– Уже начали? – Яко вбежал в пекарню.
– Не-а, – пробормотал Молокоус, глубоко погрузив лапу в пакет с кактусовыми конфетами.
– Доброе утро, – пискнула Орелия и вдруг резко выпрямилась: что‐то ползло по её спине. Это был огромный мерзкий не то жук, не то муравей.
– Тихо! – шикнула Милла и стряхнула его щелчком пальцев.
Жук приземлился на руку Фиби.
– Фу, гадость! – взвизгнула Фиби и отшвырнула насекомое к Яко.
– Что он здесь делает? – как ни в чём не бывало спросил тот, сняв извивающегося жука со своей футболки.
– О чём ты? – удивилась Фиби.
Впрочем, удивление было написано у всех на лицах.
– Это же мой подслушивающий жук-муравей, – объяснил Яко, нажав на спину странного насекомого.
Оно тут же перестало ёрзать и замерло в его руке.
У Миллы вырвался сдавленный крик:
– Он был вчера под шкафом!
– Точно! Толстый жук, которого мы видели! – вспомнила Орелия.
– Бодо шпионил за нами. – Милла сложила два плюс два. Бодо украл муравья-шпиона у Яко и подкинул его к ним. – Вот откуда он узнал про наш план на школьном празднике.
– Он выключен? – спросила Орелия, кивнув в сторону насекомого.
– Да, – заверил Яко и сунул муравья в карман брюк.
– Хорошо, что мы ещё не начали обсуждать наш новый план, – облегчённо выдохнула Милла.
– И каков план‐то? – Яко взял кружку какао со стола и сел в кресло.
Орелия подняла совершенно чистый лист:
– Мы недалеко ушли, как видишь.
– Одно можно сказать наверняка: насколько я знаю Бодо, он не сдастся. Он продолжит ловить животных ради своего мерзкого бизнеса, – сказал Молокоус.
Милла обняла Пиппу. Будет ужасно, если Бодо снова похитит мини-мамонта.
Молокоус слизнул несколько крошек с усов и продолжил:
– И мне кажется, что в ближайшее время он попытается снова включить карусель миров. Бодо знает, что мы преследуем его. Ему нужно срочно перенести украденные вещи в мир Миллы. Вполне возможно, кстати, он провернёт всё сегодня вечером.
– Времени у нас не много, – хмыкнула Фиби.
– Мне по‐прежнему идея Миллы с ловушкой кажется самой удачной! Так мы обязательно поймаем его и сможем остановить. – Орелия смачно надкусила пончик, и на её носу осталось пятнышко клубничного сахара, а нос стал напоминать розовый нос землеройки.
Фиби едва сдержала смех, Молокоус улыбнулся. Милла подала Орелии знак.
– Что такое? – спросила та.
Яко подмигнул ей:
– Так мило выглядишь.
Орелия покраснела, как её нос. Тут Пиппа запрыгнула к ней на колени и слизнула сахар.
– Фу. – Орелия вытерла рукавом нос.
– Ду-ди-ду, – сказала Пиппа и чмокнула её в щеку хоботом.
Раздался дружный смех. Все тут же ощутили прилив сил. Идеи посыпались одна за другой. Решили, что Ганс должен испечь кремовый поющий торт по старинному семейному рецепту прабабушки Молокоуса. У торта было не только три этажа и семь вкусов – он пел! И это волшебное пение не могло не привлечь всех сладкоежек.
Фиби предложила положить её очки-спокойной-ночки в качестве приманки на балконе. Пиппа тоже предложила себя в качестве приманки, но Милла была решительно против.
– Это слишком опасно, – возразила она.
Молокоус, Фиби и Орелия поддержали её. Пиппа надулась и шумно опустошила все кружки с какао.
Орелия нарисовала план замка и обсудила со всеми, где, кто и как должен стоять на страже. Ганс на крыше. Фиби перед замком, рядом с подъездной дорожкой. Яко на балконе, там же, где будут лежать очки. Милла и Орелия позади замка, у оранжереи. А Молокоус везде. План выглядел внушительно.
– Лучше не придумаешь, – оценила Орелия.
– Надёжнее некуда, – добавил Яко.
«Только бы Бодо пришёл», – подумала Милла.
Приступим!
– Йо очень вкосной, – пропел торт: у него оказался небольшой дефект речи.
– Я, наверное, сделал слишком много О-штрихов, – объяснил Ганс, указывая на сахарную пудру на самом верхнем корже, покрытом взбитыми сливками.
– Никто не остоит передо мной, – продолжил петь торт. Он восхитительно пах и переливался разными цветами.
Живот Миллы заурчал, Молокоус заворожённо причмокнул, Фиби схватилась за десертную вилку.
– А ну‐ка все вон отсюда! – Ганс расправил крылья и вырос перед тортом.
Все неохотно покинули кухню. Милле даже пришлось взять Молокоуса на руки – он был совершенно загипнотизирован.
В холле они встретили Орелию. Она несла поднос с пятью шприцами.
– По одному на каждого, – объяснила она.
– Шприцы? – спросила Фиби. – Зачем?
– Я абсолютно здоров, – возразил Яко, который как раз вошёл в парадную дверь.
– Они для Бодо, – объяснила Орелия. – Уколы со снотворным. Как только он заснёт, мы вызовем полицию и покончим со всем.
– Супер. – Яко подмигнул Орелии. – А ты крутая!
Орелия тут же снова покраснела. Фиби сунула один из шприцев в карман брюк.
– Надеюсь, защитный колпачок не спадёт, а то я сама себя усыплю. – Она закатила глаза и притворилась, будто падает в обморок.
Милла рассмеялась.
