Вот именно! Платье Грейси было похоже на ночнушку, о чём говорил и очень привлекательный, слегка переливающий тёмно-тёмно-бордовый цвет, почти чёрный. Когда Грейс раскатывалась, то под действием освещения её платье постоянно меняло цвет с чёрного на тёмно-бордовый, и многие зрители так и не смогли до конца определить, какого же настоящего цвета её платье. Похоже, ткань была очень дорогой.
Сама Грейси при этом выглядела ничуть не хуже. Она выглядела очень… будуарно! Именно такое слово приходило на ум. Она была очень ярко накрашена, причём накрашена не так, как красятся современные девушки, со стрелочками, нет. Макияж Грейси был таким же, что наносят взрослые женщины, когда идут в ресторан или ночной клуб. Её макияж был вечерний. Тёмно-красные губы, ярко накрашенные глаза и брови. На контрасте с её очень белой кожей это смотрелось потрясающе. А если добавить ещё и причёску… Фигуристка сделала косой пробор, зачесала волосы назад, собрала их в красивый пучок над левым ухом и заколола громадной заколкой в виде большой алой розы.
Да, надо признать, Грейси Сильвер производила очень сильное впечатление, которое может произвести здоровая красивая двадцатилетняя девушка в самом расцвете сил, красоты, чувства стиля и у которой присутствует осознание того, как хорошо подать людям эти качества.
Фигуристки в последней разминке своим внешним видом впечатлили болельщиков и тренеров. Это говорило о том, что спортсменки, которые будут выступать сейчас, с большой ответственностью и фантазией относятся к мельчайшим аспектам своего выступления, понимая, что даже внешний облик работает на тебя.
— До конца разминки осталась 1 минута, — сказала женщина-информатор.
Пора! Разогнавшись до средней скорости, Люда у правого короткого борта встала на дугу назад-наружу, поймала левой ногой внешнее ребро, вытянула правую ногу над льдом, ударила зубцом конька лёд и прыгнула тройной лутц. Левая нога сильно гульнула на отрыве, и Люда плохо вошла в крутку. Приземление получилось неточным: скрутив два с половиной оборота, Людмила скользнула лезвием и с грохотом свалилась правым бедром на лёд, вызвав всеобщий дружный вздох. Бронгауз с досадой ударил кулаками по бортику. Рядом стоял врач сборной Алексей Фицкин и с тревогой выглянул у него из-за плеча.
Чертыхнувшись, Люда встала сначала на колени, потом на ноги и покатила ученическими перебежками к центру арены. Однако повторить прыжок не удалось. Время разминки закончилось!
— Разминка окончена, просьба спортсменкам покинуть лёд, — сказала информатор.
Фигуристки потянулись к выходу со льда. Сашка первая подъехала к бортику. Но Бронгауз смотрел не на неё, а на медленно едущую Людмилу. Ему не понравилось, что Люда потирала правое бедро в верхней части. Неужели повредила что-то???
— Что случилось? — с тревогой спросил Бронгаус. — Болит? Кататься можешь?
— Могу, — смущённо промямлила Людмила и для вида подвигала ногой, показывая, что всё в порядке.
Брон махнул рукой, призывая к себе, и посмотрел на Смелую. Сашка в течение разминки вела себя очень разумно и аккуратно. На сложные прыжки не лезла, прыгнула тройной сальхов, тройной риттбергер и двойной аксель. Потренировала два вращения. Сейчас надела чехлы на коньки, стояла у бортика и ждала последних наставлений тренера.
— Раз всё в порядке и жалоб нет, пойдёмте в тренажёрку, — сказал Бронгауз. — Ещё немного разомнёмся.
Фигуристки пожали плечами, показывая, что им всё равно, надели чехлы на лезвия и направились вслед за тренером.
— Для исполнения произвольной программы на лёд приглашается Анастасия Годва, Украина, — сказала женщина-информатор.
Настя получила последние наставления тренера и, приветствуя зрителей, покатила к центру арены.
Ну вот и началось…
Глава 20Смелая берет реванш
Люде предстояло кататься через 20 минут, и она рассчитывала провести это время в тренажёрке, как и говорил Бронгауз, однако не получилось.
— А ты куда это пошла? — неожиданно спросил врач сборной Алексей Фицкин, когда Люда направилась вслед за Смелой в служебный коридор.
Фицкин внимательно смотрел на Людмилу, а из-за его спины выглядывал второй врач, накачанный бородатый мужчина, кажется, по фамилии Федотов.
— В тренажёрку, — смущённо пискнула Людмила. — А чё?
— Ничё. Пошли в медпункт, — непреклонно сказал врач. — Тебя смотреть нужно. Вдруг охладить надо.
Бронгауз внимательно посмотрел на эту сцену, но ничего не сказал. Надо так надо.
Люда пожала плечами и отправилась вслед за медиками. Ну вот ещё напасть… Однако надо признать, падение получилось довольно болезненным: если сначала она ничего не почувствовала, так как место ушиба на правой стороне бедра онемело от удара, то сейчас ощущалась небольшая боль и в месте падения начал расплываться жар. Похоже, ушиб.
До медпункта идти далеко не пришлось: он находился ещё ближе, чем раздевалка и тренажёрный зал. От служебного коридора вправо отходил крошечный коридорчик, в конце которого белела пластиковая дверь с большим красным крестом и надписью «Medical center». В медпункте сидели немецкий врач и медсестра. Увидев, что пришли аккредитованные российские медики с одной из фигуристок, спросили по-английски, что случилось.
