Единственное, что я никак не могла понять - куда делась Белла. Фанни, судя по звучащим периодически из толпы возгласам негодования, едва справлялась с буйным потоком страждущих, так почему сестра не желает ей помочь?!
Уже через пару секунд эти мысли выветрились из моей головы, потому что на приеме оказалась весьма скандальная особа, сообщившая, что на ней самое настоящее ведьмино проклятье. Кажется, в этот момент мне плоховато удалось замаскировать смех под кашель, потому что покосилась дама на меня с таким видом, что я всерьез задумалась о том, не нашлет ли она что-нибудь и на меня.
Ведьминым проклятьем здесь называли фурункул на носу.
- Это очень опасно! - зачем-то нагоняла ужас на и без того крайне напуганную пациентку Гризельда. - Совсем скоро такие будут у вас по всему телу! Чтобы исцелиться полностью, вам нужно трижды в день принимать заваренный валериановый корень...
Тут я снова не сдержалась и... Будем считать, что кашлянула. Вот ведь панацея, в самом деле. Зачем они тогда остальные травы вообще в кабинете держали? Натащили бы валерианки побольше - да и дело с концом. Видимо, при лечении тут исповедовали правило: не можешь избавиться от недуга, так хоть успокоишься.
К счастью, отщипнуть мою ауру и получить нормальные рекомендации Гризельда тоже сподобилась. Так что вскоре повеселевшая проклятая отправилась покупать саженец алоэ и приказывать служанке натирать картофельный компресс. И соли, соли побольше.
Надо сказать, ассортимент лекарственных средств в этом мире был весьма невелик, поэтому руководствоваться приходилось памятью и логикой. Но в любом случае промывание солевым раствором от фурункула куда эффективнее, чем настойка валерианового корня внутрь.
Проводив даму, я со вздохом посмотрела в окно. Часов поблизости не было, но что-то мне подсказывало, что время приблизилось к обеду: есть хотелось немилосердно, несмотря на основательный завтрак. Но не успела я спросить об этом у Гризельды, как послышался странный шум из приемной.
- Посмотри, что там, - попросила Гриззи.
Я кивнула, выглядывая из кабинета. В приемной обнаружилась Белла, почему-то в сопровождении сразу трех крепких мужчин, одетых в серую форму и вооруженных короткими клинками. Ох, неужели кого-то ранили, и не нашлось ничего лучше, чем попытаться получить помощь у лесс Лафер?!
- Аннабель Лион, именем короля, приказываю вам следовать за нами! - вдруг резко выкрикнул тот мужчина, что стоял ближе всех к лекарскому кабинету.
Взгляды страждущих тотчас застыли на мне, в них без труда угадывался страх. Зазвучал шепот, в котором отчетливо слышалось слово "ведьма". А потом люди расступились, образуя живой коридор, такой ровный, что любые молодожены бы позавидовали. Вот только почему-то мне совсем не хотелось по нему идти. А гадкий тип все никак не желал перестать меня прилюдно позорить.
- Лесса Лион, именем короля, вы обвиняетесь в целительстве без разрешительной грамоты королевского целителя. Следуйте за нами.
Вот ведь... именем короля! Надеюсь, меня не сожгут на костре за то, что у кого-то, наконец, прошел фурункул...
Глава 19
Как последнюю преступницу, мне впихнули в крытый экипаж с решетками вместо окон. По обе стороны от меня устроились мужчины в форме, а тот, который арестовывал меня именем короля, уселся напротив и, приказав вознице ехать к дознавателям, обратился уже ко мне:
- Лесса Лион, ну скажите ради всего святого, какого дьявола вам это понадобилось? Знаете ведь, что без разрешительной грамоты нельзя. Только из уважения к вашим родителям мы сейчас не заковали вас в браслеты, лишающие магии.
- Спасибо, - пробормотала я, прикидывая, что, судя по тому, как разговаривает со мной этот мужчина, мы с ним знакомы, пусть и неблизко. Может, удастся договориться? - А разве у лесс Лафер есть разрешительные грамоты?
- Аннабель, с вами все в порядке? - удивился мужчина, сидящий справа от меня. - Пьер, может, ее того, к целителям?
- Это обратно что ли? - прищурился Пьер. Хорошо, что теперь я хотя бы знаю его имя. - Можно подумать, ты не знаешь, чем это закончится.
- Отваром валерианового корня, - фыркнул сидящий слева.
Выходит, о методах лечения все в городке знали, но по какой-то неведомой причине, у этих коновалок лицензия была, а у меня нет. Вот где справедливость?!
- Да нет, не обратно, - возразил тот, что справа. - Я про менталистов подумал... Аннабель, вы разве не помните, как лессы получили разрешительную грамоту?
- Запамятовала немножко, - вздохнула я.
- Как можно запамятовать, что Алиана Лафер тесно знакома с лордом Рафтоном, тем самым королевским целителем, кто выдает верительные грамоты? А у ее дочерей есть дипломы академии целительства. Так что...
- Ясно, ничего не меняется, везде все решают связи, - кивнула я, вызвав удивленные взгляды мужчин.
Мерно покачиваясь на неровной мостовой, экипаж, наконец-таки, прибыл к управлению дознавателей. Пьер был так любезен, что даже помог мне выбраться из него без потери чести, достоинства и правой туфли, зацепившейся за что-то при выходе. Его коллеги поспешили по своим делам, а Пьер повел меня к заветному зданию.
