– Саш!.. – Он пристально посмотрел на неё. – Сейчас ты должна принять непростое решение. Ты можешь отказаться, но ты должна понимать, что мы начинаем банально уставать!.. Я, во всяком случае, точно… Где-то через месяц мы встретимся в Цюрихе, я всё заранее подготовлю. Там я перепишу значительную денежную сумму на твоё имя, чтобы у тебя были все гарантии, и главное – доверие ко мне… В этом конверте список документов, которые ты должна будешь подготовить.
Сашка застыла, не в силах вымолвить ни слова. Она открыла конверт, быстрым взглядом окинула список, ровным счётом ничего не понимая.
– А зачем свидетельство о браке?
– Я оформлю твой развод, потом фиктивный брак, у тебя будет другая фамилия и новый паспорт с другим гражданством. Через месяц после встречи в Цюрихе я всему дам ход… На всё уйдёт не более трёх месяцев. Ты вылетишь из страны по своим делам, я встречу тебя и по новому паспорту отвезу на острова. Да, тебе придётся какое-то время прожить там, но я буду часто прилетать, и потом ты сможешь спокойно жить в любой стране мира. Я всегда буду рядом.
– Ты хочешь сказать, я должна бросить всех и всё? Уехать непонятно куда?
– Да, именно так!
– Они же начнут искать меня, неужели ты не понимаешь?! И как меня разведут без Вальки?
– Я всё сделаю, он не узнает. Узнает, конечно, но не сразу! Ты напишешь ему письмо, своим родителям.
Она ещё не видела его таким. Он спокойно и хладнокровно описывал все детали её исчезновения. Говорил так, точно доносил совершенно невинную информацию, неспособную никому причинить боль. Сущую безделицу, просчитанную до мелочей схему, рождённую его изощрённым умом. Холодный расчёт Семёна пугал и обезоруживал, сомнения вновь терзали душу. Александра вскочила, скинула халат и начала торопливо одеваться. Руки дрожали, ей было не застегнуть крючок на юбке.
– Мне пора!
– Ты должна принять решение!
– Я должна подумать!
Он больно схватил её за плечи.
– Ты должна принять решение, слышишь? У тебя три часа времени! Я буду ждать звонка! У тебя есть другой план?! Ты готова сказать Вальке, что уходишь ко мне? Ты понимаешь, что начнётся между нами? Саша, тебе решать! Я сделаю всё, сделай и ты! Знаю, тебе чертовски трудно, но придётся на что-то решиться!
Крик Семёна оглушил, каждое слово отпечатывалось в груди, ноги немели, и она с трудом держалась на них, чуть пошатываясь, но приступа, к счастью, не случилось.
– А теперь уходи!.. Я тебе всё сказал. Прошу: в любом случае найди в себе силы позвонить и сказать мне «нет»!
– Что же я буду делать на этих островах?.. – уже в дверях проронила Александра.
– Будешь рисовать, как на Маврикии. Кстати, у тебя неплохо получалось.
Он даже не улыбнулся и смотрел Саше прямо в глаза. Что было в этом взгляде – мольба или раздражение, она не поняла. Если она скажет «нет», Семён навсегда уйдёт из её жизни. Он не шутил, Саша сразу поняла это.
Александра поднялась на служебном лифте. Воровато оглядываясь, юркнула в свой номер. Навалилась страшная усталость, не хотелось думать – лишь спать и забыться во сне. Его предложение было чудовищным по своей сути, но, наверное, единственным, на которое она могла пойти. Всего три часа – и надо дать согласие разрушить всю свою прежнюю жизнь, уничтожить Вальку, причинить боль отцу, матери, пойти против всех условностей и правил жизни! Она представила, что Семёна больше нет в её жизни и никогда не будет. Никогда! Казалось, сердце остановится от этого слова, оно больно сжималось в груди: «Я сама во всём виновата, только я! И настало время заплатить за всё!»
Александра засыпала и просыпалась. Вот ещё один час прошёл, ещё полчаса! Валя стоял перед глазами: «Мог бы он так поступить? Никогда! Ему бы не приснилось такое, даже в самом кошмарном сне!»
«А если однажды Семён поступит так со мной?..» – Сашка вспомнила, как ей стало плохо, когда он уехал с острова и больше не позвонил. Как она летела в пропасть, теряя рассудок от невозможности прикоснуться к нему. Как терялась в догадках, почему он так поступил с ней.
Оставалось пятнадцать минут, стало трудно дышать. Ровно через три часа она набрала его номер.
Семён молчал, ждал.
– Я согласна!
Ей почему-то сразу стало легче. Больше не надо терзаться, лишь отдаться во власть Сёминых планов.
– Милая! Только ничего не бойся! Тебе придётся немного подождать, совсем немного. Ты мне очень нужна. Ты никогда не пожалеешь. Я обещаю. Ты просто должна мне поверить!.. – Он волновался и повторял одни и те же фразы.
Саша перестала бояться, будто кто-то повернул выключатель, и полностью доверилась Семёну: не потому, что не было другого выхода, а потому, что очень любила.
Летела с родителями в родной Питер другим человеком. Серго сразу отметил перемены в поведении дочери, она всю дорогу болтала с ним под два фужера шампанского. Но что-то настораживало: слишком экзальтированна, и глаза отдавали странным блеском перевозбуждения. «Может, так и выглядит полное выздоровление? – решил Серго и перестал нервничать. – Устал организм и выдаёт положительные эмоции. Не вечно же ему пребывать в депрессии!»
