Александра с Валентином улетели в Швейцарию.
Валя хотел сделать её счастливой, он не ждал благодарности или уважения, этого было мало – он хотел взаимности. Он любил её намного больше, чем раньше, обожал, совсем не понимал, но это ничего не меняло. В его сердце теплилась надежда, что однажды сложные времена окажутся позади и всё станет намного лучше, чем раньше. Он старался верить: Саше нужна его защита и преданность. Она не сможет устоять под натиском его чувств. Ничего нет важнее неё, работа отходила далеко на второй план. Саша, как прежде, оставалась смыслом его жизни. Любовь переросла в навязчивое состояние тотальной зависимости, сродни болезни. Ему самому не мешало бы обратиться к психиатру или психологу, подобная привязанность делала его слабым и ранимым. В душе постоянное нехорошее предчувствие беды. Он гнал от себя дурные мысли, ссылаясь на то, что слишком перенервничал из-за странного психологического срыва, который пережила Александра.
Они подолгу гуляли, Саша улыбалась, всё время пребывала в своём мире, куда он никак не мог попасть. Засыпала первой, а он подолгу разглядывал её: она становилась глубже, чувственней, но молчала, как и прежде, и не подпускала к себе.
Валентин улетал трудно: «Ещё бы один день! Она никогда не была роднее, чем сейчас! Вечно куда-то мчусь, решаю миллион проблем, а здесь бессилен!»
Сашка прижалась к нему, уцепилась руками, как будто искала спасения. Машина тронулась, она провожала её взглядом. «Не уезжай!.. Прошу, не уезжай!» – стучало у неё в висках.
Серго не узнал дочь – глаза стали огромными от чрезмерной худобы. Александра была особенным ребёнком, родителей беспокоила её скрытность: она всегда боролась в одиночку со своими «демонами».
Однажды гуляли по набережной, и Саша увидела мёртвую чайку.
– Папа, что с ней?.. Она умерла?.. Что случилось?..
Саша сидела на корточках и с ужасом разглядывала птицу. Птица напоминала кусок старой ветоши, которой мама протирала углы в квартире. Трудно представить, что эта птица когда-то летала, била крыльями, щебетала на своём птичьем языке.
– Не знаю, Саша… Несчастье, наверное…
Александра несколько дней подолгу сидела у окна, морщила нос, с тревогой всматриваясь в небо.
– Сашенька! Что с тобой и что у тебя такие испуганные глазки? Ну-ка, рассказывай!
Она обхватила отца маленькими ручками и тихо прошептала на ухо:
– Я боюсь!
– Чего ты боишься, глупенькая?
– Несчастья!
Серго долго объяснял: бояться нельзя, с хорошими людьми ничего плохого не произойдёт, у всех есть ангел-хранитель, и он никогда не допустит несчастья. Не мог же он открыть всю правду жизни маленькой девочке.
Как только Валентин уехал, Семён начал звонить по несколько раз в день, Саша не брала трубку, мучилась, кусала до боли губы, но не брала. Как только услышит его голос, вновь утратит волю и окажется в его власти. Дыхание учащалось и холодели кисти рук. Семён не сдавался, во что бы то ни стало он должен поговорить с ней. Да, он задумал невообразимую авантюру, но только так возможно всё спасти, особенно Сашу!
Давно понял – Александра не такая, как все; может, с ней и было что-то не так, но его это не пугало. Она жила какой-то своей жизнью, отдельной от всего происходящего.
Семён прилетел в Цюрих вечером, в аэропорту ждала машина – ещё каких-то пару часов, и он будет рядом с Сашей. Он забронировал номер в отеле и написал, что будет ждать, пока она сможет с ним встретиться. К телефону не подходит, но сообщение наконец прочитает, он был уверен!
Отель располагался в живописном месте, вид с балкона на предгорье Швейцарских Альп, хотелось прогуляться, но боялся столкнуться с Сашкиными родителями. Решил вызвать массажиста в номер. Он чувствовал себя превосходно. Все сомнения покинули: он принял правильное решение, и ничто не сможет помешать убедить Сашу во всём, что задумал.
Первые пару дней после отъезда Валентина Саше пришлось привыкать к постоянному обществу родителей, которые явно не хотели видеть в ней здорового человека. Её раздражали чрезмерная забота и внимание.
Сколько помнила себя, отец чаще бывал занят – работа на первом месте, потом мама, папа её очень любил и по сей день любит. Сашке было обидно – детей должны любить больше, но, видно, у отца на всех нежности не хватало. Он мечтал о сыне Александре, родилась девочка – назвали Сашенька. Саша появлялась на свет долго и мучительно, двое суток, потом что-то пошло не так, и у мамы больше не могло быть детей. Наверное, отец ждал большего от единственной дочери, каких-то особых талантов, яркости. Ей пришлось отдуваться за нерождённого брата и за папины утраченные надежды.
Они ужинали в ресторане отеля. Серго пытался шутить, ему хотелось создать атмосферу семейного единства, что удавалось с трудом. Мама слушала, улыбалась, нахваливала местную кухню, Саша бессмысленно уставилась в окно. Становилось невыносимо скучно. Оставалось только разглядывать гостей заведения.
