– Фью-у-у-у, – раздался болезненно громкий голос из рации. Все, кто это услышал, застонали.
– Прекрати это немедленно! – Милла подбежала к обезьяне.
– Хи-хи-ха-ха, – засмеялся Сэм и прыгнул прочь.
Милла бросилась следом. Она споткнулась, упала и перекувыркнулась через себя. Сэм весь план поставил под угрозу. Милла во что бы то ни стало должна была поймать этого несмышлёныша.
– Где нарушитель спокойствия? – Фиби пришла на помощь.
Тут из кухни донёсся шум, а после – обезьяний визг.
– Вот он где. Пойду туда. А ты жди у двери и лови его, если он попытается сбежать. Хорошо?
Милла кивнула и приготовила свою самозавязывающуюся верёвку. Фиби вбежала на кухню. Там тут же что‐то загрохотало, зазвенело и захлопало. Вскоре дверь вновь распахнулась. И Милла набросилась на комок шерсти, мчавшийся с диким криком.
– Попался!
Сэм ворчал, пищал и даже плевался. Верёвказмейка мгновенно замоталась вокруг него намертво.
– Мы освободим тебя. Но попозже, – успокоила обезьяну Милла.
– Пока побудь в кладовой, – сказала Фиби, унося Сэма.
– Молодцы, – послышался из рации голос Орелии. – Снаружи всё спокойно.
– Как ты думаешь, Бодо появится? – спросила Милла, когда Фиби вернулась.
Вдруг они его не поймают, что тогда? Возможно, карусель миров придётся уничтожить, чтобы Бодо больше не смог сюда заявляться. Но это означает, что Милле тоже придётся навсегда попрощаться со Сверкающим миром и её новыми друзьями. От этой мысли у неё перехватило дыхание.
– Не волнуйся, появится, – попыталась приободрить её Фиби, но испуганный взгляд устремился к окну, за которым уже совсем скоро должно было взойти солнце. – Странно, – вдруг добавила она.
– Что?
– Яко молчит: ни единой шутки, ни одного глупого комментария. И так уже несколько часов.
Милла подняла брови:
– Думаешь, он померил очки-спокойнойночки?
– Надеюсь, нет. – Фиби бросилась вверх по лестнице, Милла последовала за ней.
Опасения девочек подтвердились. Яко лежал, похрапывая, на балконе. На его носу красовались волшебные очки Фиби. Она яростно сорвала их:
– Просыпайся!
– О нет, – застонал Яко. – Мне снятся такие красивые сны.
– Вставай! Или я стану твоим худшим кошмаром, – прошипела Фиби и вылила лейку воды на голову Яко.
– С ума сошла? – Яко тут же проснулся.
– Это ты сошёл с ума! – Фиби сверкнула на него глазами. – Напялил очки-спокойной-ночки и дрыхнешь, вместо того чтобы дежурить!
– Чёрт… – беззвучно выругался Яко, вытирая мокрое лицо.
– Кукареку! Грабитель! – внезапно раздалось с крыши.
– Ганс? – Милла перегнулась через перила балкона.
– Бодо! Он проник в дом через чёрный ход! – возмущённо доложил Ганс.
Яко сорвался с места и побежал вниз. Фиби рванула за ним.
– Мы ищем внизу, а ты на втором этаже! – крикнула она Милле.
Милла метнулась в ветеринарную клинику. Странная тишина. Почему торт не поёт? И где Пиппа?
– Ду-ди-ди-ду, – раздалось из процедурного кабинета.
Это прозвучало гневно.
– Ду-ду, ду-ди-ду, – продудела Пиппа громко, будто звала на помощь.
Что‐то случилось! Милла достала из сумки шприц и попыталась нащупать верёвку. Но её там не было! Конечно, ведь она связала ею Сэма!
– Всё идёт не по плану, – проворчала она себе под нос, взывая к собственному мужеству.
Только Милла хотела ворваться в процедурный кабинет, как перед ней возник Олаф. С грустным лицом он показал ей царапину на одном из своих щупалец.
– О, сейчас я помогу тебе. Минутку, – прошептала Милла. – И будь осторожен: злой Бодо где‐то рядом.
Осьминог распахнул глаза, но кивнул и храбро уселся в ожидании, раскинув щупальца по полу. В этот самый миг из процедурного кабинета вылетела тень.
– А-а-а! – закричал незнакомец, споткнувшись о щупальце Олафа.
– Ду-ди-ди-ду! – Пиппа набросилась на эту тень, которой, как теперь увидела Милла, был одетый в чёрное мужчина.
– Бодо! – воскликнула она.
– Слезь с меня, меховая перчатка! – Бодо попытался стряхнуть Пиппу.
– Олаф, держи его крепче! – закричала Милла.
Осьминог мгновенно обхватил своими щупальцами ноги Бодо.
– Прочь, твари! – закричал Бодо, выхватив нож.
Олаф испуганно пискнул и отдёрнул щупальца. Бодо вскочил на ноги, схватил Пиппу и бросился к окну.
Милла побагровела от гнева.
– Отпусти её! – закричала она и устремилась к Бодо.
Тот уже занёс одну ногу. Милла разбежалась и прыгнула. Бодо застонал, когда она всадила ему в ногу шприц со снотворным. Он тотчас пошатнулся, закатил глаза и упал навзничь.
Милла вздохнула с облегчением. Только рано было радоваться: Пиппа выскользнула из ослабевших рук Бодо и полетела в окно. В последний момент она зацепилась хоботом за штанину злоумышленника.
– Ду-ду, – робко продудела Пиппа.
Под силой тяжести их обоих тянуло вниз, заснувший Бодо уже скользил по подоконнику. Ещё немного – и они упали бы!