В аэропорту ждал улыбающийся Валька с охапкой тюльпанов.
– Сашка! Ну наконец-то! Как мне не хватало тебя! – Он нежно прижимал её к себе. – Ты такая тёплая! Саш, а давай рванём на Конюшенную, лопать пышки!
Серго наблюдал за ними. «Всё-таки я не ошибся в Валентине, хороший парень, любит по-настоящему. Кто бы стал терпеть её бесконечные выкрутасы? Сложная, непонятная! Что в голове?!»
Александра с удивлением смотрела на Валю. Сделав страшный выбор, она стала терпимее, увидела его другими глазами. Он был огромным препятствием в любви к Семёну, она многое не замечала в нём, не ценила – скорее всего, просто не хотела. Сейчас осталось лишь хорошее и доброе.
– Давай покатаемся по городу? И пышки с бочковым кофе! А пошли в зоопарк? – предлагал Валька, и Саше нестерпимо захотелось всего, что было так дорого в этом городе с детства.
Он видел, как Сашку радуют его затеи, и придумывал новые.
– Махнём в Петродворец?
– Так не сезон же, закрыто всё.
– Ну всё да не всё! Помнишь, ты рассказывала, как сбегала с подружкой с уроков и на электричке в Петергоф?
Конечно, она всё помнила. И как с Ленкой бегали вдоль залива, собирая раковины местных мидий, и как валялись на молодой траве, подставляя лица жаркому майскому солнцу, как делили свежий батон и нарезку докторской колбасы, купленные в привокзальном магазинчике, запивая лимонадом «Дюшес». А потом на следующий день сидели за одной партой и отсвечивали своими красными сгоревшими мордахами. Незабываемые времена! Им за все их прогулы досталось прилично, родителей в школу вызывали, только они ни о чём не жалели, есть что вспомнить. «Где же теперь моя Ленка? Почему жизнь разводит верных друзей детства и ничего не даёт подобного взамен?»
Саша с радостью натягивала спортивный костюм.
– Саш, а хочешь, термос возьмём и бутерброды. Ну их, эти рестораны! – Валентин точно прочитал её мысли.
– Нет, мы там в гастрономе купим! Правда, такой булки, как раньше, больше не делают, да и докторская совсем не та! Но всё равно, это ты отлично придумал с Петергофом!
Семён звонил редко и только в те моменты, когда был уверен – Вальки нет дома.
– Люблю тебя! Саш, невыносимо люблю! Я приеду на днях в Питер, скучаю по тебе, по городу, мальчишек давно не видел.
Через неделю после приезда был назначен приём у лечащего врача.
– Валь, я одна поеду… Ладно? Мне так спокойней… Не могу, когда ты сидишь за дверью.
– Конечно, Саш! Я буду сидеть в машине…
Он не мог оставить её одну, прилип. Ему казалось, нарушь хоть ненадолго эту новую связь с Сашей, всё опять станет по-прежнему. Она была близка к нему как никогда, но не ночью. Ночью она становилась странной, рассеянной, ссылалась на головную боль или другое недомогание, подолгу не шла спать, лежала в гостиной и делала вид, что читает. Валентин не торопил – наладились отношения, наладится и это. С Сашей он научился ждать, ждать, сколько понадобится, не теряя надежды.
Александра наконец решила всё рассказать доктору. Ей надо было с кем-то поделиться, даже не спросить совета, всё уже решено, а просто рассказать. Он долго внимательно слушал, порой не как врач, а как обычный человек с приличным багажом жизненного опыта.
– Я не знаю Семёна лично, человек он известный, скажу только одно: такие люди, как он, если и полюбят, то один раз в своей жизни. Вы, Сашенька, любовь всей его жизни. Вопрос в вас… Вы ведь не любите никого, вы и себя толком не любите и не знаете. Вы измучаете и его, и себя, и между вами всегда незримо будет стоять Валентин, хотите вы этого или нет. Крепко подумайте! И не волнуйтесь, я умею хранить тайны, столько судеб проходит мимо меня. A таблетки пейте, дозу пока уменьшать не будем и сон наладим.
Саша вышла из кабинета, спустилась по лестнице. Накрыла безысходность. Валентин ждал у машины.
– Ну что ты нахохлилась как воробей, что не так? А не плакать ли ты у меня надумала?
– Нет, просто место не люблю это! Сразу вспоминаю, как плохо было… Валь, пошли пошляемся! Может, по Невскому, от Маяковки и до Дворцовой? Ты прости, возишься со мной, как с маленькой!
– Поехали! Знаешь, как мне здорово! А то со студенческих лет так не таскался по Питеру!
Охранники переглянулись: опять бродить по городу часа три, не меньше!
Валентин попросил остановиться у Московского вокзала, Саша вышла и окинула грустным взглядом здание. «Отсюда уходят поезда в Москву, туда, где сейчас Семён…» Ухватив Валентина за руку, она показала в сторону Невского.
– Пойдём сначала по левой стороне, а у Аничкова моста перейдём на другую. Хочу мимо Елисеевского пройти и Театра кукол.
Навстречу потоком шли люди. Слышался гул проезжающих машин, гудки торопливых водил. Саша крутила головой, стараясь запечатлеть в памяти каждый момент, слово прощалась с любимым городом. От чугунной решётки Аничкова моста её было не оторвать – вцепившись, смотрела вдаль на открывающуюся перспективу.