Бенхакеру ничего не оставалось, кроме как молча слушать, трясясь с ног до головы от страха быть обнаруженным и бешеной ярости. Вот раздался протяжный, нарастающий скрип. Это дверца шкафа, которую он, видимо, в спешке недостаточно плотно закрыл за собой, начала приоткрываться. Испуганно вздрогнув, Бенхакер протянул к ней руку и медленно закрыл – на этот раз как следует, убедившись, что щелкнул магнитный замок. Между тем, торча в душном шкафу, Бенхакер все сильнее мучился от жары. Вдобавок ботинки, на которых он вынужден был сидеть, оказались на редкость жесткими. Кроме того, куда ни поверни голову, в лицо лезли свисавшие с вешалок многочисленные костюмы и галстуки. Между тем кровать скрипела все громче и ритм быстро нарастал. Аманда стонала и вскрикивала в голос. При этих звуках Бенхакера начали одолевать два прямо противоположных желания. С одной стороны, хотелось выскочить из шкафа, схватить Рока за одну руку, а Аманду за другую и стукнуть их башками друг о друга так, чтобы искры полетели. С другой – тихо свернуться в уголке и умереть. Одновременно Бенхакер надеялся, что после таких бурных забав любовники вряд ли со всех ног кинутся развешивать одежду в шкафу.
Прошел час. Уже пятнадцать минут в спальне было тихо. Молчание нарушил вопрос Аманды:
– Значит, завтра в Швейцарию летишь? Отложить нельзя?
– К сожалению, нет. Самому неохота, но придется.
– Такие хорошие выходные пропадают… А без тебя – никакого удовольствия.
– Мне, знаешь ли, тоже не улыбается провести половину выходных в дороге.
– До Швейцарии лететь всего час.
– Прибавь сюда дорогу до Хитроу. А пока дождешься посадки на самолет, еще время уйдет… Не говоря уже о том, что от аэропорта до Вербье добираться полтора часа. И вообще, я, к твоему сведению, тоже не развлекаться еду. Да и чем можно заняться в Вербье в это время года? Я не любитель горных походов.
– Если летишь по работе, почему нельзя отправиться туда на неделе?
– Обычно так и делаю, но у нас сейчас аврал. В рабочее время нельзя покидать офис даже на пару часов. Послушай, у меня созрел отличный план! Вот как мы поступим. Вылечу в Швейцарию первым же рейсом – то есть в девять утра. В Женеве самолет приземлится в десять пятнадцать. Если повезет, до Вербье доберусь к двенадцати. Подпишу все, что нужно, и сразу помчусь обратно в аэропорт. Сяду на ближайший рейс и к вечеру буду в Лондоне. Выберем какой-нибудь хороший ресторан и отправимся поужинать. Что скажешь?
– Ну… – с сомнением протянула Аманда. – В теории звучит неплохо, только…
Час они обсуждали планы на завтра, потом еще час зани мались любовью. Бенхакер, неудобно скрючившись, страдал от невыносимой жары и духоты. Половину мышц свело судорогой. Другая половина так и рвалась в бой, и сдержать ее было не так-то просто. Должно быть, было уже около двух ночи. Наконец стало совсем тихо. Для верности выждав час, Бенхакер осторожно приоткрыл дверцу. Магнитный замок оглушительно щелкнул в тишине, и Бенхакер застыл. Несколько минут напряженно прислушивался, но, похоже, звук никого не потревожил.
Бенхакер вылез из шкафа и на секунду замер, решая, не попытаться ли перед уходом все же поставить на телефон жучок. Однако решил не рисковать и тихонько выскользнул из квартиры.
Глава 26
Поговорив с Бенхакером в пятницу вечером, генерал Эфраим поднялся из-за стола и принялся безостановочно мерить шагами кабинет. Так он ходил из угла в угол полчаса. Затем снова сел, выдвинул ящик стола и достал электронную игру – шахматы. Нарочно выбрал самый сложный уровень, но уже через семь минут одержал победу. Выключив игру, Эфраим убрал ее обратно в ящик. Жаль, что нельзя с такой же легкостью выиграть другую партию, в которую он оказался втянут против своей воли.
