– Нет, искусственному интеллекту просто нужны летные часы, чтобы встроиться в систему. Ты же знаешь, он самообучаем. Но без реальной практики модуль бесполезен. Все, что мы могли сделать на тренажерах, – уже сделано.
– Ты рискуешь тысячами жизней, Андрей.
– Прогресс всегда достигается дорогой ценой. Я считаю, мы сделали все возможное, чтобы минимизировать риски. Послушай, ты же сам руководил всей технической работой, все знаешь лучше меня. История покажет, были мы правы или нет.
– Завтра у тебя назначена очередная встреча с этим Грени из Air France. Может быть, стоит его лично как-то заинтересовать в подписании этого контракта?
– Ты хочешь, чтобы я дал ему взятку? – изумился Гумилев.
– Почему бы и нет? Может, он именно поэтому и тянет…
– Арсений, ты видел, чтобы я хоть раз дал взятку? Хоть преподу в университете, хоть гаишнику, хоть чиновнику?
– Нет, но…
– Я этого не делал и не собираюсь делать. Если я предлагаю что-то достойное, как в случае с искусственным интеллектом для авиалайнеров, то не собираюсь проталкивать это за деньги. А если я где-то ошибусь, то я способен нести за это ответственность, а не откупаться. Я могу купить человека для себя, но не дать ему взятку. Улавливаешь разницу?
– Так купи Грени.
– Он мне не нужен. Зачем мне покупать кого-то, кто мне не нужен?
– С твоей извращенной логикой я уже давно устал бороться. Надеюсь в таком случае, что ты все же продавишь решение с Грени, – Арсений отставил пустую тарелку и посмотрел, что бы еще съесть.
– А ты сомневаешься? – усмехнулся Гумилев. Он был уверен: как только французы узнают, что конкуренты уже подписали с ним договоры, вопрос решится в считанные минуты.
Арсений пожал плечами и принялся намазывать маслом кусок зернового хлеба.
И тут телефон Андрея зазвонил. На дисплее определился номер одного из охранников Маруси.
– Да! Слушаю! – Гумилев напрягся. Дочка вместе с няней и охраной должна была сегодня пойти в парк аттракционов. Телохранители никогда не звонили ему, а значит, произошло что-то экстраординарное.
– Андрей Львович, не волнуйтесь с Марусей все хорошо. Мы в больнице, – послышался в трубке голос Тимура, одного из охранников.
– Что случилось? – чуть не заорал в трубку Гумилев.
– Валентина Петровна… Она упала, руку себе сломала, – начал сбивчиво объяснять охранник. – Давайте я трубку дам девушке, она все расскажет.
– Какой еще девушке, к такой-то… – начал было Андрей, но осекся, услыхав звонкий женский голос:
– Здравствуйте! Вы не переживайте, я вам расскажу, что произошло…
Когда Андрей примчался в травмпункт, Валентина Петровна – няня Маруси – как раз выходила из кабинета врача с загипсованной рукой. Увидев Гумилева, пожилая женщина расплакалась:
– Андрей Львович, сама не знаю, как это случилось. На ровном месте споткнулась, упала – и такая боль в руке! Доктор сказал – перелом. Если бы не Маргоша, не знаю, чтобы мы делали. Маруся так испугалась…
– А где дочка?
– Папочка! – Маруся выскочила откуда-то сзади и побежала к отцу, таща за руку стройную темноволосую девушку в клетчатом твидовом пиджаке.
– Мы ходили водички попить, – с улыбкой объяснила девушка Гумилеву, как будто они были давно знакомы.
Андрей взглянул на нее и замер. В первый момент ему показалось, что перед ним стоит Ева – те же зеленые глаза, вьющиеся каштановые волосы до плеч, загнутые вверх ресницы и загорелое лицо.
– Я Марго. Маргарита Сафина. Мы говорили с вами по телефону, – так же просто сказала девушка и протянула ему руку.
– Маргоша очень хорошая девушка, – вступила в разговор няня Валя, увидев, что Андрей ошеломлен сходством новой знакомой и его пропавшей жены. – Она помогла мне подняться, успокоила Марусю и поехала с нами в больницу.
Гумилев с интересом разглядывал Марго. Через знакомые черты Евы начало проступать совсем другое, чужое, нервное лицо – с высокими скулами, тонким носом, почти прямыми бровями и слегка широковатым ртом. Девушка улыбалась, но в глазах Андрей поймал какое-то затравленное, испуганное выражение.
Андрей посмотрел на дочку – обычно при встрече она всегда висла на шее отца, теперь же Маруся не отрывалась от Марго, дергая ее за рукава и за полы пиджака, требуя внимания и ласки.
Маргарита легко подхватила малышку и прижала к себе, что-то шепча ей на ухо, – у хрупкой на вид, астенического сложения девушки оказались сильные руки.
– Что же теперь делать? Я же не смогу с Марусей заниматься, – снова сквозь слезы запричитала Валентина Петровна. – Доктор сказал, кости старые, срастаться будут долго – пару месяцев придется на больничном провести.
– Вы не волнуйтесь, – Андрей, наконец, оторвал взгляд от лица Марго и посмотрел на пожилую няню. – Главное, выздоравливайте, а я что-нибудь придумаю. Я сейчас распоряжусь, чтобы вам обеспечили хороший уход и лечение.
– Спасибо, Андрей Львович, да я-то ладно, но кого же вы мне на смену-то найдете? Бедная девочка… мало того, что мама… – няня осеклась, поняв, что сказала лишнего.
