– Милая, отдохни немного. Встретимся в ресторане. – Сёма нежно провёл пальцами по её лицу, как будто хотел подольше сохранить его в памяти.
«Она ещё рядом, а я уже скучаю!.. Хочу её навсегда, чтобы со мной и только моя!.. – От этих мыслей становилось немного грустно, он не узнавал себя. – Вот угораздило!»
Александра тщательно готовилась к ужину, отдыхать не получилось. Долго стояла под душем, подставляя лицо прохладной воде, её штормило: «Надо успокоиться!»
Зализала волосы, на восточный манер подвела глаза, вспомнила длинные серьги, которые видела в бутике: «Вызову багги, не попрусь же в таком виде пешком, заодно куплю серьги». Она курила уже вторую сигарету подряд и не могла накуриться.
Опоздала на пятнадцать минут. Семён терпеливо ждал за столиком в белоснежной рубашке и голубых джинсах. С трудом поборола смущение – очень хотелось ему нравиться, отчего руки предательски тряслись. Она медленно подошла к столику, босиком. Мужчины в ресторане провожали её взглядом, сворачивая головы.
– Саш, ты сокровище! И как я теперь оставлю тебя здесь одну? Ты производишь впечатление! Видишь, я был прав, босиком – то, что надо!
Совсем не хотелось есть. Она пила ледяное шампанское маленькими глотками, стараясь не сутулиться, – вспомнились слова мамы, что вечно сидит как вопросительный знак. Семён засмеялся:
– Ну расслабься, Саш! Что ты как кол проглотила!
Они вспоминали детство, смешные истории студенческой жизни, ту первую встречу, когда увидели друг друга.
– Я же совсем не понравилась тебе тогда? Да, Сём?
– Что-то было, не помню что… Я тогда был другим, наверно… – Он взял её руку. – Я заказал лодку на целый день, поплаваем, рыбу половим, посмотрим водопады… Я провожу тебя или заедем ко мне на кофе?
Она не ответила.
В его гостиной кругом мерцали свечи, на столе стоял огромный букет цветов и бутылка шампанского во льду.
– Это тебе…
Саша поняла: он попросил батлера приготовить всё заранее. Она морщила нос, щурила глаза и улыбалась. Он обнял её.
– Я слышу, как бьётся твоё сердце, милая… Не бойся, тебе понравится!
Она вспомнила, что так сказал Валя в их первую брачную ночь после свадьбы.
– Я знаю, – неслышно прошептала Александра в ответ. В карих глазах Семёна отражались блики свечей, казалось, он перестал дышать и замер, потом нежно потянул за узел платка на её тунике и спустил её с Сашиных плеч. Туника соскользнула на пол и точно рассыпалась на золотые брызги. Он увлёк её на постель, медленно разделся и лёг рядом. Положив голову ей на грудь, гладил покорное тело, оттягивая момент близости. Ему было слишком хорошо с ней, чтобы торопиться, он так долго ждал этого момента.
Они проспали всё на свете.
– Ну её к чёрту, эту лодку, пошли обедать! – Сёмка соскочил с кровати. – Вставай, несчастная!
Сашка не могла открыть глаза.
– Это всё твоё шампанское! Голова раскалывается. В рот больше не возьму!
– Милая, а не ты ли попросила заказать ещё бутылку и пила её из горла, как заправская выпивоха? Честно говоря, я раньше не замечал за тобой такие наклонности, – подшучивал Семён, делая серьёзно-озабоченное лицо.
– Не может быть! Ты сочиняешь! – оправдывалась Александра и краснела, пытаясь вспомнить, что ещё натворила.
– Пошли, холодный душ – и ты проснёшься!
Семён взял её за руки и потащил в душевую кабинку. Холодная вода обожгла тело, ручьями стекала с волос, Александра визжала от восторга и ругалась одновременно. Ей хотелось подчиняться, он приобретал особую власть над ней.
Обедать в ресторан они не пошли, заказали в номер; правда, Александра ни к чему не притронулась, лишь выпила чашку капучино и поковырялась в салате. У Семёна, напротив, проснулся зверский аппетит, и он съел и свою, и её порцию сибаса на гриле, вдобавок несколько лангустинов, запивая белым вином, на которое Саша смотрела с трудом, не то чтобы выпить.
Купались, лежали у виллы. Семён плавал в футболке, обильно обмазанный защитным кремом. Краснота почти ушла, но он не хотел рисковать и больше находился в тени, чем на солнце. На ужин тоже не пошли, им было слишком хорошо вдвоём, чтобы делить это время ещё с кем-нибудь. Эти два дня показались бесконечными, особенно последняя ночь, такие ночи нельзя повторить, пережить заново.
Семён улетал рано утром, она не пошла проводить до машины, не было сил. Простились у виллы почти сухо. Пытался обнять, прижать до боли, она отстранилась, ей всё напоминало банальную сцену расставания в дешёвой мелодраме.
Саша стояла в его белой рубашке, стараясь казаться равнодушной, ничего не получалось. Рубашку она попросила оставить, не понимая зачем.
Сёма уехал. Через час ей позвонили в номер – Семён забыл на своей вилле браслет. Он любил носить всякую мишуру, этот браслет был любимым.
«Мой оберег, я никогда не снимаю его…» – вспомнила Саша.
Позвонила, он ожидал посадку.
– Ты забыл браслет…
– Пусть будет у тебя, мне будет приятно.
