В чём-то они были правы. Малинин выдал великолепный чистейший прокат, пожалуй, что самый сложнейший в мире на данный момент. Конечно, ещё было неизвестно, чем на такой прокат ответят топовые японские фигуристы, которые традиционно могли набирать очень много баллов, превышая гроссмейстерскую сумму 100 баллов за короткую программу, 200 баллов за произвольную программу и 300 баллов в сумме.
Но самое главное — шесть элементов ультра-си, в том числе и четверной аксель. Это многого стоит. И сумму баллов Малинин набрал очень высокую, говорившую о его принадлежности к элите фигурного катания, но до мирового рекорда не достал целых девять баллов. Это говорило лишь об одном: судьи были впечатлены прокатом чемпиона мира, однако этого им оказалось недостаточно. Сейчас начало сезона, и неизвестно, что покажут другие топовые фигуристы, поэтому оценку Малинину слегка придержали. Но сделали это очень невесомо, буквально на несколько баллов, и придержали в основном в плюсах за чисто исполненные элементы. Остальное всё американский фигурист получил сполна. За технику ему поставили заоблачные 114. 88 баллов, и 84.96 балла за компоненты программы. Даже по этим баллам было видно что Малинин выиграл Небельхорн Трофи 2022 в одну калитку — за технику и компоненты никто сегодня даже близко не набрал.
Пока Илья Малинин, Даниэль Грассль и Марк Середюк готовились к короткому послестартовому интервью, заиграла лёгкая музыка, и зрители слегка расслабились.
Люда вслед за Смелой поднялась с сиденья, чтобы спуститься с трибун, как неожиданно почувствовала, что у неё закружилась голова, и даже показалось, что она на долю секунды потеряла сознание, погрузившись то ли в сон, то ли в какой-то морок. Произошло это, когда она потрогала телефон, лежащий в кармане штанов, проверяя, не выронила ли его, сидя на трибуне.
Она вдруг ощутила, что находится не здесь, на ледовой арене в Германии, а в своём покинутом мире, в СССР 1986 года. И даже могла бы назвать место, где сейчас находится. На школьном стадионе, и, судя по отсутствию снега и едва начавшей вылазить молодой зелёной траве, стояли либо начало, либо середина мая. На стадионе перед ней кто-то находился, и это, кажется, были люди из прошлой компании: ухажёр Макс Стольников, его брат Стас, Сашка Синицына и Анька Фролова. Что они делали на стадионе, неужели бегали или играли в футбол?
Однако мимолётное видение как пришло, так и ушло, быстро покинув её. А через секунду Люда уже и не могла сказать, точно видела что-то, либо это просто игра воображения в миг, когда слегка помутнилось сознание.
Люда без сил опустилась обратно на сиденье.
— Что с тобой? Плохо? — с тревогой спросила обернувшаяся Смелая.
— Кажется, голова закружилась, — призналась Люда. — Я, наверное, посижу, приду в себя.
— Тогда и я с тобой посижу, не брошу же я подружку в беде, — Смелая опустилась обратно на свое сиденье, открыла сумку и достала бутылку с водой, протянув её Людмиле. — Возьми, попей, пригодится.
В том-то и дело, что голова у Люды абсолютно не болела и не кружилась. Что с ней было? Неужели таинственная сила, которая забросила её сюда, опять проявилась? А если она сейчас немного бы напряглась и перенеслась обратно в 1986 год? Тогда настоящая Арина Стольникова попала бы сюда, в её тело? Как всё сложно… Последнее время Люда уже практически начала забывать свою жизнь в советское время и полностью привыкла к своему нынешнему состоянию и статусу олимпийской чемпионки и известной фигуристки. Но сейчас чувство о том, что она находится не в своём времени, вернулась по новой.
В этот момент музыка стихла, три призёра расселись в кисс-энд-крае, в порядке занятых мест: в центре Илья Малинин, справа от него Даниэль Грассль, а слева Марк Середюк. Рядом стояли два переводчика: женщина, которая сегодня переводила с русского на английский, когда давали интервью Люда, Грейси и Сашка, и мужчина лет тридцати, в расстёгнутом тёмном пиджаке и фиолетовой рубашке, по-видимому, переводчик с итальянского на английский. Странно… Люда помнила, что Даниэль отлично говорил по-английски, но всё равно ему притащили переводчика. Похоже, давала себя знать немецкая педантичность…
Потом ко всей компании подошёл ведущий в зелёном пиджаке и с синими волосами, который брал интервью у девушек.
— Ну а сейчас, дорогие друзья, хочу сказать спасибо, что вы не ушли, не покинули этот замечательный зал и остались послушать то, что скажут наши замечательные медалисты, — сказал ведущий в микрофон, обращаясь к зрителям. — Начнём наше интервью…
Зрители встретили слова ведущего приветственными криками и аплодисментами. Из зала не ушел почти никто, многие хотели послушать, что скажет Малинин насчёт своего четверного акселя…
Глава 30Интересное послестартовое интервью
Трое призёров смотрелись почти как близнецы-братья, особенно с приличного расстояния, с трибун. Все парни высокие, худощавые, с узким тазом и тренированными бёдрами.
— Красавцы! — восхитилась Смелая, глядя на то, как рассаживаются парни.
— Угу, — согласилась Людмила и приготовилась слушать интервью.