Но Марго быстро сориентировалась – закружилась с Марусей в больничном коридоре, защекотала девочку так, что та завизжала на весь травмпункт и, конечно, не заметила слов няни. До сих пор Андрею, Ковалеву и прислуге удавалось отвлекать Марусю от вопросов о маме, не давая грустить и скучать. Девочке сказали, что Ева улетела в новую экспедицию – на Луну и оттуда не сможет присылать «кино».
Андрей задумался: Валентина Петровна была права. Сначала из жизни Маруси исчезла мама, теперь на несколько месяцев уйдет няня, воспитывавшая ее с самого рождения, по сути родной человек… Брать незнакомого человека из агентства – слишком большой риск, дочка его может не принять. Малышка всегда была приветлива с чужими людьми, но не подпускала их близко. Так, как Маргариту.
Маргариту?!
Маруся вновь захохотала, пытаясь укусить Марго за нос.
– Маргарита, а чем вы занимаетесь? Учитесь, работаете? – Андрей решил рискнуть.
– Я студентка иняза, изучаю французский. Только вот придется перевестись на заочное – нужно искать работу, чтобы помогать маме, она у меня в Калининграде живет.
– А почему в Калининграде учиться не стали?
– Я хочу получить профильное образование, а у нас с этим проблемы, – сказала Марго.
– Я вижу, вы легко сходитесь с детьми.
– Ну, у нас ведь в университете есть педагогика – видимо, научили, – засмеялась Марго. – Шутка, там всякой ерунде в основном учат. А на самом деле я мало с детьми общалась – просто с вашей дочкой как-то легко получилось. Само собой.
– Это я вижу. А если я предложу вам временно подменить Валентину и поработать няней Маруси? Справитесь?
– О, я даже не думала об этом… Я не знаю… – Марго явно растерялась.
– Вы сможете жить у меня дома или приезжать каждый день – как вам будет удобно. Думаю, вы знаете, кто я – так что не сомневайтесь, с деньгами проблем у вас не будет. Все равно искали работу, так чем эта плоха? К слову, вы смогли бы и в языке практиковаться – у меня масса различных контактов с французскими партнерами.
– Ты поедешь с нами, Марго? – как-то неожиданно серьезно спросила Маруся. Она перестала дурачиться на руках у девушки и теперь внимательно смотрела ей в глаза.
– А ты этого хочешь? – Марго начала кокетничать с малышкой – значит, уже решила согласиться на предложение Гумилева.
Маруся успокоенно прижалась носом к щеке своей новой няни.
У Андрея отлегло от сердца – хорошо, что проблему, которая могла надолго стать его головной болью, удалось решить так легко и быстро.
Царьков принес диск с таким видом, словно это был алмаз «Куллинан». Андрей поблагодарил пресс-секретаря за расторопность и, понимая, что тот всяко успел просмотреть содержимое диска, не стал отсылать из кабинета. Велел сесть на диван и вставил диск в проигрыватель.
После каких-то рамок и бегущих цифр на экране появилась уже знакомая старушка Мавра с голубыми детскими глазами. Андрей помнил – когда колдунья войдет в связь с тем, от кого или от чего она черпает свою информацию, ее глаза потеряют цвет, как будто перестанут смотреть в этот мир.
Сеанс начался. Первую часть – про железных зверей и Еву, у которой почему-то разноцветные глаза, – Андрей уже видел. Но старушка продолжила. Она говорила, не выходя из транса, глядя прямо в камеру пугающе слепыми, белесыми глазами.
– У зверей из чудесного металла есть душа. Она всегда незримо рядом с ними. Прозрачная. По образу и подобию человека. Лица расплываются, я не могу их уловить… что-то голубое мелькает, холодное.
Внезапно старушка замолчала, побледнев еще больше. Пореченков, видать, забеспокоился, как бы престарелая колдунья не умерла прямо у него в студии, засуетился:
– Вам плохо? Вот водичка, попейте!
Лицо колдуньи стало совсем восковым. Она не слышала и не замечала ведущего, протягивающего высокий стакан с водой.
– Андрей. Вокруг него крутятся все события. Он – центр. В его жизни все перевернуто. Хорошие люди мешают ему, желают зла. Плохие – помогают и ведут. Самые близкие станут оружием против него. Вокруг обман. Его уже ждет женщина с тайной силой, вторым лицом и несчастным сердцем. Эта женщина – пленница.
– Пленница? Вы говорите о той, которая исчезла? Ее похитили? Держат в плену? – оживился ведущий, который уже не знал, как направить разговор в нужное русло.
Старушка вновь проигнорировала его усилия, начав монотонно раскачиваться взад и вперед.
– Она борется сама с собой и обманывает его. Но она – его спасение, – бормотала старушка. – Ее глаза разного цвета. Вижу зеленый и голубой. Так они узнают друг друга.
– И у второй женщины тоже разноцветные глаза? Я уже совсем запутался. Вы о ком сейчас говорите? – ведущий все еще надеялся, что старушка его услышит.
Колдунья на секунду в испуге закрыла невидящие глаза, замотала головой. Голос набрал еще большую силу.
– Взрыв, я вижу взрыв! Огонь, опасность и страшный холод. Ему не стоит беспокоиться, его ведут и оберегают. Мужчину ждет путь. Ледяной и опасный. На пути смерть и потери. Там он встретит свою судьбу, узнает свое предназначение. У него великое предназначение!