лке я тоже подумывал, но как она воспримет эту новость? Прости, но у меня на тебя стоит, и я хочу, чтобы ты уехала? Так? Она же привыкла ко мне, ей нужен взрослый. Тот, кто будет направлять. Друг. Да кто угодно, но никак не мужчина в моем лице.
— Я не трахну ее, — говорю четко, по слогам, но тихо, чтобы услышал лишь один человек. Эдгар лишь качает головой и уходит вслед за дамами.
Стою рядом со столиком с шампанским. Беру один бокал и выпиваю залпом, глядя на вход. В ожидании, что увижу небесно-голубое платье. Нежное. До колена и красивым декольте, которое не выглядело вульгарным, по крайней мере, на картинке. Ева написала, что ее задержали на зачете. Опаздывает. Ничего, я подожду.
Внезапно мой взгляд цепляется за небесно-голубое платье. Красивое. Обтягивающее стройную фигуру. С откровенным вырезом, открывающим эффектную грудь на всеобщее обозрение.
Встречаемся глазами. Скрещиваемся, словно мечами на дуэли. Не замечаем никого вокруг, расстояние не имеет значение. Лишь зеленые глаза, которые совсем не ожидал здесь увидеть.
Не замечаю, как она оказывается близко и обдает привычным парфюмом, который я когда-то подарил. В Милане. В маленьком магазинчике на перекрестке в центре города. Его еще называли магазином туристов. Даже браслет оттуда надела. Золотой с маленьким бриллиантом в виде камня.
— Привет, — произносит она, сохраняя между нами дистанцию.
Здравствуй, Яна. Какими судьбами?
— Мимо проходила.
Ага, конечно. Мимо прошлой выставки ты почему-то не прошла, а сейчас решилась? Даже спрашивать не стану, откуда у тебя приглашение. У Эдгара, скорее всего, выпросила, или сам дал. Только почему мне не сказал — неизвестно.
— Если серьезно?
— Олег, — Яна смотрит внимательно, немного строго, как училка начальных классов. — Пожалуйста, дай мне шанс.
Зачем ей нужен этот шанс? Для чего? Вряд ли она хочет вернуть наши отношения. Сомневаюсь в этом на все сто процентов. Много времени прошло, много воды утекло. Почти год я не вспоминаю о женщине, которая находилась рядом со мной на протяжении семи лет. Ее образ затмился. Евой.
Только Яна вернулась. Всколыхнула что-то внутри. Вычерпала своими ведьминскими глазами глубоко зарытые чувства. Блеклые. Едва ощутимые. Однако они нужны.
— Как ты? — разрывает тишину между нами.
— Нормально. Как видишь, очень даже хорошо, — оглядываю наш зал.
— Ты молодец. Картины бесподобны, особенно эта, — она показывает на алую розу, которую мы писали с Евой. И ее глаза. Евины. — Она кого-то напоминает.
— Кого же?
— Наверное, наши отношения, — на мгновение опускает глаза и снова заглядывает на меня, но уже под другим углом, с другим подтекстом. Аккуратно поправляет выбившуюся прядь из элегантного пучка. — Прости меня за…
— За что? За то, что ушла, или за то, что нашла замену?
— Что? — Яна внезапно распахивает взгляд. — Я не находила тебе замену!
— Не делай из меня дурака! — злюсь. Дико злюсь из-за ее «дурости». Яна никогда не казалась тупой, но сейчас готов дать руку на отсечение, что она именно таковой и притворяется. — Мы встречались вместе с твоим Егором еще в клинике. Или ты забыла?
— Ах, ты об этом, — и снова опускает глаза, как невинная школьница. Что-то у меня в голове дурацкие ассоциации возникают. — Мы с Егором просто друзья. Точнее были…
— В смысле?
Вот теперь становится все интереснее.
— Он поддерживал меня, когда мы расстались и когда я ходила в центр планирования беременности. Все время был рядом, успокаивал, когда я плакала. Однажды сказал, что ему надоело сидеть во френдзоне, и предложил встречаться. Я отказалась.
Серьезно? Нет, она серьезно сейчас или смеется? Вот я ни хрена не понимаю! Совсем! То есть она бросила меня, разрушила нашу семилетнюю связь не ради мужика? Она не оказалась сукой, коей я считал последний год? Нормальной? Обычной женщиной? И в расставании на самом деле был виноват я?
Мир переворачивается с ног на голову, а осознание приходит не сразу. Странно это все. Я не про ситуацию, а про чувства, что бурлят внутри. В груди. Ко мне подходили здороваться знакомые, друзья, но я отделывался лишь кивком, глядя в яркие глаза Яны. Яркие и честные. Уж я-то знаю, когда они врут. Точнее тот факт, что врать совсем не умеют.
— Олег?
— Зачем ты это рассказала? — спрашиваю в лоб, совершенно не понимая, что делать дальше.
— Хотела, чтобы ты знал правду. Мне сложно было пережить наше расставание и…
А мне, блядь, легко! Сколько месяцев я мучился, не различал реальность от выдумки! Сколько? Дохрена, пока на пути не попалась одна озорная девчонка, которую я никак не могу выкинуть из головы.
Только сейчас понимаю, что за время этого диалога я ни разу не вспомнил о Еве. Ни разу не посмотрел на часы, как делал на протяжении всей выставки, не смотрел на вход и не думал, где же ее черти носят, и как долго будут пытать зачетом.
Я не вспомнил ни ее образ, ни ее крылатые фразочки, ни ее фигурку в той дурацкой пижаме с Микки-Маусом. Даже сон не вспомнился, что приснился накануне.
