Не обращая внимание на вздохи Эмили, я решительно отрезала лишнюю часть юбки, укоротив платье так, что оно стало чуть выше колена. А что, ножки у меня стройные, я в зеркало видела, так зачем прятать их под старушечьим фасоном?
- А где у нас нитки с иголкой? - поинтересовалась я у подруги.
Та только покачала головой, щелкнула пальцами - и вместо торчащих ниток по отрезанному мной краю платья появился удивительно качественный и аккуратный шов, такому любой оверлок позавидует.
- Красота какая! - искренне восхитилась я. - Я бы тоже хотела так уметь!
- Серьезно? - кажется, я сказала что-то лишнее, потому что Эмили уставилась на меня так, будто я только что призналась в убийстве. - Раньше ты никогда не интересовалась бытовой магией, говорила, что руки лекаря должны быть чуткими, а не исколотыми иголками или грубыми от постоянной стирки.
- Так ты же не руками, - удивилась я. - То есть, это же магия, так? Разве от нее портятся руки?
- Ну... Тут нужно выбрать что-то одно, Аннабель, - вздохнула подруга. - Понимаешь, бытовая магия руки, конечно, не портит, но она как бы оттягивает на себя твой целительский дар. Так что ты права, в полную силу можно использовать только одно: или шить, или исцелять страждущих.
Ну да, все как в привычной жизни. Либо ты хороший врач, либо у тебя дома пирожки и сияющая чистота. Даже ко мне, косметологу, без конца бегали приболевшие соседи: то давление померить, то поставить систему. Хотя тысячу раз объясняла, но разве тех, кто находится на грани отчаяния, можно в чем-то убедить?
Мы вышли из дома, когда крохотный городок только просыпался. Суетливый, наверное, из-за того, что располагался вплотную к столице, и невероятно дружелюбный. Я и сама боялась себе признаться в том, что мне начинали нравиться узкие уютные улочки, вымощенные камнями. По обе стороны теснились небольшие дома с разноцветными крышами и обязательно палисадниками. Судя по буйству цветов и красок, местные активно соревновались в садоводческих умениях. На мой взгляд, победил сад, расположенный прямо около лекарского кабинета: здесь даже пытались выложить некое подобие живого цветочного узора.
Эмили свернула, не доходя до лекарского кабинета всего один поворот, а я, повернув, застыла от удивления: весь крохотный проулочек в ранний час был наполнен гомонящими людьми, судя по одежде, весьма небедными. Кто-то всхлипывал, вытирая слезы белоснежным платочком, кто-то надсадно кашлял, а визгливая девочка с рыжими косичками задорно чесала руки, несмотря на мольбы матери остановиться.
Я на всякий случай прокралась к лекарскому кабинету окольными путями, вовремя вспомнив, что имелся еще и черный ход. Вот только не успела я его открыть, как меня тотчас схватила за шиворот, будто нашкодившего котенка, Гризельда, и весьма бесцеремонно втащила внутрь.
- Ты за это ответишь, Аннабель! - прошипела она.
- Что случилось? - удивленно спросила я.
- Все эти люди ищут тебя! - прорычала обычно спокойная Белла. - Признавайся, гадина, что ты натворила?!
Глава 17
Хороший вопрос, жаль, ответа я на него не знаю. Хотя бы потому, что все эти люди были мне незнакомы, и я, даже если бы очень захотела, не смогла бы найти какую-то логичную связь между ними, кроме очевидной: стоят перед лекарским кабинетом, кашляют, чихают и чешутся. Все они больны и зачем-то, если верить Гризельде, ищут меня.
- Они что-то сказали? - насторожилась я. - Все сразу?
Потому что если все сразу, то в голове сразу возникает яркая и отнюдь не радостная картинка охоты на ведьм. И в роли ведьмы, вот где ужас, выступает единственный человек, который просто разбирается в медицине, доказательной, к слову!
- Не сразу, - призналась Белла. - Они подходили постепенно и все спрашивали тебя. Мы пытались пригласить их на прием, но они отказывались, требуя целительницу с колдовской тряпкой.
- С чем?! - охнула я. Такого мракобесия я еще не встречала. Они что, всерьез полагают, что я им мокрой ветошью по темечку наколдую?!
- Так что признавайся, гадина, что натворила?! - зарычала Гризельда, оттесняя меня к стене. - Кого и чем ты лечила?!
Надо сказать, что черный ход, через который я зашла, граничил с крохотной кладовкой, так что Гриззи могла и не стараться - кто-то из нас в любом случае оказался бы прижат.
- Да никого, - пожала я плечами. - Дала дружеский совет, к счастью, помогло.
Гризельда недоверчиво уставилась на меня, поджала губы, размышляя о чем-то, а потом вдруг отодвинулась, впуская меня в кабинет, и прошипела:
- Вот не делай людям хорошего, не получишь дурного! Отогрели тебя. сироту, отмыли, одели, и чем ты нам отплатила?!
Я удивленно посмотрела на девушку. Вот она это сейчас всерьез?! Там, кажется, еще пара ключевых глаголов потерялась, тоже на "о": обманули и ограбили. Я бы непременно высказала это все лессе, но что-то мне подсказывало, что прямо сейчас этого делать не стоит. Я слишком мало была знакома с законами этого мира, чтобы быть уверенной, что мне удастся что-то отстоять прямо сейчас.