Ресторан находился в роскошном зале, облицованном красным деревом, и относился к середине двадцатого века, как и сам отель. Огромные гроздья хрустальных подвесок спускались с люстр, удобные, обитые бархатом кресла у столиков, окутанных белоснежными скатертями и уставленных изысканной посудой. Метрдотель чинно встречает и провожает гостей, интересуясь, всё ли понравилось. Официанты в элегантных чёрных фраках с бабочками, с гордой осанкой, в белых перчатках порхают по залу. Все присутствующие мужчины – в пиджаках, дамы элегантно одеты. Швейцарцы, особенно в немецкой части, чопорны и придерживаются своих правил. Без пиджака и галстука мужчинам вход воспрещён, если таковых нет, любезно выдадут в гардеробе. Не устраивает – есть и демократичный ресторан. Но только этот славился на всю округу, и если не проживаешь в отеле, ещё и столкнёшься с трудностями при бронировании.
Внимание Александры привлекла пара, которая недавно заняла свой столик. Красивая женщина средних лет разглядывала меню, а её спутник обсуждал выбор вина с сомелье. На даме белое платье из лёгкой шерсти, ниточка жемчуга на шее, безупречная укладка. Саша непроизвольно пригладила волосы. С момента болезни она практически перестала следить за собой: помоет голову, причешется расчёской, вот и вся красота. Она наблюдала за ними, и скука сменилась грустью. Мужчина чем-то отдалённо напоминал Семёна, интересный, даже стрижка практически такая же. Он с теплотой смотрел на свою спутницу и часто брал её за руку. «Какими же они выглядят счастливыми! Никто не играет никакую роль. Просто любят друг друга и наслаждаются общением. Интересно, они женаты? Есть ли у них дети? Женаты! У мужчины на пальце тонкое обручальное кольцо, и у неё перстень с большим брильянтом. Интересно, сколько они вместе?»
Телефон пискнул. Пришло опять сообщение от Семёна. Недолго думая, она наконец открыла его, растерянно вчитываясь в каждое слово по несколько раз. Родители о чём-то спорили и не обращали на неё внимания. Александра резко встала, уронила с колен салфетку, подбежал официант, и ей удалось скрыть своё волнение.
– Я устала! Пойду к себе, хочу почитать. А вы закажите десерт. И не будите рано, надоело вставать каждый день в восемь утра! Должен же быть хоть один выходной от всех этих процедур!
Выходя из ресторана, оглянулась – отец продолжал спорить с мамой. Это было их любимым занятием, правда Серго в конце концов уступал и у него портилось настроение. «Не иначе, отец опять отстаивает своё грузинское вино и утверждает, что оно не хуже итальянских и французских!»
Как была, в лёгком пуловере и туфельках, выскочила на улицу. Пришлось бежать – было ветрено и прохладно. Легче пройти до фойе по коридору, где располагался бар, но по улице безопаснее.
Он стоял у стойки и о чём-то беседовал с барменом. Александра рассматривала Семёна, всё нравилось – фигура, мимика, манера одеваться… Он рос вместе со своим состоянием и был практически безупречен. А Валька оставался всё тем же уральским парнем. Она не понимала, как можно быть таким устойчивым к переменам жизни!
Семён заметил Сашу, но не двинулся с места, просто смотрел, как она приближается, и думал, как же он скучал. Отметил, что Саша очень похудела и изменился взгляд её пронзительных глаз.
– И ты хотела так просто сбежать от меня! Ты же знала, что я приеду?.. Ну скажи, знала? Пошли ко мне, умираю, хочу обнимать тебя, и ещё я голодный, но мы не будем на это тратить время!
Пара слов, жестов, его коронных гримас, и она понимала – только он может делать её такой невесомой и счастливой. «Как я могла сомневаться! Как могла подумать, что готова от него отказаться!»
– Чуть не расстались! – засмеялась Саша и протянула к нему руки.
Они терялись во времени и пространстве. В окне застыл молодой месяц.
– Сашка! Милая!.. Ну скажи что-нибудь! Почему ты не можешь признаться, что любишь меня?! Ты же знаешь это, Саша-а-а-а!
– Люблю, я очень люблю тебя! – Они повторяли эти слова снова и снова, пытаясь вникнуть в их смысл, убедить себя, переступив все сомнения.
– Ты хотел мне сказать что-то важное…
Она нежно накручивала его волосы на палец, обычно так Саша делала себе. Привычка с детства, особенно когда думала. Семён никому не позволял дотрагиваться до волос – ей было позволено всё!
– Я завёл будильник на семь, мы успеем позавтракать и поговорить. Мне так хорошо, что ты рядом, родная! Давай спать, скоро рассвет.
Он не выпускал её из рук, иногда просыпался, нежно целовал и опять проваливался в сон.
Александра так и не смогла заснуть, предчувствуя, что утренний разговор с Семёном поставит её перед выбором.
Захотелось спрятаться, исчезнуть.
Будильник противно зазвенел. Семён проснулся и удивлённо посмотрел на Сашу, она стояла у окна, облокотившись на подоконник.
– Ты совсем не спала? Я закажу завтрак…
Он не знал, с чего начать. Услышит ли она, поймёт ли наконец, что так жить больше невозможно? Он устал изо дня в день предавать лучшего друга. Уж если предавать, то один раз и по-настоящему!