Я оказался в клетке, в компании с двумя троллями снаружи и львицей внутри, которая тут же стала тереться мне о ногу и фыркать. Неужто?..
Я переключился на духовное зрение. Увы, так оно и есть…
– Ну и что с тобой приключилось, моя дорогая? – поинтересовался я.
Элана прикоснулась лапой ко рту – точнее, ртом к лапе, показывая, что не может говорить.
– Да я уже…
Мою фразу прервал появившийся на сцене новый персонаж: пока я отвлекался, один из троллей успел сбегать за начальством. Среднего роста мужчина, крепко сбитый и коротко стриженный, постучал палкой по прутьям клетки и, когда я обернулся, спросил:
– Это ваше животное?
Элана сердито зарычала.
– Начнем с того, что это не животное, – спокойно произнес я, взмахом ладони открывая дверь и выходя из клетки вместе с Эланой-львицей. – Я не знаю, что с ней случилось, но несколько часов назад она была эльфийкой.
– Меня не интересует, кем она была несколько часов назад. Сейчас это львица, и моя задача – защитить граждан от опасного хищника; так что либо в течение трех суток находится ее хозяин с соответствующими документами, либо ее усыпляют.
– Вы в своем уме? – все еще спокойно спросил я. – Еще раз повторяю: у нее нет и не может быть хозяина, поскольку в действительности она является эльфийкой; и как только мы окажемся у меня в лаборатории, я помогу ей обрести истинный облик.
– Верните животное в клетку или предъявите документы, – уперся этот остолоп.
Ну что мне оставалось делать? Я проделал руками несколько сложных жестов, и его уши вытянулись, сзади обвис хвост, а руки превратились в копыта. Думаю, тролли бросились бы ему на помощь, но их внезапно сморил глубокий сон.
– Вы тоже можете оказаться опасным животным, подлежащим усыплению, – заметил я. – Мне достаточно завершить жест, и вы окончательно примете эту, более подходящую вам форму.
Он попытался что-то сказать, но вместо слов из его горла вырвался только ослиный рев. Я немного откатил заклинание.
– Заб-иа! – йте свою львицу и уб-иа! – йтесь, только верните все как было!
Я пожал плечами:
– Хорошо.
Снова те же жесты, но уже в обратной последовательности. Сперва исчезли копыта, затем хвост, уши у тролля, а затем и мы с Эланой.
– Ну, дорогуша, рассказывай, что с тобой стряслось, – обратился я к ней, когда мы очутились в моей лаборатории. – Дар речи я тебе уже вернул.
– Меня вызвала одна старая знакомая. Мы поговорили, всплыло кое-что из прошлого… В общем, мы поругались. У меня с собой был амулет Многих Форм, и я превратилась в львицу, чтобы напугать ее.
– И? – поинтересовался я, поскольку Элана замолчала.
– Помню только, что она что-то сделала с амулетом, а потом я пришла в себя в клетке и не могла ни разговаривать, ни превратиться обратно.
– В общем, ясно, что ничего не ясно. Ладно, посмотрим, что я могу сделать.
А сделать я не смог ровным счетом ничего. Все говорило о том, что амулет намертво заклинило на форме львицы. Не знаю, кто его создавал, но он оказался сильнее меня – я не смог ни разблокировать его, ни превозмочь его силу, только очень устал.
– Ну что? – спросила Элана после очередной безуспешной попытки.
– Жопец. Двояковыпуклый. – Я слишком устал, чтобы следить за выражениями. Да и перед кем? Элана по этой части далеко впереди меня. – Я бессилен. Возможно, я мог бы что-то сделать, если бы знал, что именно твоя знакомая сделала с амулетом.
– Я думала, ты сильный маг.
– Артефакт – не игрушка, а я всего лишь маг, не бог. Будешь светской львицей.
– Не смешно.
– Согласен, но лучше уж смеяться, чем плакать.
– Но что-то же можно сделать?!
– Конечно. Перечисляю варианты. А: молиться; Б: стреляться; В: разбираться.
– В смысле?
– Нужно выяснить, что все-таки твоя знакомая сделала с амулетом. Как ее найти?
Элана опустила голову, как-то вся сгорбилась и легла на пол.
– Чего ты? – удивился я.
– Тебе нужна Немезос, – неохотно произнесла она.
– Немезида? – удивился я снова. – Богиня мести?
– Она самая.
– Так эта твоя знакомая – тоже Сосуд?
Элана кивнула.
– Паршиво, – констатировал я. – Немезида не станет менять ничего сделанного. Тогда остаются только варианты А и Б. На госпожу Латиссу рассчитывать явно нечего, раз она тебя не защитила… Впрочем, на нее вообще нельзя рассчитывать, можно только надеяться. Я бы предложил обратиться за помощью к Палору.
Элана фыркнула:
– И ты ожидаешь, что бог справедливости благосклонно отнесется к воровке?
– А ты можешь предложить что-нибудь лучше?
– Эх, была не была, – вздохнула Элана. – Веди на расстрел.
– Сейчас, передохну немного и перенесу нас. Храм круглые сутки открыт.
– Тогда я пока навещу Милашку.
Я скептически поднял бровь:
– В таком виде?
– Подумаешь. Он же не удивляется, что ты человек, а я темная. Да и превращения ему не в новинку – ты же сам его летать учил в виде дракона.