Если ориентироваться на рассказ Эмили, я даже совершеннолетней по местным меркам не была. Так что выходов было несколько: оставить все как есть, дождаться, пока старшая лесса Лафер выдаст меня замуж за своего ставленника, и я потеряю любую перспективу на получение наследства или освоиться и придумать какой-то действительно рабочий вариант, как избавиться от навязанной опеки, вот еще выяснить бы, кем, и вернуть дом родителей, лавку и что еще там мне должно причитаться.
Точнее, не мне, а Аннабель. Но что-то мне подсказывало, что в ее теле я застряла надолго, если не сказать, навсегда. Судя по испугу в глазах доктора, который я видела перед тем, как аллергический отек лишил меня возможности дышать, врач замешкался и помочь мне не успел. А вот куда при этом вылетел дух Аннабель, я старалась не думать, ни один из вариантов мне не нравился.
Так что, единственным выходом пока было принятие. Итак, я - Аннабель Лион, спасибо Эмили за то, что и это напомнила, сирота на попечении лессы Лафер. На этом и остановимся.
Я взяла было одну из тряпок, неаккуратной кучей сваленых в углу кладовки, и собралась было пойти что-нибудь отмыть, благо, в лекарском кабинете, несмотря на мои старания, все еще были места, куда я не добралась, но Гризельда решительно выдернула тряпку из моих рук.
- Ну уж нет, Аннабель, - процедила она. - Сегодня ты будешь раздавать дружеские советы! И только попробуй с нами спорить, мигом останешься без единой монеты! Поняла?
Я-то поняла, но как можно было одновременно раздавать дружеские советы, иными словами, лечить пациентов, при этом не споря с лессами Лафер, собирающимися творить лютейшую дичь? Задача была не то что со звездочкой, скорей уж олимпиадного уровня.
- Поняла, - на всякий случай кивнула я, понимая, что Гризельда не угомонится, пока не дождется от меня ответа.
- И вот еще, - оскалилась она. - Надеюсь, ты знаешь, что полагается за целительство без диплома магической академии или верительной грамоты короля?
А вот это было интересно. Раз уж в ход пошли угрозы, значит, положение сестер - хуже некуда. Так что я на всякий случай заверила, что лечить никого не намерена, диплома-то у меня, как верно заметила Гриззи, не было, а дружеские советы эффективны не всегда, так что именно на стороне квалифицированных целителей сейчас мяч. Осталось только вылечить страждущих.
- Вы где застряли?! - закричала из приемной Белла. А я даже не успела заметить, когда она туда ускользнула... - Нас с Фанни сейчас сметут!
- Открывай, - громогласно разрешила Гризельда, вытягивая меня в приемную, крепко удерживая за запястье.
А в следующий миг нас чуть было не сбила с ног толпа страждущих...
Глава 18
Кого здесь только не было: и детей с разбитыми коленками, которые никогда не видели перекиси и йода, и страдающих от мышиной лихорадки барышень, возжелавших разок в жизни полакомиться каким-то странным пирожком в местном трактире, в котором, судя по всему, царил настоящий мышиный рай. Был мужчина, страдающий от грудной жабы, мальчик с оспой и несколько крепко простуженных девчушек, шепотом признавшихся, что шутки ради заморозили в морозильном ларе кружку ягодного отвара. Да здравствует, натуральный фруктовый лед...
Прием пациентов выглядел самым престраннейшим образом. Перво-наперво, когда большая часть толпы ухитрилась втиснуться в небольшую приемную, Гризельда громогласно объявила, что Аннабель, которую они ожидали, появилась, однако нужными целительскими знаниями не обладает. Услышав это, я только фыркнула, но решила не спорить, пока положение у меня было не самое выигрышное.
Немного повозмущавшись, страждущие несколько успокоились и согласились на то, что я буду присутствовать на приеме, но лечить их, как и прежде, будут лессы Лафер. Тут возникает логичный вопрос, зачем в таком случае на приеме я? Ха! А все потому, что на мне, вероятно, лежат особые исцеляющие чары, так что помочь болезным может только комбо из целителя и его рекомендаций, подкрепленных буквально ничем, и присутствием Аннабель Лион, вокруг которой витает магическая аура исцеления. Мракобесие, жуть!
Чтобы не рушить и без того покосившийся авторитет незадачливых целительниц, я старательно оттирала и без того чистые полки, а ко мне то и дело подбегала Гризельда, чтобы уточнить, чем лечить очередного пациента. Перед этим она торжественно объявляла бедняге, что подходит ко мне исключительно за тем, чтобы отщипнуть для него кусочек моей ауры.
Услышав это впервые, я чуть не расхохоталась в голос. Сдержала меня только мысль о том, что если мне удастся сохранить серьезный вид, то так или иначе человек получит нормальную медицинскую помощь, а не успокоительное от вшей. Так что приходилось кусать губы, кивать, как китайский болванчик и старательно нашептывать рекомендации Гризельде.
Бодрый голос Фанни доносился из приемной, там она старательно записывала очередного пациента в толстенную книгу, собирала монеты за прием и выдавала прописанные снадобья. Хорошо хоть я убедила Гризельду, что нужно обязательно выдавать каждому с собой рекомендационный лист: мало кто способен запомнить дозировки и правила приема лекарств, особенно, если их больше одного. Так что хотя бы в этом моя душа была спокойна.