Милла схватила Бодо за свитер и дёрнула изо всех сил. Однако её вспотевшие пальцы скользили. К тому же эти двое были слишком тяжёлыми.
– Помогите! – закричала Милла.
И помощь пришла. Восемь щупалец потянулись к ней. Одно схватило Миллу, другое подняло Пиппу, а остальные втащили обратно Бодо. Тот продолжал храпеть, даже когда Олаф неосторожно уронил его на пол.
– Милла! – Яко возник на пороге, а с ним Фиби. – Где Бодо?
– Спит, – выдохнула Милла. Она никак не могла отдышаться, колени дрожали. И всё же она чувствовала себя прекрасно. Им удалось остановить Бодо!
Пиппа прыгнула к ней и весело заголосила, обнимая Миллу и целуя её хоботом с ног до головы:
– Ду-ду-ду!
Яко и Фиби визжали и прыгали, как надувные мячики.
– Всё в порядке? Что случилось? Приём! Приём! Кто‐нибудь меня слышит? – закричала Орелия в бородавку.
– Бодо храпит, всё хорошо! – кратко сообщил ей Яко. – Идёмте в клинику.
Крики радости послышались у всех в рации. Спустя минуту в комнату ворвались Молокоус и Орелия.
– Вы лучшие! – Орелия чуть не задушила Миллу в объятиях.
Яко связал Бодо так, что тот стал похож на мумию.
– Преступник пойман, дело раскрыто.
– Я звоню в полицию, – мяукнул Молокоус.
– И надо бы подлечить нашего героя. Олаф! – Орелия достала коробку с пластырем, на этот раз осьминог выбрал принцессу.
– Мой дорогой Олаф, без тебя я бы точно не справилась, – сказала Милла, пока они обрабатывали осьминогу рану и клеили пластырь. – Ты был очень храбрым! – Она чмокнула Олафа.
Пиппа осыпала его хобото-поцелуями в лоб. Осьминог залился краской и обнял её всеми восемью щупальцами. Затем он вдруг замер, стал сначала синим, потом кричаще-жёлтым и, наконец, фиолетовым. Милла знала, что за этим последует, – предсказание.
И точно, Олаф взял карандаш, бумагу и что‐то нацарапал. Милла нетерпеливо наблюдала. Быстрыми мазками осьминог нарисовал девочку с дикими чёрными кудрями (Милла снова узнала себя), мальчика с растрёпанными волосами и футбольным мячом под мышкой (её брат, без сомнения), а также маму и папу.
– Мне пора домой, я знаю, – вздохнула Милла.
Её сердце сжалось из‐за тоски по дому и боли от предстоящего расставания. Олаф похлопал Миллу по плечу, чтобы подбодрить. Пиппа прижалась к ней.
– А я вернусь сюда? – спросила Милла оракула-осьминога.
Но тот лишь нарисовал в воздухе большой вопросительный знак.
Слёзы расставания и сюрприз
Полиция приехала на вызов и увела Бодо. Молокоус рассказал им всё в подробностях. Ролле и Ольф поразились, особенно самозатягивающимся верёвкам. Они решили связать такие же – шерсти у них было предостаточно.
Молокоус попросил запереть камеру Бодо на три замка и выставить перед ней охрану. Ролле пообещал, что так и сделает, Ольф отдал коту честь. Все вместе они выпили по стакану медового молока в честь победы над злоумышленником.
А потом был настоящий праздник: все отведали по кусочку поющего торта (вернее, того, что Пиппа соблаговолила им оставить), запивая его земляничным киселём, и стали танцевать под весёлые песенки, пока их ноги не загудели.
Когда солнце поднялось высоко над яблоней и Милла обнаружила синяки под глазами от усталости, она поняла: пора прощаться.
– Побудь ещё немного, – взмолилась Фиби.
– Нам же так хорошо, – сказала Орелия, выпячивая нижнюю губу.
– Ду-ди-ди-ду, – отчаянно продудела Пиппа и крепко обхватила хоботом руку Миллы.
Подбородок Миллы задрожал, а в горле застрял комок.
– Это невозможно, – ответил Молокоус вместо неё. – Милле нужно вернуться в свой мир. Нельзя жить две жизни в двух мирах. Вы только представьте, что Милла вернётся, например, через год. Семья её просто не узнает. Брюки будут малы, обувь тоже, ну и играть на трубе Милла к тому времени совсем разучится.
Милла кивнула. Молокоус был прав: как бы ей ни нравилось здесь находиться, у неё был свой мир…
– Я ведь могу навещать вас, – сказала она.
– Гм… – произнёс Молокоус смущённо. – Мне придётся отключить карусель миров. Слишком многие знают про лейку. Будет опасно использовать её снова.
– А как же Роза? – в ужасе спросила Фиби.
– Мы что‐нибудь придумаем, я уверен. У меня есть другие чертежи для строительства карусели миров, – успокоил её Молокоус.
– Я помогу вам, – сказал Яко. – В моём магазине вы найдёте всё, что вам нужно.
– Вместе мы сможем всё. И обязательно спасём Розу, – заявила Орелия.
– Я поищу её в своём мире, – пообещала Милла.
Усы Молокоуса задрожали.
– Ты такая милая, я буду очень по тебе скучать, – мяукнул он.
– Я тоже. – Милла наклонилась и почесала кота за ушами. – Будь здоров, Молокоус. – Слезы скатились по её щекам.
Фиби громко высморкалась в носовой платок. У Орелии от слёз покраснели глаза. Милла расправила плечи:
– Пойдём.
Грустная процессия медленно тронулась. День был тёплым, порхали бабочки-колокольчики, а вдалеке Хип-хоп-прыг напевал йодль. Всё было слишком прекрасным, чтобы прощаться с ним. Но Милла продолжала идти вперёд. И вдруг споткнулась.