– В силовом ты сама поднаторела. Знаю, при банке твоем бандюки Будяковские пригрелись.
– Кто их, сирот, кроме меня, пожалеет. Да и лучше, чтоб под присмотром. – Смотри, Маргарита, с огнем играешь!
– А я не из пугливых. Да и Будяк у меня как раз управляемый. Он четыре завода в моем холдинге под контролем держит.
– Заводы! Да он трижды три умножить не сможет.
– За таблицу умножения не поручусь. Но миллион к миллиону прибавить, – это он справляется. Давно Будяк не тот, кем ты его по привычке держишь. С тобой-то вот потрудней сговориться. Нет, ты подумай! – она всплеснула руками. – Я его еще и уговаривать должна! Так что, господин генерал? Или – все-таки пока товарищ?
– Тебе, конечно, товарищ. Только вряд ли смогу быть сильно полезен. С февраля отбываю на три-четыре месяца в Венгрию, на стажировку. В порядке обмена опытом. Пытался кого-нибудь из замов вместо себя выставить , но… Видно, в министерстве полно лишних денег. А скорее – придумали такой буферный вариант отставки. Напрямую-то шуму много. Как Воронкова из Администрации убрали, так и осмелели. Решили, если он у президента из фавора вышел, так и влияние кончилось. Ан нет! Людей-то он расставлял. Так что связи сохранил.
– Он, может, и да, – Панина скептически поморщилась. – Только тебе-то он сейчас не помощник. Серьезную подпорку из-под тебя выбили. И тем более тебе позарез важно, чтоб Кравец в губернаторы прошел. Оставь вместо себя самого надежного.
– Муслина, конечно?
– В идеале. Твой зам Муслин.
– Скорее – твой.
– Тогда наш. Не будем препираться. Дело-то общее. Тем более в технологиях предвыборных он немножко натаскался. А ты – опять останешься чистеньким и не при делах. Ну, так что, моя милиция меня бережет? Как там любит говорить твой Воронков? По рукам и – побежали?
– Я дам Муслину соответствующие инструкции.
– Вот и славно, – Панина потянулась за сумочкой. – Значит, договорились.
– Кстати, – Андрей поколебался, – мне недавно докладывали о ситуации в связи с предстоящей приватизацией химкомбината. То, что ты там активно играешь, знаю. Но – твое имя всуе поминается. Что за конфликт у тебя с Добряковым? Никак не поделите? Помнится, еще недавно вы с ним не разлей вода были. – Были, да сплыли. Оборзел он. Больно много хочет. – Мне, имей в виду, шум не нужен.
– Так мне тем более. Но и комбинат никому не отдам. Не может крупный банк без серьезного холдинга. Пожалуй, и с Добрыней поделилась бы. Только вот, – она выдержала значительную паузу, – не хочется оказаться причастной к криминалу.
– О чем ты?
– Я по поводу вчерашнего убийства двух мальчиков.
– Это Будяковских «быков»?
– Можно и так сказать, – не смутилась Панина. – Так вот, оказывается, их Добрыня «заказал».
– Ой ли?!
– Есть люди, готовые дать свидетельские показания.
– Даже так? – Тальвинский пытливо всмотрелся в собеседницу. – М-да. Далеко же у вас зашло.
– Могу сегодня же представить свидетелей, – жестко объявила Панина.
– Да это я как раз верю, – он помолчал, гоняя по привычке по столу коробок. – Хочешь, чтоб его арестовали?
Дождался подтверждающего кивка.
– А не боишься? Он вроде на вас с Кравцом тоже компромат имеет?
– На Кравца. Прошу не путать. Потому, кстати, и наглеет. Нельзя нам идти на выборы, имея за спиной такую «бомбу». Заодно и банду его разгромите. В бумагах этих, что мне передали, про многих из них есть. Так что, показать заявления?
Она потянулась к сумочке.
– Уволь. Встретишься с начальником РУБОПа. Организованная преступность – по его части. Я позвоню, чтоб принял.
– Это лишнее. С ним-то мы распрекрасно знакомы. Мне твое согласие нужно было.
– Почему же нет? Бандиты всему обществу поперек горла. Но детали – это с РУБОПом. А они уж потом мне доложат. Рисковая ты все-таки дама, Маргарита Ильинична.
– Большой бизнес без риска не бывает, – Панина попыталась скрыть тревогу. Но оттого Андрей почувствовал ее явственно.
– Маргарита Ильинична, хочу, чтоб ты поняла: я твой союзник. Но – до тех пор, пока мы с тобой по одну сторону закона. А вот если…
– Не брызгай слюной, – все поняла, – нетерпеливо перебила она. – Ну, давай лапу, генерал, пора мне ехать. На девять вечера правление назначила. Да, и еще…Насчет Кости, твоего сына.
– Котьки?! Причем тут?..
– Вчера у меня твоя бывшая была. В соплях. На тебя – ушат вылила.
– Это уж само собой.
– Совсем парень от рук отбился. Оказывается, не в первый раз на наркотиках попадается. Плохо это.
– Куда хуже.
– Плохо прежде всего потому, что он генеральский сынок и кружит над ним всякая приблуда, как мухи над пометом. Твой, между прочим, помет. Изолировать его надо и – срочно. Пока через него на тебя компру не набрали.
– Надо. А куда? Не брюква – не пересадишь. Если только на необитаемый остров?
– На остров, точно. Только на очень даже обитаемый – Великобритания. Там как раз для великосветских охломонов исправдома организованы – колледжи называются. Слышал, нет?
