже было нечего:
- Вторая девушка в гарнизоне, такого еще не бывало...
- Штрафной наряд, Торрин, - прорычал Лагранд.
Рядовой хмыкнул, но отправился выполнять. Почетные гости были усажены за столы, а через пару мгновений Ларис, на висках которого блестели капельки пота, а на лице отчетливо читались восхищение и страх, уже сервировал вновь прибывшим незапланированный прием пищи. В это же время посыльный с явным облегчением освободился от последнего письма - отдал его негералу Лагранду.
Тот бросил взгляд на конверт, поморщился, резко разорвал его и, развернув письмо, погрузился в чтение. Несколько раз он то краснел, то бледнел, а потом воздел глаза к небу, беззвучно выругался и произнес:
- Лесса Лион, будьте любезны на пару слов.
Я бы, конечно, с удовольствием встала в позу и не пошла никуда. Но показывать разногласия с генералом при принце было слишком. Так что, вздохнув и перепоручив котел с переваренными бинтами Ларису, я последовала за Лаграндом в его кабинет.
Всю дорогу мы молчали, лишь оказавшись за закрытыми дверями, он протянул мне злополучное письмо и коротко бросил:
- Читай.
Глава 49
Я бегло скользила взглядом по буквам и чувствовала, как холодеют пальцы, а в душе появляется странная пустота. Письмо было от матери Лагранда, той самой, которую я столь успешло избавила от "грудной жабы". Оказалось, что она в целом жаба та еще. Потому что вместо того, чтобы поинтересоваться, как поживает на границе ее обожаемый сын, эта невероятная женщина затеяла его свадьбу!
"Тебе давно пора задуматься о будущем, Аленнар, - писала она. - Ты ведь помнишь Амалию Лисс? Она приезжала лет пять назад, ей тогда было пятнадцать, а ты был слишком занят, чтобы разглядеть в ней все то, что удалось заметить мне. Она влюблена в тебя до безумия, сын. Кроме того, Амалия из хорошей семьи, образована, не опозорит тебя в свете. Надеюсь, когда-нибудь тебе надоест бегать со шпагой и магическими шарами, и ты порадуешь меня внуками. Несколько дней назад мне посчастливилось встретиться с лордом Лисс, так вот, его дочь все еще спрашивает о тебе. И я взяла на себя смелость написать ей от твоего имени.."
Дочитав до этого момента, я с трудом сдержала стон. На щеках генерала гуляли желваки, а глаза были прищурены от гнева. Да уж, матушка оказала ему медвежью услугу.
"... что ты безоглядно в нее влюблен и предлагаешь ей руку и сердце. Не волнуйся, я объяснила, что ты отправляешься в свой гарнизон, так что ответа ждешь там. Но я слышала от лорда, что Амалия пришла в восторг от предложения стать твоей женой. Жду тебя в столице, Аленнар."
Какая чудесная женщина, просто слов нет. Одно возмущение. И угораздило же меня ее вылечить, вон, какая деятельная стала. Мигом и супругу сыну подыскала, и сама предложение ей сделала. Спасибо, хоть предупредила. Вот только обрадованная невеста появилась в гарнизоне одновременно с письмом от матушки.
- Аннабель, прости, - тихо сказал генерал, когда я передала ему письмо обратно. - Клянусь, я не знал. И я расторгну эту нелепую помолвку при первой же возможности.
- Как это при первой возможности? - не поняла я. - То есть нельзя просто взять, показать бедняжке это письмо и сказать, что ты ни сном, ни духом...
- Боюсь, ты не до конца понимаешь масштаб затеянного матушкой безумия, - покачал головой Лагранд. - Письмо, написанное от моего имени, заверено ее отцом. Это не просто слова, это что-то вроде контракта, расторгнуть который можно в присутствии лорда Лисс в столице. Или здесь, если он приедет. Сама понимаешь, я не могу оставить гарнизон.
- Но ей-то сказать можно? - уточнила я.
- Сказать можно. Но опять же, это будут просто слова. Она будет считаться моей невестой, пока я официально не расторгну помолвку.
- Что за... - я с трудом сдерживала одновременно ругательства и слезы. - Знаешь, делай, что хочешь, Аленнар! Я уже поняла, что все у тебя - просто слова. И то, что ты мне говорил этой ночью, пустой звук, ведь это не написано на родовой бумажке с печатью. Прекрасной семейной жизни, генерал!
Я выскочила из кабинета, хлопнув дверью об косяк так, что обиженно загудели стекла. Просто слова. Дьявол тебя забери, маменькин ты сынок! Можно написать что угодно, но я что-то не заметила, чтобы Лагранд с порога сообщил леди Лисс об ошибке. И я даже разбираться в их церемониях не хотела. Потому что это неважно, кто и что кому-то сказал. Важно то, честен ты перед собой и тем, кто тебе дорог, или нет.
И сейчас я, несмотря на то, что всю ночь генерал шептал мне о любви, чувствую себя временной любовницей, той, с кем не могло быть ровным счетом никаких отношений. Родовитостью, видимо, не вышла. Что ж, светлого им с леди Лисс будущего...
- Аннабель? - ледяной женский голос догнал меня в коридоре. Амалия. Идет важно, будто разгуливает по своим владениям, а я тут в гостях. - Милочка, заварите мне укрепляющий отвар, я устала с дороги. И подскажите, где Аленнар? Удивительное дело, мой жених поистине неуловим...
- Его вполне можно поймать, если он того пожелает, - заметила я. - Укрепляющий отвар вы можете получить на кухне, там есть запас. Светлого дня.
Я развернулась и отправилась в другую, совсем ненужную мне сторону, только бы не туда, где сейчас жених и невеста будут или не будут выяснять отношения.