Мороз коротко оглянулся:
– Тот боров? Воронков собственной персоной! Я тебе о нем рассказывал.
– Надо же какой важный.
– Ворон! Наверняка на запах падали прилетел – поживу учуял. Та еще молодая поросль!
Он заметил, что губки Марюси побелели и, стянув зубами перчатки, потянулся растереть ее щеки.
– Замерзла, бедненькая!
– Еще бы! – она капризно переступила сапожками. – Ну, где твой Тальвинский?
– Потерпи. Ему тоже неудобно отойти, пока всё не закончится.
После завершающей, проникновенной речи заместителя Главы гроб, наконец, закрыли, под музыку и орудийные залпы опустили в могилу, к которой тотчас выстроилась длинная цепочка бросающих комья людей.
– А вы точно договорились, что материалы передашь на кладбище?
– Я же сказал.
Раздраженная интонация его Марюське не понравилась.
– Ну-ка посмотри на меня! – потребовала она. – Подними башку, говорю! Хватит глаза отводить. Опять все сначала?
– Не трудись. Ты мне давно все объяснила. Это называется – «сбылась мечта идиота». И очень приличные деньги.
– Это не приличные деньги, Виталик. Для нас с тобой это богатство. Просто другая жизнь!
– Да, конечно. Как скажешь.
– Что значит?.. Эй, эй, Мороз, ты чего это?
– Тошно. Понимаешь, они там чего-то меж собой переиграли. И информация вдруг понадобилась. Не потому что – прониклись. А просто – в жилу пришлась. Понимаешь?
– Да не глупей тебя! Но разве ты не этого добивался? Помнишь из школы: «Что у кого убудет, у другого прибудет»?
– Вот и Тальвинский то же говорит.
– И правильно говорит. Ты ж, надеюсь, не рассчитывал мир перевернуть?
– Да нет, наверное.
– Тогда что смущает?! Что тебе за это заплатят? И слава Богу. Уж если кто заслужил, так ты! И тот же Коля твой, будь он сейчас жив, первым бы сказал: «Бери деньги и – не принимай в голову». Разве не так?
– Но он же не может сказать, – Мороз чуть скосился на звук приближающихся шагов.
– Вы Виталий Мороз? – требовательно уточнил подошедший.
– Кому Виталий. А кому Виталий Николаевич.
– Приглашают, – посланник значительно указал подбородком на стоящую особняком московскую команду.
– Кому надо, сам подойдет.
Дико взглянув, тот исчез.
Мороз приобнял насупившуюся жену:
– Не заводись. Я же согласился. Хоп? Все в порядке?
– Н-не знаю…Посмотри, кто идет.
Из общей группы отделился Воронков. Под прицелами удивленных взглядов колобком докатился до Мороза.
– Рад видеть, Виталий Николаевич! – с удовольствием, сдерживаемым пониманием момента, поздоровался он. – Вижу, не меняешься! Все такой же резкий. Наслышан о твоих злоключениях. Жаль! Не узнал своевременно. Помог бы. Мне-то подобные катаклизмы куда как знакомы!
Воронков намекающе кивнул насторожившейся девушке.
– Он ведь, Виталий Николаевич-то, когда-то едва меня не «окрестил»! Но впрочем, не о том! … Чем заняться думаешь?
– Сыскное агентство откроем, – недовольно зыркнув на отмалчивающегося Мороза, ответила за него спутница.
– Это все баловство. Фантики. Хочу дело предложить.
– С тобой-то? – не удержался Мороз.
– Собираюсь поднять ваш химкомбинат. Производство обновить. Иностранцев серьезных подбиваю, чтоб вложились. Как тебе?
– Так что тут скажешь? Смешно бы было. Там одних рабочих мест с десяток тысяч.
– По плану реконструкции будет двенадцать. Команда подобрана. Огурец к огурцу! Со дня на день приступают. Но – проблема!
– Будяк! – догадался Мороз.
– И не только! Расплодили посреднических фирм, как грязи! Присосались клопы к комбинату так, что все мало-мальски живое высасывают. Нужен замдиректора по безопасности. Вымести всю эту нечисть. Да и вообще – настоящую охранную систему отладить.
– Это вы нам предлагаете? – уточнила бойкая девушка.
