Композитор Дюбюк. Птючка.
Товарищи из ЦК! Уберите Ленина с денег!
Свободно владеет тремя иностранными акцентами.
Образование — два класса с философским уклоном.
Налей-ка нам еще. Я думаю это будет политически грамотно.
Нас окружают вещи, мы сами делаем вещи и делаем вещи, которые делают вещи.
Норковая шуба, разлинованная на участки: еда, ремонт машины, новая кухня, отпуск, квартира.
Он был эгоистом даже в заботе о людях.
Диспут в больнице о том, куда прятать деньги от жены после получки. Оказывается — в часы.
Из всех его рассказов следовало, что для того, чтобы завести авиационный двигатель, надо хорошо напиться.
Не играет влияния.
В аэропорту было как в опере — очень громко и ничего не понятно.
Ну, а теперь приходится расплачиваться людьми. Расплата людьми — самая популярная из расплат.
Всю музыку он делил на две категории — протяжная и отрывистая.
Водка — сила, спорт — могила.
Когда господин пристав говорит «садитесь», стоять как-то неудобно.
Ты принадлежишь к тем женщинам, к которым с удовольствием приходят за удовольствием и с удовольствием уходят.
Я достиг такого возраста, в котором мужчина может себя украсить лишь деньгами.
Константиныч — сторож на стоянке автомобилей. Пес Дик ходит провожать его до метро после смены и встречает его. Константиныч работает через два дня на третий. Дик через два дня на третий ровно в 8.00 сидит у метро, у табачного киоска, — ждет Константиныча.
На стоянку привели щенка. Дик обиделся и три дня сидел где-то между машинами, не ел ничего. Выходил встречать Константиныча, но всем своим видом показывал, что он обижен.
Константиныч заболел, но все равно едет на работу: знает, что Дик его ждет там.
Он очень горячо брался помогать другим людям. Но едва дело стопорилось, он сникал, начинал врать, выкручиваться. Причем сама система выкручивания из ситуации бывала гораздо сложнее самой помощи.
Я прощал ей неясность манер,
Всяких доцентов вместо доцентов.
Даже слово «милиционэр»
С запорожским глубоким акцентом.
Тридцатилетняя война! А был ли хоть раз десятилетний мир? Был ли на земле хоть один день мира?
Рано поседели наши корабли.
Не ведая в себе
Ни края, ни итога,
Живем мы, словно жизнь —
Далекая дорога
И нет в дороге той
С бедой пересеченья,
Нет пропасти крутой,
Нет пункта назначенья.
Бежит закат в окне: На следующей — мне.
И на полях заснеженной души
Вовсю трещат крещенские морозы.
Ах, как, представьте, были хороши
И как свежи, представьте, были розы.
В этом матче победила дружба,
В этой встрече умерла любовь.
И воздух тек меж деревень
Теченьем лучшей прозы,
И молча грянули в тот день
Крещенские морозы.
Я спасу от одиночества
Этот Тихий океан.
Эти шаланды и шхуны
В дальние дали ушли,
Мачтами чуть задевая за струны
Меридианов земли.
Пятое время года — это любовь.
Из окна видны мне скалы,
Голубые грани льда,
И висит над перевалом
Одинокая звезда.
Женоподобные ребята,
Мужеподобное бабье.
Быть может, ты по-своему права,
Быть может, время не пришло сейчас,
Но даже дальние острова
Нам ближе, чем прожитый нами час.
Вновь друг другу вечер подарили мы,
И ты знаешь — на душе светло.
Как-то несерьезно говорили мы,
Только что-то вдруг произошло.
Как же спрятать мне свое волнение,
Если ты мне снишься наяву,
Ведь в твои глаза, как на хранение,
Небеса отдали синеву.
Ни Родине, ни женщине, ни вере…
Как мы измучились в дороге,
Пока приехали домой.
Но все сомненья на пороге
Сметаем с валенок метлой.
Были дебри и невзгоды
На пути моем крутом.
Я прошел огни и воды,
А попался на простом.
Песня о человеке, который разговаривает с птицами, кошками, собаками, облаками, но только не с людьми, и называют его — сумасшедший.
Я стал привязываться к креслам самолетов.
Но я знаю — в большой любви
Все замешено на крови.
О Победа, белая женщина,
То скорбна ты, то весела.
Все, что в жизни было обещано,
Все в своих руках принесла.
Все мы были подающие надежды,
Стали мы не оправдавшие надежд.
У меня нет желания идти с тобой в таком состоянии и в таких отношениях, как у нас, в загс.
И как пальцы старухе,
Горло жмут воскресенья.
О эпоха непрухи!
О звезда невезенья!
Функция заката такова!
Моя дорогая ходит с другим,
А этот другой — не ее.
Волны черные стонут,
В небе плачет звезда.
Корабли наши тонут,
Имена — никогда.
Если не сегодня — то когда?
Если не я — то кто?
И в синие страны одета,
Планета по лету бежит.
Какое прекрасное лето!
Какая прекрасная жизнь!
Если что больное сбудется,
Поболит да перестанется.
Все плохое позабудется,
Все хорошее останется.
Короли на вечер — тоже короли.
Прощайте, дорогие, мы ушли —
Дорога наша шелестит под солнцем.
Что ж ты не высчитал, мой штурман,
Место нашей гибели с тобой.
Отвези меня в свою деревню.
Просто так, без дела отвези,
Там в окне качаются деревья,
С синим ветром будучи в связи.
Там цветник и рыжие ресницы
Убивают встречных наповал.
Ходит кот по чистым половицам,
Старый, как пехотный генерал.
Где ждет всех нас Андрюшка Сардановский.
Усыновленные Россией Герои, павшие в боях.
О наши старые песни —
Спутники наших дорог.
Мы сидим втроем, нам весело, только ты что-то слишком громко смеешься над его словами, и я мрачнею. Ты ревнуешь? Да что ты… Не сердись, это все шутки. Мы расстаемся, и вы уходите вдвоем, и я говорю — я, правда, провел чудесный вечер.
Справка о том, что ты живой.
Где ледники, как смерзшееся небо.
Как медленно течет мой день,
Как быстро жизнь моя несется.
Человек воевал на войне —
Поклонитесь, друзья, человеку.
Он умер и не узнал — погиб ли он в мелком пограничном конфликте или в начале третьей мировой войны.
Всегда командуют — вам взлет. Но никто не командует — вам падение. А такая команда была бы нужна.