— Ну что, будешь тосковать по своему мальчику?
— По этому негоднику? — Джеймс покачал головой и зажмурился от головной боли, затем глотнул тоника, который до этого принес ему Конни. — Тони проследит, чтобы Джереми не попал в какую-нибудь передрягу. Если кто и будет скучать по нему, так это ты.
— Пожалуй, что так.
— Докладывай, сколько человек на борту.
— Восемнадцать. С пополнением команды проблем не было. Только с боцманом вышла заминка, как я уже говорил тебе.
— Так мы вышли без боцмана? На тебя ляжет тяжелая нагрузка, Конни.
— Да, так бы и было, но мне удалось найти в последний момент человека. Точнее, он сам вызвался. Он хотел, чтобы его взяли в качестве пассажира. Его и брата. Когда я объяснил ему, что «Девственница Анна» не берет пассажиров, он предложил себя на время рейса в качестве боцмана. Более настойчивого шотландца мне видеть не приходилось.
— Опять шотландец? Что-то их слишком много в последнее время. Я чертовски счастлив, что твои шотландские корни настолько глубоки, что ты их не помнишь, Конни. Я еще хорошо помню охоту за кузеном леди Рослин и эту маленькую ведьму с сопровождающим ее шотландцем.
— Я думал, ты уже забыл об этом. Вместо ответа Джеймс бросил на Конни сердитый взгляд.
— Кстати, а этот шотландец хоть что-нибудь смыслит в парусах?
— Я проверил и должен сказать, что деле он знает. Говорил, что плавал как интендант, корабельный плотник и боцман.
— Хорошо, коли так. Даже очень хорошо. Что-нибудь еще?
— Джонни женился.
— Джонни? Мой юнга Джонни? — В глазах Джеймса вспыхнули гневные искорки. — Боже милостивый, да ему всего пятнадцать лет! Он соображает, что натворил?
Конни пожал плечами.
— Говорит, что влюбился и не может оставить малышку-жену.
— Малышку-жену? — насмешливо повторил Джеймс. — Да этому сосунку нужна мать, а не жена. — В голове снова больно застучало, и он сделал еще глоток тоника.
— Я нашел тебе другого юнгу. Брат Макдонелла.
Тоник выплеснулся на стол.
— Кто? — переспросил сдавленным голосом Джеймс.
— Господи, да что это такое с тобой?
— Ты сказал «Макдонелл»? А зовут его случайно не Иен?
— Точно, Иен. — Глаза Конни вдруг расширились. — Бог мой, это не тот шотландец из таверны? Джеймс пропустил вопрос Конни мимо ушей.
— А ты хорошо рассмотрел его брата?
— Да, честно говоря, не очень. Такой маленький, тихий парнишка, прятался за спину старшего брата. У меня не было выбора, потому что Джонни только два дня назад заявил, что остается на берегу. А ты думаешь, что…
— Думаю! — Джеймс внезапно расхохотался. — Господи, Конни, потрясающе! Я с ног сбился, гоняясь за этой маленькой ведьмой, но они оба как сквозь землю провалились. А теперь на тебе — она сама мне на колени упала.
Конни хмыкнул:
— Что ж, я вижу, тебе предстоит приятное путешествие.
— В этом ты можешь быть уверен, — по-волчьи оскалился Джеймс. — Но мы не будем ее сразу разоблачать. Вначале я хочу поиграть с ней.
— Ты можешь и ошибиться. А вдруг она окажется все-таки мальчишкой?
— Сомневаюсь. Но я это выясню, как только она приступит к выполнению своих обязанностей.
Когда Конни вышел, Джеймс удобно расположился в мягком кресле. Он продолжал улыбаться, все еще не решаясь поверить подобному стечению обстоятельств.
Конни сказал, что вначале они хотели заплатить за проезд, стало быть, деньги у них были. Почему им было не отправиться на другом судне? Джеймс знал, что по крайней мере два английских судна в ближайшее время отправляются в Вест-Индию, причем на одном из них оборудованы места для пассажиров. Зачем надо переодевать девчонку и подвергать ее риску, когда в любой момент этот маскарад может быть раскрыт? Действительно ли она переодета? Черт возьми, когда он видел ее прошлый раз, она тоже была в мужском костюме. Похоже, это для нее привычно… хотя нет, тогда она очень рассердилась, когда Тони заявил, что это не мужчина, а женщина. Она скрывала свой пол тогда и собирается — или надеется — скрыть его сейчас.
Юнга… Однако в мужестве ей не откажешь. Джеймс покачал головой и хмыкнул.
Интересно увидеть, как она думает все это сделать. Одно дело — находиться в плохо освещенной таверне, другое дело — быть постоянно здесь, на судне, в ясные, солнечные дни. Тем не менее, кажется, ей удалось обмануть Конни. Может, и Джеймс бы ничего не заметил, если бы не встречал ее раньше. Но он встречал ее и отнюдь не забыл эту встречу, даже очень хорошо ее помнил… миниатюрную спину и нежную грудь под своей рукой. У нее были тонкие черты лица, симпатичные щечки, пикантный носик, пухлые, чувственные губы. Он не рассмотрел ее бровей и волос, но когда он выносил ее из таверны, девчонка бросила на него взгляд, и он запомнил, что глаза у нее карие.
