…У него было смутное подозрение, что на самом деле ничего не случилось, и что Маргулы просто завидуют Мел и хотят забрать у неё пальму первенства.
Дети всегда сражаются за внимание своего создателя.
Впрочем, даже если это действительно так, лучшее, что он может сделать, это притвориться, что ничего не понимает и с подлинным интересом посмотреть на творение Маргулов.
Александр мысленно кивнул и настроился хвалить «Мерри» и ко. что бы они ему не показали.
Девушка-Маргул в это время встала перед картой мира и приблизила один конкретный участок. Александр пришёл в себя, посмотрел на него и вдруг почувствовал дрожь. Перед ним простиралась братская могила. И не простая, нет; в ней лежали не десятки, не сотни, даже не тысячи, но десятки тысяч мёртвых тел. Многие из них были голыми, другие были одеты в белые тоги. На некоторых были заметны порезы и следы повреждений, в то время как другие сперва казались совершенно невредимы, и только пустой, стеклянный взгляд, которым они смотрели в пустоту перед собой, говорил о том, что они были мертвы.
Картина была настолько потрясающей, что Александр смотрел на неё, не отрываясь, целую минуту. Ему были привычны виды разрушений и прочие зверства. Вселенная была в равной степени ужасной и прекрасной. Красная кровь. Красные цветы. Голое небо. Голубые вены. Зелёная трава. Зелёная плесень, что разъедает человеческое тело… Две стороны одной медали, вечно в полёте, в трансформации, но это… это было нечто иное.
Почему?
Он и сам не понимал.
Просто вид мертвецов, которые лежали ровными рядами, иногда обнимаясь или держа друг друга за руки вызвал у него ощущение глубокой неправильности всего происходящего.
Александр покосился на девушку-Маргула.
Последняя пристально смотрела на братскую могилу.
— Желаете услышать всю историю… или сокращённую версию?
Александр пришёл в себя и сказал, что хотел бы услышать всё.
У него было ощущение, что череда событий была по меньшей мере занимательной.
«Мерри» кивнула и заговорила.
Для начала следует отметить, что с момента первого явления Богини Судьбы прошло больше двух сотен лет. Более чем достаточно, чтобы вера пустила корни в человеческом сознании, и чтобы наружу показалось высокое и размашистое древо организованной религии. В данный момент… или по крайней мере пару лет назад почти в каждом городе можно было найти церковь и её настоятеля Пророка — название произошло от старинных учёных, которые сперва пытались изучать судьбу, а затем, понимая тщетность данного занятия, стали верными слугами последней.
Пророки рассказывали о превратностях судьбы и учили смирению перед лицом последней. Причём со временем их стремление становилось всё более истовым. Вскоре даже попытки «сгладить» влияние судьбы стали считаться ошибочными и греховными. Люди перестали распределять богатство тех, кто нашёл великий клад, или напротив, помогать обездоленным, которые потеряли дом в результате пробуждения очередного древнего монстра. Всё это, хотя и косвенно, шло наперекор судьбе. Появилась новая идеология, согласно которой всякое действие определяется судьбой, даже те, в которых, на первый взгляд, не ощущается её благого или пагубного ветра.
Сперва новая идеология имела силу только в границах храма, однако со временем её стали принимать и мирские короли. Изменились законы. Изменились порядки. Некоторые противились распространению новой религии — против них выступили крестоносцы, Воины Судьбы. Последняя тоже вмешивалась, иной раз помогая и тем, и другим. Судьба была не избирательной. Ветер не замечает битвы моряков.
Наконец храм одержал победу. Случилось это давно, больше сотни лет назад. После этого люди стали не просто мириться с судьбой — они стали ей поклоняться. Они стали следовать ей даже после того, как её течение прекращалось. Обездоленные становились всё беднее, а богатые — всё богаче. До самой смерти люди отыгрывали положенные роли. Разумеется, даже и теперь находились те, кто противился этому — но подобное поведение осуждалось, и, что самое главное, не находило поддержки.
Люди и раньше едва ли могли противиться судьбе. Но прежде они хотя бы поднимали на ноги павших. Теперь даже этого не было, и те, кто падал под напором сильного ветра, так и оставались барахтаться в грязи.
Всё это продолжалось долгие годы; и вместе с тем зрело недовольство. Чёрное. Безумное. Но как противиться судьбе, если все до единого признавали её неистовую силу?
Просто.
Никак.
Однажды появился великий пророк, который назвал себя «Истинный путь». Сперва он собирал последователей тайно. Затем — в открытую. Некоторые считали его противником судьбы… Это было не так. Напротив, не было того, кто верил бы в неё сильнее. Истинный путь верил в неё настолько сильно, что не видел смысла в человечестве. С его точки зрения свобода воли была бесполезна. В этом мире существовала судьба и только судьба, а значит людям здесь делать было, в общем-то, нечего. Люди были ошибкой. И жизнь их была предельно скучной. Всякое потрясение определяла судьба. Всякое событие было прописано судьбой. Каждое чувство, каждая мысль — все они были известны и записаны заранее.