– На генеральскую-то зарплату?.. Только не предлагай взаймы.
– Тебе, пожалуй, предложишь, – под конвоем выйдешь. У меня при банке благотворительный фонд создан – содействия талантливым детям. У тебя Костя талантлив?
– Еще как. Где чего напакостить.
– Вот видишь, стало быть, подходит. На том и порешили. Техническую сторону я с твоей бывшей обсужу. А ты, как всегда, в стороне. Что и требовалось доказать. Можешь не благодарить, – она положила руку на плечо замешкавшегося с изъявлением благодарности генерала. – Какие меж нами счеты? Мы ведь, если еще помнишь, команда. В отличие от тебя, чистоплюй, для меня друзья и по ту сторону закона – друзья.
2.
Начальник «убойного» отдела Управления уголовного розыска УВД Виталий Николаевич Мороз вышагивал по коридору «генеральского» этажа. Навстречу ему то и дело попадались торопившиеся сотрудники. Проскальзывая мимо Мороза, они радушно кивали, не задерживаясь и не забывая сохранять выражение деловитой озабоченности. Рабочий день был в разгаре.
В обитой дубом приемной, занимаемой начальником УВД и его первым заместителем, начальником криминальной милиции области Муслиным, на креслах в ожидании вызова тосковали, то и дело украдкой посматривая на настенные часы, два начальника управлений. При виде Мороза оба заметно встревожились. И опасения их оказались не напрасны.
– Проходите, товарищ капитан. Вас ждут, – неулыбчивая секретарша Ангелина Степановна указала на дверь генеральского кабинета, что с ее стороны было и приветствием, и знаком высшего отличия.
Мороз неловко кивнул недоброжелательно насупившимся полковникам и, оказавшись в пространстве меж двумя дверьми, коротко стукнул во внутреннюю:
– Разрешите, товарищ генерал?
Тальвинский оказался один. При виде входящего лицо его осветила знакомая, редкая теперь улыбка.
– Прибыл, командировочный? – подправив наброшенный китель, – в кабинете было прохладно – Андрей с удовольствием обхватил Мороза за плечи. – То, что доставил Воротилу, знаю. Надеюсь, хотя бы на этот раз обошлось без приключений?
– Почти.
– Почти?! Опять?
– Понимаешь, я его в Махачкале засек.
– То есть агентурная информация оказалась точной?
– Хотел уже брать. Но…у местных в это время появилась наводка, что он собрался в Краснодар универмаг «бомбить» – с подельниками.
– И ты, конечно?..
– А чего не попасти? Представляешь, взять прямо на деле, да еще с группой? Это ж для любого суда лакомство. И краснодарские ребята попросили. Короче, договорились, что мое дело «довести» его до Краснодарского аэропорта, а там передаю под наблюдение местной «наружке».
– Комбинацию, стало быть, затеял!
– Да все должно было получиться, Андрюх! Сажусь в тот же самолетик, что и он. На досмотре, как обычно, отозвал мента, показал командировочное, шпалер. Главное, объяснил, что «веду» преступника. Тот олух честь по чести обещал передать командиру корабля. Ну, командир корабля обязан знать, если оружие на борту.
– Дальше.
– Дальше взлетели. Вроде все тип-топ. Сижу за ним, через два кресла. И тут по рации объявление:
– Работника уголовного розыска, сопровождающего преступника, в соответствии с действующими требованиями, просьба до конца полета сдать огнестрельное оружие на хранение. Ты понял, какая подстава?.. Воротило зыркнул и – на рывок. Куда только? Самолет – не такси. Не выскочишь. Повязал, конечно. Но, само собой, уже не до подельников. Так что пришлось вместо разработки сразу на Москву пересаживаться. А оттуда – сюда. Все-таки азиаты – это, я тебе доложу, нечто!
Оживление Мороза выглядело несколько неестественным, особенно к концу рассказа. Он видел, как поджались губы Тальвинского, – верный признак нарастающего неудовольствия.
– И когда это кончится? Мороз насупился: худшие опасения оправдались – голос Тальвинского стал неприязнен. – Сколько раз тебе говорилось, чтоб не смел в одиночку на задержания ездить?! Существуют инструкции. А если б у него пистолет оказался и в салоне стрельбу затеял, где б ты сейчас был?
– Так я предупредил, чтоб прошмонали.
– Отставить пререкания! Пора бы угомониться! Тридцать лет. Начальник отдела областного УГРО. На майора досрочно послали. Народ в подчинении. И все как пацан: в казаки – разбойники не наигрался. По убийству хоть «расколол»?
– «Мокруха», как оказалось, не его. Он в это время в Пригородном ювелирный магазин брал.
– Даже так? Жаль, конечно… А, с другой стороны, «висяк» по ювелирному снимем. Тоже немало. Тоже в министерстве на контроле.
Тальвинский помягчел. Но другие мысли глодали его:
– Остепениться бы пора, Виталий Николаевич. Жениться еще не надумал?
– Так почитай каждый день.
– Пошути мне. Все по студенткам пришибаешь?
– Не только. У меня широкий спектр. И на тебя завсегда подберем.
– На меня больше не ориентируйся. Отпрыгался, – Тальвинский вздохнул сокрушенным молодцем. – Алька моя похлеще тебя сыщик. Домашний досмотр одежды вплоть до нижнего белья. Я тебе скажу, ее бы к нам в кримлабораторию. Да и – вот теперь мои развлечения, – он постучал по столу. – Рабочий день от восьми и до двадцати четырех. Так что, увы! Ну, и, конечно, маленькие семейные радости.