– Спасибо… – Саша не могла говорить, она ничего не могла. Он забирал с собой всё, оставляя одну.
Застегнула браслет на запястье. Он был великоват, но с руки не спадал.
Через неделю вернулась в Питер, город заносило снегом. Валентин встречал в аэропорту, охранник держал наготове пуховик. Она не боялась встречи, и дерзко посмотрела ему в глаза, и удивилась сама себе: ей не было жалко ни Вальку, ни себя.
– Сашка, ты отлично выглядишь! Еле вырвался из Москвы, думал, этот упырь не отпустит. Отпустил без второго слова, даже не выговаривал, как обычно. Сашуль, как я рад, ты не понимаешь!
Валентин всю дорогу пересказывал новости.
– Ещё пару недель, и нас только видели. Да, Саш? Отличную резиденцию снял в Бостоне! Я на месяц как минимум, а ты – как пойдёт. Там прекрасная клиника.
Он томительно скучал, ждал, влюблялся по-новому. Валентин испытывал нестерпимое желание, в ней явно что-то изменилось, он не понимал что.
Александра сослалась на усталость и попросила её не беспокоить. Впервые закрылась в гостевой комнате. Он уехал в офис, а на следующий день и вовсе не узнал Сашу.
Она отказывалась от еды, молча сидела в углу кровати, обхватив колени, уставившись в одну точку, умоляюще, только глазами прося отставить её в покое. Валя думал, она разыгрывает его, это был какой-то сюр! Но всё оказалось гораздо серьёзнее.
– Она пережила стресс. Что произошло? – спрашивал врач.
– Да ровным счётом ничего! – возмущался Валя. – Она отдыхала на Маврикии! Ничего не случилось! Она была в полном порядке!
– В любом случае, лучше госпитализировать. Её надо изолировать от внешнего мира. Слабая психика, скорее всего, наследственность… Да не волнуйтесь, молодой человек, поставим на ноги, случай вполне типичный.
Валентину пришлось сообщить Сашкиным родным. Серго хотел поговорить, расспросить дочь, она прятала лицо, закрывая уши руками. Он вспомнил, как однажды пережил подобное.
Ему восемь, брату – тринадцать, они отдыхали в Крыму. Море совсем рядом от дома. Георгий прекрасно держался на воде, Серго с трудом поспевал за ним.
Волнение было приличным, но Георгия это не остановило, он заплыл слишком далеко от берега. Что потом произошло, Серго помнил с трудом. Видел: брат тонет, беспомощно борется с волнами, но расстояние между ним и берегом не уменьшалось. У него самого силы на исходе. Спас случай: по дикому берегу прогуливался молодой парнишка с девушкой. Он не задумываясь бросился на помощь, на ходу скидывая одежду. Волны отбрасывали назад, но парень оказался крепкий и бесстрашный, Георгий был спасён! Решили ничего не говорить родителям.
Не сказали, а Серго начал таять на глазах. Он просыпался ночью и кричал от ужаса: брат тонул и тонул на его глазах. Серго показали всем врачам, пока не дошло дело до психиатра. Лечили долго, успешно, но врач предупредил о возможных рецидивах.
Брат Георгий имел божественный голос, он так и остался звонким, как у подростка, отрицая все законы возрастной ломки. Переехали в Ленинград. Привыкали трудно, но ради таланта брата все готовы были сносить любые неудобства.
Георгий ушёл внезапно, на восемнадцатом году жизни: банальный аппендицит, потом перитонит, и его не стало. Серго хоронил его в своих жутких снах сотню раз, похоронить реально было уже не так больно. Он не узнал своего брата. В гробу лежал совершенно незнакомый человек, измождённый и вмиг постаревший на десять лет: нос заострился, подбородок неестественно выпирал, а щёки надулись точно от укуса пчелы. Только каштановые кудрявые волосы остались прежними. Чем дольше Серго смотрел на него, тем больше убеждался, что этот человек никак не может быть его родным братом. Мать тихо стонала рядом, плакать уже не было сил. Отец замкнулся и стоял как изваяние рядом с гробом, лишь его губы что-то беззвучно шептали. Образ Георгия долго не покидал Серго, и запомнил он его именно таким, бездыханным и холодным. Самое печальное, что он не смог родителям заменить старшего брата. Георгий был талант, он – обычным мальчиком, и скорбь стала смыслом их жизни.
Серго смотрел на единственную дочь, не понимая, что же такое могло приключиться в её жизни, отчего так болеет душа, и вспоминал себя.
Валентин позвонил Семёну.
– Не жди меня… Саша в больнице, какой-то невроз, стресс… Хрен знает что!!! Америка тоже накрылась! Сём, не понимаю, что могло приключиться, молчит, почти не ест, страшно смотреть на неё!
Александре действительно было страшно, особенно когда накрывали панические атаки. Сначала сильно болело в груди, начинался спазм, становилось трудно дышать, ей казалось, она задыхается и умирает. Её пичкали таблетками, ставили капельницы, но приступы накатывали один за другим, давая ей совсем немного времени на передышку.
Семён страдал от собственного бессилия. Если бы он только знал, как всё обернётся! Он опять ждал от неё первого шага, от трусости перекладывая ответственность за своё предательство на неё. Он ненавидел себя и тупо не знал, что делать! Мучительно стремился в Питер, но там Валька по праву мужа не отходит от неё ни на шаг.