Надо сказать, расположились дознаватели со вкусом. Издалека можно было подумать, что здесь не следователи и тюремщики, а какие-нибудь топ-менеджеры этого мира. Здание было огромным, белоснежным, с невесть откуда прибежавшими колоннами, которые совершенно не вписывались в архитектурный стиль остального города. Примерно также, как в средневековый городок не вписался бы какой-нибудь дворец культуры, которые щедро строили во всех городах в прошлом веке.
Внутри было также пафосно: повсюду мрамор, золото, тяжелые бархатные шторы на окнах. Сложно было представить, что в этом месте содержатся преступники. Хотелось поинтересоваться у Пьера, но я подумала, что вопрос будет выглядеть странно для девушки, которая в этом городе выросла. Так что я не нашла ничего лучше, чем разглядывать кабинеты через приоткрытые двери.
- Послушайте, лесса Лион, - замялся перед одной из дверей Пьер. - Матушка ваша мою сестричку с того света вытащила, я ей по гроб жизни благодарен. Вы уж позвольте дать совет. Капитан Дорн, дознаватель, человек суровых нравов. Вы уж осторожней с ним. Я бы помог, но против начальства противопоставить мне нечего, да и жалоба от самой Алианы Лафер дорогого стоит.
- Она что тут весь город держит? - возмутилась я. - Как ей это удается?!
Судя по появившемуся на щеках Пьера румянцу, удавалось ей это древнейшим способом. Поспорить с таким было трудно, так что я решительно постучала в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошла с гордо поднятой головой. Я была уверена в том, что сейчас мы быстренько разрешим это недоразумение, и я отправлюсь обратно натирать полы лекарского кабинета. Но реальность оказалась иной.
Капитан Дорн, крепкий усатый мужчина лет пятидесяти, задумчиво разглядывал меня, старательно постукивая карандашом по столу. Судя по состоянию карандаша - это было одним из любимых развлечений капитана: грифель торчал куда сильнее, чем надо, а обратная сторона древка была раскрошена в щепки.
- Лесса Лион к вашим услугам, - поздоровалась я, старательно копируя стиль общения местных жителей.
- Садись, - резко приказал капитан, кивая на стул, разительно отличающийся от всего, что было в кабинете.
Сам Дорн развалился в мягком кресле, стоящем за шикарным столом из цельного массива дуба. На нем лежали книги в дорогих кожано-золотых переплетах, перья в мраморной чернильнице и прочие атрибуты успешного дознавателя, не покидающего свой кабинет. Стул же, на который мне предложили сесть, был из простого дерева, колченогий и весьма неустойчивый на вид. Впрочем, выбирать не приходилось, так что я осторожно устроилась на нем, дожидаясь, пока дознаватель со мной заговорит.
- Лесса Лион, - после нескольких минут томительного молчания, наконец, произнес он. - Вы обвиняетесь в целительстве без разрешительной грамоты. Что вы можете сказать в свое оправдание?
- Я никого не лечила, - пожала я плечами. - Дала дружеский совет. Это тоже запрещено?
- Не обманывайте меня, лесса Лион, я чую ложь за версту! У меня здесь, - он потряс кипой бумаг, - куча прошений о вашем аресте от четырех лесс, убеждающих следствие в том, что вы представляете опасность для общества!
- Что-то не так с вашим чутьем, капитан Дорн, - стараясь сохранять спокойствие, произнесла я. Вот, значит, как! Выходит, сестрички и их мать, моя опекунша, давно готовили страховку на случай, если Аннабель вдруг проявит своеволие? Как же мало им нужно для паники, всего-то пара здоровых пациентов. - Я никого не лечила. У вас нет доказательств.
- Вот, значит, как ты заговорила?! - поднимаясь с кресла и нависая надо мной прорычал дознаватель. - Мне и не нужно доказывать, одной этой стопки достаточно для того, чтобы ты провела всю оставшуюся жизнь в королевских подземельях! Но есть и другой вариант.
- Это какой? - заинтересовалась я.
- Целитель при гарнизоне, - "обрадовал" меня капитан Дорн. - Раз ты в состоянии дать дружеский совет, для тебя не составит труда перебинтовать солдатам раны и скрасить вечер.
- Скрасить вечер?! - возмутилась я.
- Выходит, раны тебя не смущают, - фыркнул усатый провокатор, и я поняла, что только что попалась.
- А вас не смущает, что у меня нет разрешительной грамоты? - парировала я. - Солдат, значит, без нее лечить можно?
- Ты всерьез думаешь, что туда очередь из целителей стоит? - хитро прищурился капитан. - Это не привилегия, а наказание, девочка. Например, для таких, как ты. Тех, кто никак не поймет, что нужно слушать тех, кто желает тебе добра.
- Или завладеть моим наследством! - воскликнула я, понимая, что "блат" любвеобильной и беспринципной Алианы пробрался и сюда.
- Значит, темница, - невозмутимо кивнул усач. - Что ж, ты сделала свой выбор, Аннабель.
Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы сообщить капитану Дорну все, что я о нем думаю, но ни слова произнести не успела: еле слышно скрипнула дверь, впуская в кабинет высокого и крепкого мужчину, облаченного в генеральский военный мундир. Вот ведь принесла нелегкая...