Глядя на Грейс, я вдруг ощутил жгучее желание повторить все с самого начала, но был настолько обессилен, что об этом не могло быть и речи. Да и ей необходимо было хоть немного отдохнуть. Тяжело вздохнув, я скатился с нее на бок и крепко обнял обеими руками. Она лежала молча, тяжело дышала и не предпринимала никаких попыток отодвинуться. Так, обнявшись, мы пролежали не менее двух часов. Я не видел ее лица, но понимал, что она погрузилась в полудремотное состояние. Мне очень не хотелось ее тревожить, но неистребимая жажда любви побуждала меня к действиям. Я легонько погладил ее грудь, и женщина встрепенулась, напряглась всем телом и повернулась ко мне. На этот раз мы испробовали множество положений, не отказывая себе в удовольствии полноценно насладиться друг другом. Сначала я взобрался на нее, но через несколько минут она решительно опрокинула меня на спину и продемонстрировала высочайшее мастерство наездницы. А потом мы дали волю своей неистощимой фантазии. Никогда не забуду того чудного мгновения, когда она достигла пика и посмотрела на меня широко открытыми, почти безумными глазами. Ничего подобного я прежде не видел. Здесь было такое выражение счастья, восторг и глубина чувств, словно она проникла в самые потаенные уголки моей души. Интересно, что она там разглядела и не испугалась ли увиденного? Похоже, нет. Во всяком случае, испуга я в ее глазах не заметил.
Я не отпускал ее от себя до самого утра, наконец-то осуществив давнюю мечту — проснуться рядом с любимой женщиной, которую уложил в постель накануне вечером. Несмотря на почти полное физическое истощение, мне захотелось еще раз погрузиться в нее на прощание, однако благоразумие победило. Всему должна быть мера. Подождав, пока она уснет, я тихонько встал с кровати, молча оделся и тихо вышел из квартиры, заперев за собой дверь отмычкой. В этот момент я поймал себя на мысли, что впервые в жизни пользуюсь этим инструментом для того, чтобы запереть дверь. Обычно она мне помогала открывать замки.
Глава 23ГРЕЙС
Дэвид долгое время был моей безопасной гаванью, что позволяло мне почти не думать о сексе и не связываться ни с кем посторонним. Конечно, я хорошо знала его, по-своему любила и доверяла. Словом, он был моим хорошим другом, но, к сожалению, не более того. Именно это обстоятельство и вызывало у меня досаду. Поначалу близость с ним меня вполне удовлетворяла, но со временем мои чувства притупились настолько, что любое его прикосновение ко мне стало вызывать раздражение. Если ты занимаешься сексом без любви, рассуждала я, то по крайней мере должно быть нечто такое, что могло бы постоянно поддерживать потребность в нем. Это должно быть в какой-то степени романтично, увлекательно или что-нибудь в этом роде. Не знаю точно что, но только этого у нас с Дэвидом в последнее время не было. Дошло до того, что я стала избегать встреч с ним, а мысль о сексуальной возне приводила меня в ужас. И больше всего меня раздражало то, что он сам не обращал на это никакого внимания и, казалось, вполне был доволен нашими отношениями.
Было еще одно обстоятельство, которое портило мне настроение. Даже в тех случаях, когда я с нескрываемым удовольствием отдавалась ему, он никогда не оставался со мной на всю ночь. Правда, я сама отчасти виновата в этом, — в тот последний раз, когда он вознамерился остаться до утра, у меня была жуткая аллергия и я потребовала, чтобы он убрался. В тот вечер мы долго дурачились, потом посмотрели несколько телевизионных передач, и он неожиданно уснул, небрежно положив руку на мое бедро. Причем уснул так крепко, что я потеряла всякую надежду хоть на какие-то ласки с его стороны. Какое-то время я лежала рядом и не знала, что делать. А потом меня вдруг охватило странное чувство, будто я сижу взаперти в собственной квартире. Мне показалось, что я попала в своеобразную тюрьму, освободиться из которой так же трудно, как выпрыгнуть из собственной шкуры. Зачем он здесь? Почему спит в моей постели, а не у себя дома? За что мне такое наказание?
Мне было так плохо, что я готова была задушить его. Не долго думая, я выскользнула из его рук и перебралась на кушетку, свернулась калачиком и попыталась уснуть. Но Дэвид проснулся и, не обнаружив меня рядом, поднял голову и удивленно посмотрел на меня.
— Что ты делаешь? — Он растерянно моргал глазами.
— Ничего, просто не могу уснуть. А что?
— Ты всю ночь там будешь спать? — еще больше изумился он.
— А почему это так тебя волнует? Я действительно хотела бы немного поспать.
— Но это как-то странно, — пробормотал он с чувством обиды. — Ты не придешь ко мне?
— Отдыхай, дорогой, — ехидно проворковала я. — Ты даже не заметил, как я ушла.