Скучно жить, когда всё известно.
Нет смысла жить, когда человек — не более чем порок на теле идеальной судьбы.
Поэтому Истинный путь предложил решение.
Чтобы сделать судьбу действительно совершенной… людям нужно было избавиться от самих себя.
Глава 72Решение
Именно смерть была краеугольным камнем новоявленного культа. Таинственным образом, он сочетал в себе тех, кто противился судьбе, и тех, кто испытывал перед ней величайшее смирение. Первым ничего не оставалось, кроме как умереть перед лицом великой силы; вторые видели смерть как жертву, которая поможет судьбе добиться своего идеала.
Поэтому они стали умирать.
Некоторые делали это самостоятельно, принимая яд, прыгая в реку, обрезая свои вены или переделывая вожжи в верёвку для виселицы; другим, которые были слабее духом, требовалась помощь. Они собирались в группы от сотни до тысячи и нескольких тысяч человек, раздевались догола или надевали белые робы и умирали вместе. Главное было сделать всё быстро и чинно, чтобы не разбудить животный человеческий страх. Впрочем, вера в судьбу, которая определяет каждое твоё действие, позволяла людям убивать себя и других намного проще. Они не считали себя ответственными за собственные действия. Судьба — великая царица. Умрут они или нет — на то была её воля. А потому умирать было совсем нестрашно. Некоторые даже считали, что это было неминуемо.
Разумеется, новоявленный культ по своей природе не мог обрести абсолютную популярность. На страже разумных рас встал примордиальный инстинкт самосохранения. И всё же новая идеология постепенно пропитывала массы. Жертв было великое множество. Некоторые даже стремились помочь судьбе исполнить свою великую миссию — травили колодцы, устраивали пожары или просто выбегали на улицу с ножом наперевес и именем судьбы на устах, проклиная или вознося последнюю — это было совершенно неважно.
Александр своими глазами увидел несколько сцен подобного буйства.
Затем присел.
Мимолётно он подумал о том, что в этом мире не было посмертия, а значит души почивших просто исчезали.
Затем ему пришла другая мысль. Он помялся и спросил Мерри, почему Богиня судьбы до сих пор не пометила культ как злую силу?
— Механизм судьбы. уже. определил веру. Истинного пути как. антагониста, которого необходимо победить. Появилось несколько героев. которые готовы были взять на себя роль победителя. Тем не менее, механизм судьбы на данный момент недостаточно совершенный и. не учитывает вероятность. что антагонист может ликвидировать самого себя.
Именно так. Тот самый монах, Истинный путь, давно погиб. Когда он понял, что стал «злодеем» новой истории, его церковь превращается в логово бандитов, а по следам его идёт ребёнок, мальчик, который потерял семью из-за действий культа и поклялся остановить последний, он налил себе вино и выпил с ним колбочку яда.
И всё.
История закончилась.
Герой победил.
Но потом у культа появился новый предводитель — только это была уже другая история, другое течение, и снова потребовалось некоторое время, чтобы ветер судьбы набрал необходимую силу. А иной раз преводителя вообще было ненужно. Люди несли веру не снаружи, но внутри своего собственного сердца.
Проблема была в том, что Маргулы, разрабатывая Мир Историй, использовали в большинстве своём самые типичные нарративы. Битва добра и зла, героя и злодея и так далее, и тому подобное, и хотя иной раз на стороне добра мелькали предатели, а на стороне сил тьмы — антигерои, которым предстояло исправиться и обернуться к свету, не было расчёта на философские баталии. А вера Истинного Пути была именно что идеологией. Она жила не в конкретных людях, но в мире идей. Распространялась не как обыкновенная материальная скверна, но через слова, проповеди и поступки. Не было такой истории, которая могла бы её совершенно искоренить.
Её нет даже в реальном мире.
Сколько ни уничтожай пагубные идеи, века спустя найдутся те, кто вновь поднимет окровавленный стяг.
Однако следует сделать важное замечание.
Вера Истинного Пути была не в состоянии уничтожить весь мир. Это было невозможно. Даже подточенный судьбой и унынием, инстинкт самосохранения был слишком силён. Опустели целые деревни, даже города, это правда, и смертей было великое множество, но и людей и прочих рас расплодилось немало, и среди них были те, кто ценил свою жизнь превыше всего.
К тому же оставалась богиня судьбы, которая в любой момент могла вмешаться, хотя прямо сейчас она только наблюдала.
Да и сами Маргулы могли внести любые правки.
Вопрос в том: нужно ли им что-то делать? И если да — то что?
— Мы хотели. спросить. совета у. Создателя, — сказала Мерри.
Александр медленно кивнул.
К этому времени он пришёл в себя и серьёзно задумался обо всём происходящем. Он даже отметил, что Мерри не спросила «что им теперь делать», нет, она попросила у него совета. А значит Маргулы собирались решать самостоятельно.