– Контракт серьезный. Налоговые, РУБОП, ОМОН в помошь – это всё без вопросов. Хотя опасно, конечно! Бандит, он всегда бандит! Тем более, когда из-под него жилу золотую выдирают. А тебе, понимаю, после пережитого дух бы перевести. Но – может, все-таки пораскинешь? Мне ведь на эту должность позарез надежный человечек нужен. Такой – чтоб ни купить, ни объехать. Очень бы у нас сладилось! А? Как? По рукам и – побежали?
Он протянул ладонь. Но ладонь оказалась «подвешенной» в воздухе.
– Хотя тебя нынче никаким контрактом не сразишь, – по-своему понял заминку Воронков. – На сто пятьдесят тысяч меня, считай, вскрыл, хитрец. Но ничего. В убытке не останусь. Теперь с твоими бумагами уроню Панину по самое некуда. Так-то!
Увлеченный, как всегда, собой, он не заметил того, что увидела встревожившаяся Марюська, – щека Мороза принялась быстро подергиваться.
– Так это все под тебя? – глухо произнес Виталий.
– Само собой. Но и под Тальвинского. А теперь и под тебя. Вливаешься в команду. Да и давно, по чести, пора. Ты ж штучный мужик, Виталий. А полжизни загубил среди какого-то отребья. Холодно, поди, в куртчонке-то! Ништяк! Подле меня отогреешься.
Довольный шуткой, захохотал.
– Да, согреться бы не мешало! – сквозь зубы подтвердил Мороз. – У тебя зажигалка есть?
– Зажигалка? Держи, конечно. Только что тут можно?.. – Воронков недоуменно повертел головой, вопросительно глянул на девушку, которая, почему-то побелев, прикрыла глаза. Только когда Мороз выхватил из-за пазухи тугую пачку бумаг и принялся поджигать ее снизу, до Воронкова дошло, что происходит. Он даже сделал движение кинуться, потом оглянулся беспомощно на далекую охрану. И лишь поняв тщетность усилий, разом обмяк и тупо смотрел, как разгорается на его глазах то, что за несколько секунд перед тем было грозным компроматом.
– Не смог, – виновато глядя на юную жену, пробормотал Мороз.
– Что уж теперь? – в тонкой ее усмешке проглядывала причудливая смесь досады и восхищения. – Как ты там говоришь? Прорвемся.
– Да, Мороз, дорого мне обойдутся твои непредсказуемые шуточки, – медленно выходящий из стопора Воронков обескураженно потряс головой.
Уже сделав шаг в сторону, озадаченный олигарх скосился на очищенную от снега убогую плиту из мраморной крошки и с трудом разобрал полустершуюся, ничего не говорящую надпись – «Лисицкий Николай Петрович. 1960 – 1989. Горел и – сгорел ».КОНЕЦ
Примечания
1
«Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности»; в настоящее время – «Отдел борьбы с экономическими преступлениями»
2
В соответствии с комментарием к ранее действовавшему Уголовному кодексу РСФСР, хищение на сумму свыше десяти тысяч рублей признавалось совершенным в особо крупных размерах и каралось вплоть до смертной казни
3
Разработка подозреваемого с помощью агента-камерника»
4
Согласно уголовно-процессуальному законодательству, орган дознания может возбудить уголовное дело о любом преступлении и расследовать его до десяти суток, после чего дело для дальнейшего производства должно быть передано следователю
5
«Изолятор временного содержания», где содержатся до трех суток задержанные, в отношении которых решается вопрос об аресте
6
На милицейском жаргоне «палка» – поставленное на учет раскрытое преступление. Работа сотрудника оценивалась в зависимости от количества выявленных преступлений. Поэтому обэхээсники, как правило, сосредоточивались на выявлении незначительных эпизодов, что не требовало кропотливого труда
7
Согласно комментарию к УК РСФСР, хищение на сумму до пятидесяти рублей квалифицировалось как мелкое; от пятидесяти и выше рассматривалось как значительное
8
Оперативно-розыскная деятельность
9
Увольнение из органов внутренних дел за дискредитацию
10
Контрольно-ревизионное управление
11
Жаргон.: «лица, отбывшие наказание, которым запрещено проживание ближе ста километров от Москвы»
12
Статья 201 уголовно-процессуального кодекса – ознакомление обвиняемого с материалами дела перед их направлением в суд
13
Агенту-камернику, специально подсаживаемому к разрабатываемому лицу
14
Оформление официального агентурного дела на вновь завербованного агента с постановкой на секретный учет
15
Жаргон.: оперативный работник в местах заключения