– Внимание, дамы! У меня тоже есть кое‐что для вас, – объявил Яко.
В тот же миг нечто похожее на змею метнулось к девочкам. Милла хотела было отскочить, но опоздала. Что‐то скрутило её с головы до ног, да так, что она не могла двинуться.
– Самозавязывающаяся верёвка. Хит продаж. Прибыла только вчера, – сказал Яко.
– Неплохо, – одобрила Фиби.
– А можно меня уже освободить? – спросила Милла. Она попыталась сделать это сама, но безуспешно.
– Это мы мигом! – Яко попытался развязать верёвку.
Та сердито зашипела на него.
– Огрызается! – буркнула Фиби.
Верёвка одним свободным концом подползла к ней и молниеносно обвилась вокруг её лодыжки.
– Эй! – Фиби споткнулась и упала на Миллу – теперь они были привязаны друг к другу.
– Упс! – Яко почесал голову. – Видимо, недоработки.
– А ну отпусти! И пошустрее, – строго велела Орелия. – У нас нет времени на детские игры.
Она схватила верёвку. Та обиженно зашипела, но послушно свернулась в бухту[1].
– А ты крутая, Орелия! – похвалил Яко, раздавая остальные верёвки. – Ловко ты с ней справилась.
Фиби с недоверием повязала свою на поясе.
– Если ты скрутишь меня, то… – Она изобразила ножницы указательным и средним пальцами: «Щёлк, щёлк».
Яко также принёс с собой рации-бородавки, даже для Ганса, который сопротивлялся до последнего: чёрная точка на клюве выглядела довольно странно. Молокоус тоже был не особо счастлив: рация склеила его шерсть.
Милла нацепила бородавку на подбородок и спрятала шприц и верёвку. Со всеми этими приспособлениями они, безусловно, смогут поймать Бодо. И тогда животные Сверкающего мира наконец‐то будут в безопасности. Хотелось верить, что всё получится. Волнение Миллы усиливалось с каждой минутой.
– Ну что ж, дорогие друзья. Скоро стемнеет, вам пора на свои позиции! – прокричали кухонные часы так, что их было слышно через дверь.
– Хорошо. Потише, пожалуйста, – буркнул Молокоус.
– Приступим! – сказала Орелия, вытаскивая свои заметки из кармана и просматривая их. – Пиппа сейчас…
– В ветеринарной клинике, – ответила Милла. Она соорудила для мини-мамонта уютное логово под столом с печеньем и тёплым одеялом. Там Пиппа была в безопасности и наверняка уже спала.
– Яко, пожалуйста, на балкон.
– О да. – Он выпустил подслушивающего муравья на пол. Тот должен был дополнительно патрулировать замок и передавать каждый шорох по рации. – Уже бегу!
Яко отдал честь и взбежал по лестнице. Очкиспокойной-ночки Фиби уже положила на самом заметном месте.
– Доктор Лапуш?
– Иду, – мяукнул Молокоус и, словно заворожённый, направился в сторону кухни, где всё ещё пел Гансов торт.
– Стоять! – скомандовала Орелия. – Сначала я уберу торт. Лучше всего поставить его на окне приёмной. Фиби сможет за ним следить.
– Оки-доки! – Фиби пошла к подъездной дорожке.
– Пойдём со мной, – сказала Милла Молокоусу. – Нам в оранжерею.
На улице смеркалось. Одинокая бабочка-колокольчик всё ещё порхала, позвякивая, в поисках цветка для отдыха. С поляны наползал туман. Милла поёжилась – было прохладно. Она уютно устроилась на качелях напротив оранжереи. Толстый жук полз по спинке рядом с её рукой. Милла едва не вскрикнула. Молокоус понюхал его:
– Настоящий. Не шпион.
«Успокоил тоже мне», – подумала Милла. Вскоре к ним присоединилась Орелия.
– Все на месте? – спросила она у остальных по рации.
– Да. Притом что с этой нелепой бородавкой трудно сохранять спокойствие, – ответил Ганс.
И наступила тишина. Время от времени ветер доносил до них пение торта. В остальном всё было спокойно. Солнце село. Взошла луна. Молокоус после четвёртого обхода задремал на подушках. Орелия раскинула над ними маскировочную сеть. Милла наблюдала через неё за оранжереей.
Сад мирно поблёскивал под бледным лунным светом. Где же Бодо?
«Фью-у-у-у», – раздалось внезапно. Высокий звук чуть не разорвал её барабанные перепонки. И шёл он из рации. Молокоус выгнул спину и вздыбил шерсть.
– Что там происходит? – послышался голос Фиби.
– Кажется, этот звук издал жук-муравей… – предположила Орелия.
– Пойду посмотрю. Оставайтесь тут, – велела Милла и, откинув маскировочную сеть, бросилась к замку.
Дверь в прихожую громко скрипнула в ночной тишине. Милла остановилась и прислушалась. Но, кроме биения собственного сердца, ничего не уловила.
«Фью-у-у-у», – снова донеслось из бородавки.
– Ха-ха-ха, – засмеялась чёрная тень, метавшаяся по комнате.
Сердце Миллы остановилось. Она узнала этого страшного призрака.
Вверх дном
– Сэм! – закричала Милла во всё горло.
– Невыносимая обезьяна, – донеслось по рации бормотание Молокоуса.
Обезьяна-недоразумение раскачивалась на люстре, уставившись на чёрную точку на плитке, которая поспешно удалялась. Муравей-шпион. У него не было ни единого шанса. Сэм спрыгнул вниз, хлопнул по муравью рукой и повертел его, схватив большим и указательным пальцами. А после отшвырнул.