Поверенный в делах барона - мсье де Шамбаль - давно уже собрал всех желающих присутствовать при оглашении завещания, в каминном зале замка, поскольку гостиная была разнесена в пух и прах. Первым делом де Шамбаль выразил Шарлотте свои соболезнования, помог устроиться на почетном месте подле себя и потом только, откашлявшись, принялся читать.
Шарлотта же из-под ресниц окинула взглядом присутствующих: чуть дальше за ней стоял, облокотившись о каминную полку, мсье Госкар - отчего-то волнуясь и выглядя неспокойным, подле него устроилась в кресле герцогиня де Монтевиль, одетая в глухое черное платье, безучастно смотрела в сторону. В углу у самых дверей скоромно, если понятие скромности вообще знакомо этой женщине, сидела Жоржетта де Руан.
Герцог де Монтевиль отчего-то отсутствовал.
- Я, Максимильен Роже дю Седан, барон де Виньи, находясь в здравом уме и твердой памяти…
Шарлотта невольно вздрогнула, услышав имя мужа из уст мсье де Шамбаля. Она несколько отвлеклась, разглядывая других, но тотчас заставила себя собраться и проявить хоть какое-то уважение к покойному. Правда, это совершенно никуда не годится, что волю барона зачитывают в доме, где все еще прячется его убийца… если, разумеется, фон Дорн не солгал снова, и Шарль действительно в замке.
Хотя, чего уж там - конечно же, он солгал! Разве можно ожидать правды от такого негодяя. Наверняка он просто хочет заманить ее в уединенное место Бог знает для каких гнусностей.
И про нож, наверное, тоже солгал… И тут Шарлотту словно молнией поразило: ведь фон Дорн - действительно единственный, кто мог беспрепятственно входить и выходить из спальни Шарля! Это значит, ничего ему не мешало взять нож и убить им барона. Возможно, Шарль действительно не виноват!
Она тотчас обернулась к мсье Госкару, чтобы поделиться с ним такой восхитительной догадкой, но осеклась, потому как он - совершенно потерянный - взволнованным взглядом смотрел на де Шамбаля. А обе дамы - Жоржетта и Жизель - с удивлением взирали на самого Госкара.
Поверенный уже молчал, видимо, дочитав.
Поняв, что она пропустила все самое главное, Шарлотта умоляюще взглянула на него:
- Мсье де Шамбаль, простите великодушно, я отвлеклась… вы не могли бы повторить?
Тот, сглотнув, снова начал с самого начала:
- Я, Максимильен Роже дю Седан, барон де Виньи…
- Мсье де Шамбаль, - настойчиво попросила Жоржетта, - вы не могли бы - только самую последнюю часть - специально для Ее Милости.
Тот снова кивнул и перешел к главному:
- …настоящим завещанием делаю следующее распоряжение: все мое имущество, которое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, а так же титулы, я завещаю господину Оливье Госкару, коего признаю своим сыном от девицы Оливии Госкар.
Он замолчал, а Шарлотта еще смотрела на поверенного, пока тот не спросил:
- Перечитать еще раз, Ваша Милость?
- Нет-нет, больше не нужно… - очнулась Шарлота и обернулась к Госкару, - вы действительно сын де Виньи?
С его лица растерянность еще не сошла, но встретившись взглядом с Шарлоттой, мсье Госкар тоже как будто очнулся и горячо заверил ее:
- Шарлотта, я вас уверяю, это какая-то ошибка! - Потом порывисто шагнул к поверенному. - Это старое завещание, мсье де Шамбаль, оно датировано еще февралем 1670, года, когда барон даже не был знаком с мадам де Виньи. Буквально на днях было подписано новое! Я точно знаю, потому что сам его составлял для барона, - он снова перевел взгляд на Шарлотту, глядя ей в глаза и пытаясь убедить, - Его Милость все свое состояние оставил вам, своей супруге… правда, меня он все же узаконивает, я получаю некоторое содержание и замок в Провансе, но он хотел, чтобы основная часть была вашей!
- Простите, мсье Госкар, - заговорил вновь де Шамбаль, - но это единственное завещание, которое было найдено - оно находилось в документах барона, в его кабинете в Лувре.
- Возможно, но новое завещание также имеет юридическую силу, поскольку подписано бароном собственноручно, а заверение его у нотариуса, согласно последним законам, не обязательно. Это завещание должно быть в личных вещах барона, в той гостинице.
Нотариус кивнул:
- Разумеется, личные вещи покойного были осмотрены - мною лично, хочу заметить - но бумаг среди них нет вообще никаких.
Снова повисло молчание, а потом Госкар сокрушенно покачал головой и даже усмехнулся:
- Ах да… эта бумага лежит не в вещах барона, а среди моих бумаг - в моем номере. Он заперт, и я обязуюсь в самое ближайшее время доставить его. Я прошу вас не волноваться, Шарлотта, все причитающееся достанется вам - не сомневайтесь.
Шарлотта и так не волновалась. Она все еще пыталась переварить новость, что мсье Госкар - сын барона. А она, получается, его мачеха! Эта новость настолько ее поразила, что все последующее она и не поняла толком.
- Боже мой, как это благородно, мсье Госкар! - заявила вдруг из своего угла Жоржетта - кажется, с сарказмом. Потом она резко поднялась и вышла.