— Не дури, Грейс, — вяло пробормотал он и смачно зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой. Потом еще что-то проворчал и в конце концов затих, оставив меня в покое. С тех пор я дала себе слово никогда не оставлять его на ночь. Парень несколько раз порывался остаться, но я твердо стояла на своем и выпроваживала его за дверь. Позже он пытался мне доказать, что у меня не все в порядке с нервами, — здоровый человек, по его мнению, должен нормально засыпать в присутствии постороннего. Я не спорила, понимая, что, в сущности, он прав. Я действительно могла уснуть в постели с мужчиной, но только не с ним. Сказать об этом Дэвиду я так и не осмелилась. Это он заставил меня вспомнить свою прошлую жизнь, и я обнаружила, что за последние годы встречала очень мало людей, которым позволила бы остаться в моей постели до утра. Фактически это удел супругов, давно живущих в счастливом браке и привыкших друг к другу. Большинство моих сексуальных партнеров появлялись на некоторое время, а потом исчезали, не оставив после себя никаких воспоминаний. Помню, тогда мне показалось, что подобным отношением к сексу я похожа на мужчин. Как и они, я после секса готова упасть и мгновенно уснуть, не раздумывая над случившимся и, уж конечно, не переживая. А как можно уснуть, если рядом кто-то шевелится, сопит или, не дай Бог, храпит? К тому же я люблю почитать на ночь, побродить по квартире и не привыкла к тому, что не могу полностью контролировать принадлежащее мне по праву жизненное пространство.
Кстати сказать, Дэвид понимал мои чувства, но почему-то считал, что все это из-за того, что я мало пью.
А вот Сэм поступил мудро, чем совершенно покорил меня. Мало того, что он доставил мне массу удовольствия, так еще догадался оставить меня в покое после приятной ночи и не стал дожидаться утра.
Глава 24СЭМ
— Кто же я на самом деле, черт возьми? — сокрушалась Грейс с усмешкой на устах. — Что со мной происходит?
— Вот этот вопрос мне нравится, — засмеялся я.
— С тобой я совершенно другой человек.
— Мне так не кажется, — сказал я и подмигнул ей.
— Очень смешно. Что ты можешь знать об этом?
Мы сидели за столиком уютного кафе, что на углу неподалеку от ее дома. Я посматривал в окно и думал: для меня это было бы прекрасное место обитания. Никому из моих знакомых и в голову не пришло бы поселиться в таком районе или даже случайно забрести сюда. И в то же самое время здесь относительно спокойно и безопасно. Правда, есть и недостатки, присущие всем бедным районам города: неубранный мусор, плохие дороги, и продовольственные магазины оставляют желать лучшего.
Мы встретились на следующий день после той памятной ночи. К счастью, мне хватило ума смыться под утро и не смущать ее объяснениями. Похоже, она действительно опасалась посторонних людей и очень дорожила своей свободой. А сегодня я решил заглянуть к Грейс домой и еще раз убедиться, что все это не сон, а самая настоящая реальность. Кроме того, очень хотелось посмотреть на нее.
Пока мы беседовали, я несколько раз ловил себя на мысли, что мне приятно с ней общаться. Причем даже тогда, когда она была не в настроении и откровенно демонстрировала раздражение моим присутствием. Более того, мне нравилось, когда она сердилась и теряла самообладание. Именно в такие моменты человек раскрывается. Кроме того, ей, как мне показалось, очень хотелось разозлить меня. Не исключаю, что с той же целью.
Какое-то время мы сидели молча, занимаясь каждый своим делом. Она терзала только что принесенное официанткой шоколадное мороженое, а я сосредоточенно поглощал виски, искоса поглядывая на нее. Когда молчание стало невыносимым, я протянул руку и положил на ее ладонь. Она тут же отдернула свою.
— Прости, но мне показалось, что ты не станешь возражать, — виновато произнес я.
— Матерь Божья, да я и сама не знаю, чего хочу. Я вообще не понимаю, что ты со мной делаешь.
— Значит, мне крупно повезло, — пошутил я.
— А мне обычно не везет в подобных случаях, — грустно призналась она. — Откровенно говоря, мне ни в чем не везет.
— Не могу с этим согласиться, — осторожно заметил я. — Убить троих и благополучно избежать возмездия может только очень везучий человек. — Я пристально посмотрел ей в глаза.
— Не совсем благополучно. — Она слегка покраснела и зыркнула на меня, не поднимая головы.
— Ну хорошо, а теперь скажи, почему ты так стараешься унизить меня?
Она неожиданно рассмеялась, а я подумал, как замечательно сидеть вместе в тихом кафе, поддразнивать ее и слушать этот заразительный смех. Мало кому в этом мире удавалось так общаться со мной. Я не выношу унижения и мгновенно реагирую на малейшие попытки оскорбить меня. Но когда имеешь дело с любимым человеком, все предстает в совершенно ином свете. Самое интересное, что она тоже знала об этом, но почему-то ей это не нравилось.
— Почему я так веду себя по отношению к тебе? — переспросила она, сделав вид, что не понимает, о чем речь.
— Да, — кивнул я и задумался. — Знаешь, мне порой кажется, что ты просто-напросто стараешься быть сама собой.
— Ну что ж, извини, если разочаровала тебя. Но если я стану подстраиваться под твои чувства, то перестану быть собой, разве не так?
— В таком случае не стоит забивать себе голову моими чувствами. Так лучше и для тебя и для меня. Если хочешь знать, я веду себя точно так же, правда, по отношению к другим людям. С тобой я так не могу.