— Падение, — коротко сказал Фицкин. — Нужно осмотреть.
— Сами выполните все процедуры? Вам помощь нужна? — спросил немецкий врач.
— Сами, — кивнул головой Фицкин. — У нас есть всё необходимое. Люда, иди за ширму, сними колготки, нужно посмотреть ногу.
Костюм был сделан хорошо: не пришлось снимать все одёжки. Зайдя за ширму, Люда сняла шорты, сняла колготки, потом снова надела шорты и вернулась к медикам.
— Садись на кушетку, — сказал Фицкин и показал на медицинскую кушетку.
Второй российский врач взял пачку одноразовых простыней, вытащил одну и расстелил на кушетке. Люда, донельзя смущённая и красная, как помидор, села перед мужчинами. Вот же влипла, блин… Щас будут за ляжку трогать!
Фицкин осмотрел бедро. На нём уже расплылась обширная красное пятно. Потом ощупал его, спрашивая, где болит и что болит. Люда показала рукой в центр пятна. Честно говоря, уже начало побаливать…
— Болит, — угрюмо сказала Людмила. — Но пока не сильно.
— Бедром пошевели туда-сюда, потом встань на ноги, сядь на корточки, опять встань, подними колено, опусти, — командовал Фицкин.
Люда сделала все запрошенные движения и остановилась в ожидании вердикта. Фицкин недовольно покачал головой.
— У тебя сильный ушиб. Ни кости, ни сухожилия, ни суставы, ни сосуды не затронуты, и это хорошо, — уверенно заявил Фицкин. — А вот то, что это ушиб мягких тканей, это плохо. Если есть боль, значит, повреждена подкожная клетчатка и в малой степени, внешние мышечные волокна и мелкие капилляры. С большой долей вероятности, примерно через полчаса придёт боль, отёк и скованность в мышцах. А через час ты с трудом сможешь ходить. Следовательно, прощай, старт. Поэтому сейчас мы заморозим место ушиба. Но и тебе надо будет немного подумать о случившемся.
Фицкин открыл врачебный чемоданчик, достал пачку больших пластырей, и дал их Федотову. Тот по одному доставал из пачки пластырь, снимал клейкую ленту и подавал Фицкину, который клеил пластырь на бедро. Через короткое время врачи полностью обклеили повреждённое место, расположив пластыри на расстоянии примерно 2 см друг от друга. Удивительно, но Люда сразу же ощутила сильный холод, как будто к ней приложили лёд. Боль тут же начала проходить, да и мышечный спазм тоже. Какое-то чудо!
— Ну, как состояние? — с интересом спросил Фицкин.
— Не болит, — осторожно сказала Людмила. — Перестало.
— Хорошо, — строго сказал Фицкин. — Люда, но это не панацея, это лишь способ на время сгладить негативный эффект от падения. Заморозка будет действовать час, то есть откататься ты сможешь, но потом тебе нужно будет опять прийти в эту комнату, снять этот пластырь и наложить другой. Тебе всё ясно? Сразу после завершения соревнований никуда не убегай, я найду тебя, и мы повторим процедуру.
— Ясно, спасибо большое, — пропищала Людмила. — Разминаться сейчас можно?
— Разминка не входит в число необходимых обязательных процедур в данное время, — строго сказал Фицкин. — Что бы ни говорил тренер, веди себя осторожно, нагрузку на поврежденную ногу не давай, и всё будет хорошо. Сейчас одевайся. Пойдём к тренеру.
Чудеса, да и только! Во времена СССР, когда сильно падали, обычно тренер доставал из холодильника лёд в мешочке, чтобы приложить к больному месту, а тут на тебе, чудеса технологии и прогресса: охлаждающий пластырь!
Когда пришли в тренажёрный зал, Фицкин сразу подошёл к Бронгаузу, смотревшему, как растягивается Смелая.
— У неё сильный ушиб, но кататься может, нога работает, — заявил Фицкин. — Я её заморозил пластырем, однако сейчас, в данное время, нагрузки нужно ограничить, чтобы ослабить приток крови к месту заморозки. Пусть походит, поработает руками и корпусом с минимальной нагрузкой на ноги.
— Всё ясно, ребята, спасибо за ваш труд, — кивнул головой Брон и обратился к Люде. — Слышала, что сказал врач? Начинай понемногу корпус тянуть.
— Нам макияж наносить надо, — недружелюбно сказала Смелая, бросив разминку.
— Хорошо, тогда идите, — махнул рукой Брон. — Жду через 10 минут на арене, там уже твой выход будет, Саша.
Смелая решила накраситься очень ярко, так как и образ Марии был такой себе по морали — разбитная танцовщица танго. Поэтому Сашка сильно накрасила глаза, подвела губы яркой помадой, посмотрела сначала в зеркало, а потом на Людмилу.
— Ну как? — спросила Сашка.
— Мне кажется, немного агрессивно, — осторожно ответила Люда.
— Либретто моей программы предусматривает, что женщина Мария такая и есть, — рассмеялась Сашка. — А ты как будешь краситься?
— Нууу… — протянула Люда. — Наверное, так, как меня красила мама на контрольных прокатах.
— Мама на контрольных прокатах красила тебя неправильно! — непреклонно заявила Смелая. — Ты катаешь представителя богемы, художницу или скульпторшу. Или какую-нибудь блогершу. Поэтому внешний вид должен быть примерно такой, какой был, помнишь, у той Сандры, которая сидела с тем мужиком, который тебя чуть не побил, а ты с