Вместо этого в голове крутились воспоминания прошлого. Оно внезапно пробралось сквозь выдуманный барьер и смело все на своем ходу. Она смела. Яна. Снова дала возможность ощутить все то, что я испытывал к ней. Тепло. Нежность.
Любовь?
— Поехали ко мне, — коварно растягивает полные красные губы в улыбке. Знала, чем бить, люблю этот цвет на ее губах. Знает, что соглашусь на все ради них.
Мой шанс… или нет?
–—–
* Додекаэдр — правильный многогранник, составленный из двенадцати правильных пятиугольников.
Глава 20. Не мой
Чертов физик! Как же этот придурок задолбал со своими вопросами! Не препод, а деспод какой-то! Как будто я не знаю формулу ускорения для вращательного движения! Двести раз переспросил, пришлось двести раз отвечать!
Хочется прийти домой и плюхнуться пластом на кровать. Но не могу. Во-первых, помну чехол с платьем, во-вторых, расстрою Олега. Обещала, что приду его поддержать, да и сама хотела посмотреть, как проводят выставки настоящие профессионалы.
Как проводит выставки он…
В Инстаграм уже появились фотки с «места происшествия». Посмотрела, пока ехала домой. Красивые. С кучей лайков и благодарностями автору идей. А я улыбалась, когда в комментариях упоминалось его имя. Неосознанно. На меня наверняка смотрели, как на дуру. Пофиг.
Впервые после травмы я задумалась о мужчине. Впервые кто-то сидел в моей голове так долго и прочно. Впервые спешила домой, чтобы увидеть его. Чтобы посидеть вместе на кухне за ужином или завтраком, поболтать или помолчать. Вместе. Чтобы вдоволь налюбоваться его аристократическими чертами лица. И сильными руками…
Иногда Олег садился рядом, накрывал меня одеялом и гладил по голове. Медленно. Успокаивающе. Перебирая прядь за прядью своими длинными пальцами. А я просыпалась, и не подавала виду. Просто лежала с закрытыми глазами, чтобы он не заподозрил неладное.
Меня никогда так не влекло к кому-то после изнасилования опекуна. Никогда. Я избегала отношений с парнями, не «мутила», пока девчонки обжимались с ребятами из параллельной группы по углам коридора, где не было камер. Не желала с кем-то заигрывать.
Не хотела любить. Не умела.
Может, тот трепет в груди и то тепло, которое исходит от Олега и есть любовь? Может, я влюбилась? Влюбилась в мужчину, который ни разу не посмотрел на меня, как на девушку… Даже в душе, когда я пялилась на его обнаженное тело, Олег остался равнодушным. Ошеломленным поначалу, но потом не заговаривал об этом. Да и я тоже. Наверное, если бы сама не перевела тему и не сказала бы, что все в порядке, то все сложилось бы иначе.
Не в мою пользу…
Черт! Вдруг он узнает о моих чувствах? Вдруг все поймет, разозлится и выкинет меня? И я больше никогда его не увижу. Не почувствую на себе серебристый взгляд, не увижу теплую улыбку на его лице, не буду считать количество лучиков в уголках глаз.
Никогда…
Мое больное сердце уж точно не переживет такую потерю.
Все, пора выходить, такси уже приехало. И так на полтора часа опоздала. Олег не простит. Я не прощу, если не успею. Наверняка все к завершению идет. Сколько вообще эти выставки длятся? Понятие не имею. Знаю одно — надо спешить.
Как назло, сразу же попадаем в пробку. Плетемся по трассе, как гребаные черепахи! Черт!
— Ну что там? — не выдерживаю, и спрашиваю у таксиста. — Долго?
— Потерпи, деточка, сейчас аварию проедем, и будем через полчаса.
— Что? Целых полчаса?
На этот вопрос водитель не отвечает. Нет смысла. Вот черт! А если все закончится? Может, Олегу позвонить? Да! Надо! Гудок. Второй. Третий. А, черт, не берет. Ни он, ни его дружок!
— Не переживай, скоро приедем.
Ну ни фига себе не переживай! Я и так опоздала с этим зачетом, до дома пока ехала, собиралась долго, а сейчас сижу, как на иголках, рассматривая платье, которое купил Олег. Для меня. Нежно голубое. С расклешенной юбкой и блестящим лифом. В эти мгновения чувствуешь себя принцессой. Детские мечты сбываются. Точнее Олег их осуществляет.
Мой Олег.
Наконец-то! Расплачиваюсь с таксистом и выбегаю из машины. По снегу. Навстречу к любимому… Чтобы взять теплую ладонь в свою, посчитать количество закорючек в иероглифах, взглянуть в серо-серебристые родные глаза, и прошептать, чтобы никто не услышал:
«Ты их порвал».
Люди снуют туда-сюда. Все разодетые, нарядные. В пафосных платьях и строгих костюмах. Таких же, который приготовил для себя Олег. Не обращаю внимание на экспонаты, на картины, даже на этот гребаный фонтан в центре второго зала. Ищу его.
И нахожу.
Олег стоит с бокалом шампанского, как в тех пафосных фильмах по телеку, и разговаривает с какой-то женщиной. С чертовски красивой женщиной. Ухоженной. Так же пафосно одета, платье короткое, и сиськи силиконовые видны через вырез! А еще она…
Вот сучка! Какого хрена она строит ему глазки? Эй, слышь! Это мой мужчина! Хватит смотреть на него так, словно он сейчас тебя разденет и трахнет! Олег, сделай что-нибудь!