Перед фигуристами, всего в 2 метрах от них, расположились несколько телеоператоров, расставивших видеокамеры на треногах. Один телеоператор снимал отдельно ведущего, стоявшего на некотором отдалении от всей компании. В этом интервью организаторы уже дали два микрофона, один был у ведущего, а другой переводчик и фигуристы передавали друг другу.
— Ну а сейчас, чтобы не томить в долгом ожидании нашу почтенную публику, начнём интервью с нашего великолепного чемпиона, представителя США, Ильи Малинина, — радостно сказал ведущий.
Трибуны отреагировали на это объявление одобрительными возгласами и аплодисментами. Российские болельщики, несмотря на то, что упомянули американца, всё равно трясли российскими флагами. Русский, как-никак, тем более, Малинин неоднократно говорил в интервью, что он хоть и американец по происхождению, но всегда чувствует себя русским. Одновременно американские и японские болельщики трясли американскими флагами и красочными плакатами с изображением Малинина.
— Илья… — начал ведущий. — Сначала задам тебе вполне стандартный вопрос, который может рассмешить тебя. Ты стал победителем этого престижного турнира, первого в этом сезоне. Что ты чувствуешь?
Судя по всему, Малинин был хороший артист не только во время проката, находясь на льду, но и вне его. Полностью услышав вопрос, он сделал забавное выражение лица, пожал плечами и поднял вверх ладонями руки, согнутые в локтях, как будто показывая, что на самом деле вопрос не стандартный, а вполне сложный.
— Я бы не сказал, что это стандартный вопрос, — рассмеялся Илья. — Для того чтобы точно ответить на него, мне нужно немного подумать. Но так как времени нет, буду говорить своими словами. Чувства у меня двоякие. В первую очередь это радость тому, что я совершил победу. Победу в первую очередь над собой. Я всё время волновался и переживал, как мои программы встретит широкая публика, как их встретят болельщики фигурного катания, разбирающиеся в элементах. Во вторую очередь, это лёгкое опасение от того, что я вышел на хорошую форму ещё в начале сезона, задолго до главных стартов. В третью очередь, я сам себе сейчас поставил очень высокую планку, ниже которой я не могу себе позволить опуститься. Все эти мысли пронеслись в моей голове, как только я закончил прокат.
Малинин бегло говорил по-английски сам, без переводчика. Он родился в США, и английский язык был для него родным. Публика ответила на слова фигуриста одобрительные возгласами и аплодисментами.
— Ну хорошо, ты дал очень грамотный обстоятельный ответ на такой простой вопрос, и от лица всех присутствующих здесь, благодарю тебя за него, — улыбнулся ведущий. — А сейчас давай поговорим о том, о чём наверняка хотят услышать не только присутствующие здесь люди, но и твои поклонники, да и все на свете любители фигурного катания, которые смотрят нашу трансляцию по телевидению и в интернете. Это, естественно, вопрос о твоём четверном акселе.
Малинин при упоминании четверного акселя рассмеялся и лукаво покачал головой и что-то сказал, но без микрофона этого этой фразы было не слышно.
— Вот видишь, тебе смешно. Это уже хорошо, — с лёгкой иронией заметил ведущий. — Илья… Как… Как это вообще возможно? Расскажи, как ты тренировался и разучивал этот сложнейший прыжок, который, кроме тебя, получается, сейчас не исполняет никто в мире? Сложно ли это вообще: прыгнуть четверной аксель? Что ты почувствовал сегодня, когда чисто исполнил его? Сколько раз на тренировках у тебя получались удачные попытки этого прыжка и неудачные попытки?
— Столько много вопросов… Но начну по порядку, с первого. Я вам скажу так: вся тренировка этого прыжка — это путь боли и разочарований, — заметил Малинин. — После прошлого чемпионата мира я сразу же подумал, что мне нужно что-то такое, что будет выделять меня из массы других спортсменов. Какой-то элемент, который будет бросаться в глаза и по которому будут идентифицировать меня. Так что выбор четверного акселя напрашивался сам собой. Тренировали мы его всё лето. Я практически был без отпуска. Вместо моря и пляжа я в зале тренировал и накачивал ноги. Сначала удачно получалось только 20 процентов попыток исполнения, потом 50 процентов попыток, а перед самым стартом я удачно приземлял 70 процентов попыток. На этом мы с моим тренерским штабом решили остановиться и включить прыжок в программу, он считался относительно надёжным. Сейчас отвечу на ваш второй вопрос, трудно или нет исполнять этот прыжок. Естественно, трудно.
В этом месте Илья выдержал лёгкую паузу, при этом сделав забавное выражение лица, как бывалый шоумен, и это вызвало ожидаемую реакцию у зрителей: долгие продолжительные аплодисменты и громкий смех, пронёсшийся по арене. Потом Илья продолжил.
— На самом деле то, что трудно, — это ничего не сказано. Прыгать его — это огромный риск по сравнению с тем же тройным акселем и обычным четверным прыжком. Ты вынужден разгоняться быстрее, отталкиваться и отрываться от льда сильнее, вкладывать в своё тело более высокую энергию. При неудачном исполнении и падении на лёд это грозит серьёзными травмами, которые становятся намного более опасными, чем при падении с обычных прыжков. А теперь отвечу на вопрос, что я почувствовал, когда удачно приземлил его сегодня. Я почувствовал огромную радость, это придало мне дальнейших сил, и я как будто получил мощный прилив энергии. Я вздохнул про себя и подумал: «Ну вот и всё. Осталось только докатать оставшуюся часть программы».