В течение целого месяца Джеймс неоднократно предпринимал попытки найти ее. Сейчас он понял, почему его поиски не увенчались успехом. Никто ничего не знал, потому что Иен и эта девчонка не жили в Лондоне и никогда раньше здесь не были. Можно биться об заклад, что они из Вест-Индии и сейчас возвращаются домой. Может быть, Макдонелл и шотландец, но эта ведьма явно не шотландка. Джеймс не мог определить ее акцент, но готов был поручиться, что она не из Англии.
В ней была какая-то тайна, которую он намерен разгадать. Однако вначале он собирался позабавить ся и посмотреть на выражение ее лица, когда он скажет, что юнга должен спать в его каюте. Ему придется делать вид, что он не узнал ее, или позволить ей думать, что он вообще ничего не помнит о случае в таверне. Конечно, существовала вероятность того, что о таверне она и сама не помнила, но это не имеет значения. До конца путешествия она разделит с ним не только каюту. Она разделит с ним и ложе.
Глава 10
Камбуз был не самым лучшим местом, где можно спрятаться, тем более что стояло лето, а до океанских бризов было еще далеко. В открытом море будет попрохладнее, но сейчас, когда громадные кирпичные печки дышали жаром, а из котлов, в которых готовился обед, поднимался пар, здесь было душно, как в преисподней.
Повар и два его помощника сбросили с себя большую часть одежды. На камбуз то и дело забегали по одному или по двое члены команды, чтобы наскоро перекусить, поскольку часы отплытия на судне всегда напряженные и ответственные. Некоторое время Джорджина наблюдала за тем, как грузили съестные припасы и оборудование. Но для нее это не было внове и особого интереса не вызывало. Тем более что Англией она уже была сыта по горло.
Она тихонько устроилась в уголочке на камбузе. Отсюда ей виден был тот угол, куда грузили бочонка со спиртным, большие бочки, мешки с зерном и мукой. Когда не осталось места на камбузе, припасы стали носить в трюм.
Если бы не изнурительная жара, Джорджине здесь даже понравилось бы, тем более что такого чистого камбуза она никогда в жизни не видела. Да и вообще все судно выглядело так, словно только что сошло со стапеля. Ей уже сказали, что его недавно капитально отремонтировали.
Место между печами занимал глубокий бункер, до краев наполненный углем. В центре стоял длинный, почти совсем новый стол и на нем — доска для разделки мяса. Как и на каждом камбузе, здесь были горшки, рундуки, кухонная утварь, надежно прикрепленные к полу, к стенам или потолку.
Хозяином всех этих богатств был черноволосый ирландец по имени Шон О'Шон. Он принял Джорджину за парня и ничего не заподозрил. Шон был доброжелательный малый лет двадцати пяти. Взглядом живых зеленых глаз он то и дело любовно окидывал свои владения. Он позволил Джорджине остаться на камбузе, однако предупредил, что может нагрузить ее работой. Джорджина не возражала, и ей то и дело что-то поручали делать, потому что помощники повара были заняты. Шон относился к числу тех, кто не прочь поговорить. Он готов был отвечать на любые вопросы, но, будучи сам новичком на судне, мало что мог рассказать о шхуне или капитане.
Из команды Джорджине пока что удалось повидать немногих, хотя вместе с Маком она провела ночь на борту. При этом она не столько спала, сколько делала вид, что спит. Возвращающиеся с берега подвыпившие матросы всю ночь шумели на полубаке, пытаясь в потемках найти свои койки. Какой уж там мог быть сон!
Насколько Джорджина поняла, команда состояла из людей самых разных национальностей, что неудивительно для судна, которое рыщет по всем морям и океанам, оставляя и набирая матросов в разных юртах света. Конечно, среди них могут быть и англичане. И они действительно были.
Один из них — первый помощник Конрад Шарп, Конни, как называл его капитан. Говорил Конрад с характерным акцентом, сдержанно, почти как аристократ. Он был высокий и сухопарый, с рыжими, несколько более темными, чем у Мака, волосами и множеством веснушек на руках, да, видимо, и не только на руках. Однако на загорелом лице их совсем не было видно. Когда в первый раз он посмотрел на Джорджину своими светло-карими глазами, она с замиранием сердца подумала, что ее маскарад не удался. Тем не менее он взял ее на корабль юнгой. Возможность всяких торгов он сразу исключил. Или вы плывете как члены команды, или не плывете вовсе, сказал он Маку. Джорджину это вполне устраивало, а Мак согласился с этим скрепя сердце.
Никаких минусов у Шарпа она, во всяком случае пока что, не обнаружила, но продолжала недолюбливать его исключительно из принципа. Конечно, это было несправедливо, но она исключает всякую справедливость по отношению к англичанам, которых причисляла к крысам, змеям и прочим отвратительным тварям. Впрочем, все эти чувства она держала при себе. Ни к чему наживать себе лишнего врага. Да и к врагам следует присмотреться повнимательнее. А пока что она всячески старалась избегать и его, и любых других находящихся на борту англичан.
Она еще не видела капитана Мэлори, потому что на камбузе он не появлялся. Джорджина понимала, что ей следует разыскать его, представиться, выяснить, есть ли у нее какие-то особые обязанности, помимо тех, которые обычно закреплены за юнгой. В конце концов капитаны бывают разные. Дрю, например, требовал, чтобы каждый день его в каюте ожидала ванна, пусть даже из соленой воды. Клинтону нужно было перед сном подавать парное молоко, и на юнге лежала обязанность ухаживать за коровой. Юнга на судне Уоррена должен был всего лишь поддерживать чистоту в каюте, посколь