– Но все-таки…
Однако она меня уже не слушала, и, плавно покачивая хвостом, вошла в волнующийся, как поверхность воды под ветром, портал. Двигалась она не менее красиво, чем в своем нормальном виде – кошка она и есть кошка.
Милашка действительно ничуть не удивился. Он решил, что мы просто придумали для него новую игру, и Элана не стала его разочаровывать. Когда они наигрались, а я отдохнул, мы пожелали Милашке спокойной ночи и отправились в ближайший храм Палора.
Да уж, этот храм не имел ничего общего с храмами прошлого: обычный дом, принадлежавший одному из Сосудов Палора, снаружи отличался от других только рисунком на стене: три дороги, сходящиеся в одну.
– В чем смысл? – спросила Элана, кивнув на рисунок.
– В жизни мы принимаем множество решений и идем по разным путям; а справедливость одна, и Палор сводит все пути в один.
– Ясно.
Несмотря на то что рядом со мной шагала львица, никто не обращал на нас внимания; впрочем, снаружи я никого и не заметил. А вот внутри народу было достаточно: сразу за дверью, в коридоре, оказалось нечто вроде старинного зала ожидания. В обыкновенных домашних креслах сидели и, видимо, ожидали своей очереди с десяток человек и пара гоблинов.
– Ну что, будем ждать? – вслух спросила Элана.
Публика, отпрянувшая было, когда львиная голова просунулась в дверь, успокоилась. У нас, магов, есть такая привычка: превращать тех, кто нас основательно достал, в животных; так что, думаю, такие звери, зачастую сохраняющие дар речи, не такая уж редкость в храмах Палора.
Прошло несколько минут; входная дверь открылась, и внутрь вошел гоблин. Я ожидал, что он займет одно из пустующих кресел, – кстати, очень удобных, – но он подошел к нам, мельком глянул на меня, а затем стал разглядывать Элану, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую. Поскольку та не возражала, я тоже молчал.
– Да, это дело для Самого, – наконец произнес серокожий карлик. – Идите за мной.
Мы двинулись к двери, ведущей дальше в глубь храма. Следующая комната оказалась заполнена компьютерами и работающими за ними людьми, но мы проскочили и ее и двинулись дальше. Наконец гоблин отворил очередную дверь и, больше не обращая на нас внимания, пошел обратно. Мы с Эланой переглянулись и шагнули вперед.
За дверью оказался небольшой спортзал. Помимо спортивных снарядов у одной из стен стояли два стеллажа – один с холодным оружием, другой с огнестрельным. Кроме нас с Эланой в зале находился один человек: отлично сложенный мужчина средних лет, одетый только в белые шорты. Когда мы вошли, он избивал боксерскую грушу, стоя спиной к нам.
– Подождите минутку, я сейчас, – отрывисто бросил он, не оборачиваясь. Еще несколько сокрушительных ударов, от которых у человека оказались бы переломаны все кости, и он оставил бедный мешок в покое.
– Все, я закончил. Дайте-ка на вас посмотреть…
Он повернулся и внимательно уставился на нас.
Когда тебе заглядывают в душу, ощущение остается неизгладимое. Если кто-то хочет испытать на себе, советую обратиться в ближайший храм Палора: бог справедливости ни с кем не церемонится, и его взгляд производит сильнейшее впечатление. Лично мне даже взгляда его Сосуда, в котором в тот момент не был воплощен бог, хватило, чтобы растерять свою самоуверенность. Немного поясню: маг может не быть уверенным, что мир вокруг него существует, но в своих силах любой маг уверен всегда. Думаю, Элане пришлось полегче: она как-никак сама Сосуд.
– Н-да, трудный случай, – пробормотал он. – С одной стороны, Немесис явно переборщила, с другой – это не единственное, за что стоит наказать, с третьей – вы вдвоем и добра немало сделали… Да плюс еще Латисса… Не знаю, не знаю. Я не могу принять решение, если только… Если только за тебя не попросят, – закончил он, глядя на Элану.
– Кто?
– Чистая душа, чье слово может склонить чашу весов.
– Чистая душа? Где ж ее взять-то? – поинтересовалась Элана. Паладин пожал плечами:
– Я чувствую, что где-то рядом с вами есть по крайней мере одна крылатая душа.
– Милашка! – в унисон произнесли мы с Эланой.
– Милашка? – поднял брови паладин.
– Да, его так зовут. Наш…
– …воспитанник, – продолжила за меня Элана, поскольку я не нашелся, что сказать.
– Ну что ж, я должен с ним побеседовать.
Я кивнул:
– Хорошо, я перенесу нас.
Небольшое отступление дня тех, кто считает, что Палор выше таких вещей, как чье-то заступничество, и способен вынести справедливое решение в любом, даже самом сложном случае: он-то действительно таков, поскольку он есть сама справедливость, но лично вмешивается только тогда, когда без него никак не обойтись. А вот его слуги и Сосуды, даже высшие паладины, небезупречны – они ведь всего лишь люди (по большей части). Вот они и пользуются для достижения истинной справедливости различными методами, импровизируют и только в крайних случаях взывают к суду своего бога. Справедливость вынесенных ими решений тем не менее никогда не оспаривалась.