- Да, это весьма благородно с вашей стороны, - согласилась и герцогиня, поднимаясь со своего места. Кажется, она, как и Шарлотта, не вполне поняла, что здесь только что произошло.
Глава 57. ОЗАРЕНИЕ ШАРЛОТТЫ
Жоржетта пулей вылетела из каминного зала, где зачитывали завещание. Она отлично понимала, что последних слов вовсе не следовало говорить, но смотреть на то, как Госкар любезничает с Шарлоттой, было выше ее сил. С нею он выглядел даже милым и наверняка восхищен был ее умением одеваться. И даже наследство отца легко и походя пообещал отдать ей - неспроста ведь это!
Жоржетта хотела было снова заглянуть в зал, но навстречу ей вышла герцогиня. Поравнявшись с Жоржеттой, она окинула ее взглядом - кажется, не вполне понимала, почему Жоржетта до сих пор в замке, но тут же сама вспомнила:
- Полагаю, солдаты все еще никого не выпускают? - осведомилась она.
- Вы правы, Ваша Светлость, - Жоржетта только вскинула голову еще горделивее - унывать она не собиралась. Хотя даже слуги в этом замке смотрели на нее косо, как на жену убийцы. - Если бы я только могла уехать, то давно бы это сделала, поверьте.
Они обменялись взглядами - не очень любезными - и герцогиня скрылась в дверях столовой. Жоржетта на самом деле разрывалась между желанием поскорее покинуть это место и нежеланием: ведь солдаты уедут только после того, как схватят Шарля, а раз они все еще здесь, то он на свободе - и слава Богу.
Она несколько раз заглядывала в каминную залу, видя, как Госкар, стоя над Шарлоттой, горячо ей что-то говорил, а та отвечала вяло и безучастно. А потом он развернулся и направился к двери, конечно же встретившись с нею.
Надо сказать, что с тех пор, как Жоржетта явилась в Фонтенуа, они и парой слов не обмолвились - кажется, он избегал даже поднимать на нее взгляд. Это сводило Жоржетту с ума, ведь она понимала, что Шарля он считает едва ли не исчадием ада, а ее саму, вероятно, его сообщницей. Возможно даже, мнит себя героем, потому как до сих пор не сдал ее солдатам.
Вот и сейчас Госкар не замечал ее умоляющего взгляда. Лишь проходя мимо, все же остановился, замешкавшись, взглянул ей в глаза - и как будто бы собрался что-то сказать - но в итоге только холодно поклонился. Будто она ему чужая.
Неужели она его потеряла?
От осознания этого на Жоржетту накатило такое отчаяние, что просто не осталось сил делать вид, что ей все равно. Она почти упала на рядом стоящий стул и уронила лицо в ладони. Но тут же опомнилась: двери в каминный зал были распахнуты настежь - не хватало только перед Шарлоттой показывать свою слабость!
Но той, судя по всему, не было до нее дела: Шарлотта сидела на прежнем месте, безвольно смотрела в окно, а по ее щекам скатывались одна за другой слезы. Кажется, не потерянное наследство ее сейчас волновало. Глядя на нее, Жоржетта только покачала головой устало: с одной стороны ей было жаль ее - ну, не виновата же та, что такой уродилась? А с другой, она поражалась, как можно вновь и вновь наступать на одни и те же грабли. Почему она не верит Шарлю?! Как вообще у нее ума хватило подозревать его в подобном!
Жоржетта хотела было подняться и уйти, но неожиданно даже для себя, вдруг спросила резко:
- Почему вы не поверили ему? - Шарлотта тотчас вопросительно вскинула на нее заплаканные глаза. Тогда Жоржетта вернулась в каминную залу, закрывая за собой дверь, и уточнила: - Я о Шарле. Кому, если не вам верить ему целиком и безоговорочно?!
Говорила она жестко, буквально обвиняя ее. По лицу Шарлотты было заметно, что сперва она хотела ответить что-то резкое - но потом как будто сдалась и уронила с прежней безучастностью:
- Я бы так хотела ему поверить. Но, как же я могу, когда все говорит против него? И даже мсье Госкар…
- Забудьте вы о мсье Госкаре! - резко перебила Жоржетта. - Без оглядок на всех прочих… ведь дело даже не в том, совершил ли он это ужасное преступление или нет, а в том - верите ли вы человеку, которого любите! Ведь если не верите, то и все остальные ваши слова и обещания гроша ломаного не стоят… это же так просто!
Шарлотта смотрела в ответ немного удивленно и как будто даже забыла, что должна плакать. А потом спросила с надеждой в голосе:
- Так вы думаете, это не он? Вы правда так думаете?
Она заволновалась, резко поднялась с кресла и сделала несколько шагов к окну, выходящим на высокую круглую башню Фонтенуа.
- Шарль был прав - я опять поверила не ему, а наговорам, - произнесла она. - Как в тот раз. А потом корила себя за это снова и снова. Вероятно, я должна поверить ему, раз он утверждает, что невиновен… - она развернулась к Жоржетте, видимо, ожидая ее одобрения. - В любом случае, мне нужно хотя бы его выслушать!
- Конечно! - подхватила Жоржетта.
- Признаться, я и сама думал о том, что мсье Госкар ошибается, - продолжала, между тем, Шарлотта, очень взволнованно, - ведь кроме него этот нож мог взять еще один человек?
- И кто же? - скептически приподняла бровь Жоржетта.