— Здравствуйте, господин Лапик.
— Здравствуйте, господин Рустамбек.
— Прошу, садитесь.
Положив сумку на пол, Лапик сел в кресло. Хозяин кабинета некоторое время делал вид, что пишет что-то на лежащем перед ним листе бумаги. Наконец поднял голову:
— Это все ваши вещи? — Все.
— Понятно. — Рустамбек отодвинул листок. — Хотите есть?
— Спасибо, нет. Я перекусил в аэропорту.
— Когда вы покинули крейсер?
— Сегодня рано утром.
— Когда точно?
— Около четырех часов утра.
— Вам повезло. В пять утра на крейсер был высажен русский десант.
— Знаю. Я видел вертолет, высадивший этот десант.
— Вы покинули крейсер — и куда направились?
— В Чахбехар.
— Когда вы покинули Чахбехар?
— Самолет поднялся в воздух около шести часов.
— Какой самолет, господин Лапик? Между Чахбехаром и Тегераном нет воздушного сообщения. Сейчас два часа дня, еле-еле чтобы успеть долететь оттуда на современном лайнере. Какой самолет?
— Я летел на самолете метеорологической службы.
— Да? — Рустамбек откинулся в кресле. — Какой марки был самолет?
— По-моему, это была «Сессна». Точно не знаю.
— Но у «Сессны» не хватит горючего, чтобы долететь до Тегерана.
— Мы дозаправились в Ширазе.
— Мы — это кто? Вас было много?
— Нет, только я и пилот.
— Ага… — Хозяин кабинета посидел молча. — Как зовут пилота?
— Эрген.
— Эрген… — Рустамбек записал имя на листке. — Вы ему заплатили?
— Заплатил.
— Сколько?
— Две тысячи долларов.
— Ого… У вас с собой есть деньги?
— Конечно. Немного, но есть.
— Значит, вы заплатили ему ровно две тысячи долларов?
— Ровно две тысячи долларов. И пистолет.
— Пистолет? Какой еще пистолет?
— Со мной был пистолет. Мой личный, офицерский. Но поскольку сегодня я обязательно должен буду вылететь в Москву, а туда с пистолетом меня все равно не пустят, я отдал пистолет пилоту.
Рустамбек захохотал. Отхохотавшись, вытер глаза платком:
— Значит, вы отдали свой пистолет пилоту?
— Да, отдал пилоту.
— Господин Лапик… Этим пистолетом вы рассмешили даже меня. Хотя я должен плакать. Вы знаете, сколько мы потеряли на этой сделке?
— Представляю.
— Около миллиарда долларов.
— Все же, думаю, вы их не окончательно потеряли, господин Рустамбек.
Рустамбек, нагнув голову, холодно посмотрел на него.
— Не окончательно?
— Да, не окончательно. Если позволите, я готов изложить почему.
— Хорошо, изложите.
Лапик открыл было рот, но Рустамбек поднял руку:
— Подождите. Не будем торопиться. Хотите чаю?
— Честно говоря, выпил бы.
— Я тоже выпью. — Нажав кнопку, сказал что-то на фарси появившемуся охраннику. Тот исчез и через пару минут, вернувшись, поставил на стол поднос с двумя пиалами чая и тарелку с сандвичами. — Угощайтесь, господин Лапик.
После того, как они закончили чаепитие и безмолвный охранник унес поднос с посудой, Рустамбек откинулся в кресле. Протянул Лапику коробку с сигаретами:
— Угощайтесь.
— Спасибо. Я курю очень редко.
Взяв сигарету, Рустамбек закурил. Сказал, сделав несколько затяжек:
— Слушаю, господин Лапик. Как мы сможем вернуть миллиард долларов?
— Думаю, вы сможете вернуть больше миллиарда. Гораздо больше.
— Гораздо больше? Интересно. Каким образом.
— Сейчас, господин Рустамбек. Но сначала я хотел бы знать точно, что произошло с крейсером. И с товаром.
— С крейсером и с товаром… — Рустамбек выпустил кольцо. — На крейсер высадились десантники. Его продажа Ирану приостановлена. На оба транспорта тоже высажены десантники, их команды интернированы, груз арестован. Ваши соотечественники взялись за дело всерьез.
— Что с Петраковым?
— Командир крейсера Петраков, если вы имеете в виду именно его, арестован. В настоящее время, насколько я знаю, он находится в Москве.
— Вы не знаете точно, он арестован или задержан?
— Арестован или задержан? — Затянувшись, Рустамбек стряхнул пепел. — Признаться, точно не знаю. Но в России, по-моему, особой разницы между этими понятиями нет. Так ведь?
— Не совсем. Все зависит от того, к кому эти понятия относятся. Господин Рустамбек, вы могли бы сейчас, срочно, пока мы с вами будем говорить, узнать, в каком качестве, арестованного или задержанного, Петракова увезли в Москву? А также где он находится сейчас в Москве, в тюрьме или под домашним арестом?
— Ну… — Рустамбек подумал. — В принципе я мог бы это сделать. Но думаю, это ничего не изменит.
— Наоборот, это может изменить очень многое. После того, как мы начнем с вами говорить, вы это поймете.
— Вы хотите, чтобы я это узнал сейчас?
— Да, сейчас.
— Хорошо, — сняв телефонную трубку, Рустамбек минуты три поговорил с кем-то на фарси. Положив трубку, сказал: — Мои люди в Москве попробуют это выяснить. Так слушаю вас, господин Лапик. Как мы сможем вернуть наш миллиард?
— Вы ведь знаете все, что произошло с Петраковым-старшим? Петром Николаевичем Петраковым, вице-премьером правительства России?
— Конечно. На него было произведено покушение, погибла жена, сам он остался жив.
— У вас есть какие-нибудь мысли или предположения, кто мог подготовить это покушение?
Рустамбек покачал головой:
— Никаких особых предположений у меня нет. Но думаю, здесь все произошло как всегда. Борьба за власть, за сферы влияния. Разве может быть что-то еще?
— Может.
Рустамбек положил сигарету на край пепельницы. Переспросил:
— Может?
— Да, может.
— Интересно. И что же это?
— Отвечу вопросом на вопрос: вы знаете, кто сделал Петракова-старшего тем, кто он есть сейчас? Известным в стране человеком, вице-премьером, наиболее вероятным кандидатом в президенты?
— Кто это сделал конкретно, не знаю. Но предполагаю, здесь были задействованы большие деньги.
— Естественно, большие деньги. Но чьи деньги?
— Не знаю, господин Лапик. Вы знаете?
— Знаю.
— Интересно. Из надежных источников?
— Из очень надежных. Господин Рустамбек, я никогда не говорил вам этого, но скажу. Раньше я работал в ГРУ, Главном разведывательном управлении армии.
— Вы мне этого не говорили. Но я догадывался, что вы… что вы как-то связаны с силовыми структурами.
— Но это не все. Кроме того, я давно связан с семьей Петраковых. Как я уже говорил, я считаюсь другом этой семьи.
Выждав, Рустамбек сказал:
— Я внимательно слушаю, господин Лапик. Так чьи же деньги сделали Петракова вице-премьером?
— Чьи деньги… Господин Рустамбек… Открывать кому бы то ни было чужие тайны я не люблю… Но считаю, сейчас могу открыть вам имя человека, чьи деньги помогли Петракову.
— Я весь внимание.
— Это были деньги Анри Балбоча.
— Анри Балбоча? — вырвалось у хозяина кабинета.
— Да. Вы знаете этого человека?
— Знаю ли я этого человека… — Рустамбек явно не ожидал услышать имя Балбоча.
Он смотрел на Лапика, чуть навалившись на стол.
— Конечно, я его знаю. Но… вы уверены, что это были именно деньги Анри Балбоча?
— Абсолютно уверен. И думаю, именно там следует искать нити покушения.
— Черт… — Рустамбек побарабанил пальцами по столу. — Черт… Я должен был сразу догадаться, что это Балбоч. Сразу. Вы знаете, кто снарядил катера, которые пытались напасть на крейсер?
— Балбоч?
— Да, Балбоч.
— Вполне естественно. Балбоч и должен был так поступить. Ведь Петраков в какой-то степени изменил ему, продав вооружение вам. Я знаю Балбоча и знаю, что в таких случаях он готов пойти на все. Даже на то, чтобы потопить крейсер.
— Черт… Ему пора уже умирать… А он все лезет… Старый черт… Будь он проклят…
— Он и дальше будет лезть. Что же насчет того, что катера организовал он, — это только подтверждает, что и покушение было организовано его людьми. Впрочем, в Москве я это рано или поздно выясню. Думаю, вы должны знать его секретаря, Луи Феро. Знаете?
— Конечно.
— Феро — мастер по таким делам. И умеет скрывать концы. Я с ним знаком и, может быть, сегодня встречусь. И, может быть, что-то из него вытяну.
— Да, Луи Феро умеет скрывать концы. Но в истории с катерами скрыть концы ему не удалось.
— Это ни о чем не говорит. И на старуху бывает проруха. Зато из истории с покушением он вышел чистым.
Помолчав, Рустамбек процедил:
— Вы правы, Феро — человек опасный.
— Опасный. Но то, что он организовал покушение, может сыграть нам с вами на руку.
— Каким образом?
— Судя по официальным сообщениям, после покушения рейтинг Петракова-старшего как преемника нынешнего президента резко повысился. Вы заметили это?
— Сейчас пока трудно говорить об этом. Но кажется, такая тенденция действительно есть.
— Тенденция есть, но именно только тенденция. Для того чтобы реально говорить о возможности Петра Николаевича стать президентом, одной тенденции мало. Нужны деньги. И не просто деньги, а большие деньги.
— Верное замечание.
— Балбоч рассчитывал, что, запугав Петракова покушением, сможет снова сделать его марионеткой в своих руках. Дав ему эти большие деньги. Но я слишком хорошо знаю Петракова. Покушения на себя и убийства жены, в которую он был по-настоящему влюблен, он Балбочу не простит. Никогда не простит.
— Не простит — и что из этого следует?
— Следует из этого то, господин Рустамбек, что большие деньги, нужные Петракову для того, чтобы стать президентом, неизбежно придут к нему от кого-то другого. Ниша свободна, и ее нужно заполнить. Сейчас, именно в этот момент, решается именно это — от кого придут к Петракову эти большие деньги.
Достав из ящичка новую сигарету, Рустамбек закурил. Встал, подошел к окну.
Сказал, не оборачиваясь:
— Я правильно вас понял, господин Лапик, — эту нишу, нишу вложения больших денег в будущего президента России, вы предлагаете занять нам? Господину Талаяти и мне, его помощнику?