На этой неделе Эфраиму пришлось тайком, избегая всякой публичности, отправить сто израильских моряков в Умм-аль-Амнах. Их должны были доставить на грузовом самолете, в контейнере. Однако цели этого распоряжения Эфраим понять не мог. С чего вдруг им понадобились моряки? Если бы велели прислать солдат, тогда понятно – военный переворот и все в таком духе. Но моряки?.. Эфраим вспомнил разговор с Ботэ на пляже в Ла-Буле. Потом подумал об ужине в замке Лассера, на который в качестве гостей прибыли Эллек и Кулундис. Причем последний уже поставлял Умм-аль-Амнаху оружие и, вполне возможно, наемников.
Эфраим до сих пор не оправился от удара в спину, нанесенного Эллеком после атаки на «Осирак». Бывший друг самым бесстыдным образом ограбил его, и, похоже, на этом сэр Монти останавливаться не намерен. Судя по всему, в сговор с Лассером и Кулундисом он вступил, рассчитывая в результате извлечь неплохую выгоду. Но какую именно? Что за интерес может представлять такое крошечное государство, как Умм-аль-Амнах? Да, выход к Персидскому заливу у них есть, но длина побережья невелика. Имеется связь с Ливией, но в этом нет ничего необычного. Ливии случалось принимать участие в делах многих стран, как с одобрения их лидеров, так и без оного. Затем Эфраим вспомнил отчет о рыбацкой лодке, зарегистрированной в Умм-аль-Амнахе. Эта дау дрейфовала по Персидскому заливу с ядерными минами в трюме. Эфраим невольно вздрогнул. Что, если тут есть какая-то связь? Неужели его заставят отдать морякам приказ совершить террористический акт или что-то в этом роде?
Эфраим встал и выглянул в окно. Уже стемнело. Мимо, сверкая огнями фар, проносились машины. Следовало бы позвонить премьер-министру и обсудить этот вопрос с ним. В конце концов, Эфраим сам виноват, что угодил в такую ситуацию. Отвратительные, нездоровые пристрастия сыграли с ним злую шутку. Но за все надо платить. И вообще, нельзя ставить под угрозу Израиль лишь ради того, чтобы защитить собственную репутацию. В любом случае карьера Эфраима почти закончена. Еще год или два, и его отправили бы в отставку. Неисполненных амбиций у Эфраима не осталось, он устал карабкаться по карьерной лестнице и готов был отойти в сторону. После стольких лет на ответственной, тяжелой государственной службе любой начнет предвкушать долгий заслуженный отдых.
Эфраим попытался представить, как премьер-министр отреагирует на скандальное признание, но потерпел неудачу. Глава МОССАДа понятия не имел, чего ожидать. И вдруг сердце пронзил страх. Что, если премьер-министр решит пойти ва-банк и не поддаваться на провокации шантажистов, а те, как и обещали, разошлют видео по информационным агентствам? Эфраим передернулся. Каково придется его жене и детям? Их репутация тоже будет запятнана, да так, что всю жизнь не отмоешься. Сейчас его сыновей ждет блестящая карьера, но о высоких должностях придется забыть, когда станет известно, чем их отец регулярно занимался в морге. Сыновья некрофила. Эфраим ощутил холодную дрожь. Теперь перед мальчиками закроются все двери. А ведь старший, Ами, уже дослужился до капитана. Натан выучился на юриста, сдав с отличием все экзамены, и теперь работает в самой престижной фирме Израиля. А дочь Илана, помолвленная с сыном главного раввина? Разве после такого тот возьмет ее замуж?
Сколько волнений и огорчений приходится переживать родителям, тревожащимся за детей! Но Эфраим и Мойя не знали, что это такое. Их отпрыски были не только благополучны и здоровы, но также талантливы и успешны. Им с Мойей оставалось только радоваться новым достижениям сыновей и дочерей и дожидаться внуков. Эфраим отвернулся от окна. Нет, даже ради своей страны он не мог так поступить с женой и детьми. Позорное разоблачение их просто уничтожит. В бессильном гневе Эфраим сжал руки в кулаки. Несомненно, в такой ужасной ситуации он оказался исключительно из-за жадности Эллека – человека, которого спас в Аушвице. Прошло сорок лет, и вот как он отплатил своему спасителю.
Эфраим подошел к столу, остановился и набрал номер фирмы «Эйзенбар-Голдшмидт» в Лондоне. Разумеется, ввиду важности этого канала связи для МОССАДа на телефоне дежурили круглосуточно. Девушка, которая взяла трубку, сообщила, что Бенхакер ушел больше часа назад. Эфраим попытался дозвониться к нему домой, но к телефону никто не подходил. Затем глава МОССАДа набрал номер Хаима Вейца в Париже. Когда тот взял трубку, почувствовал некоторое облегчение – правда, разбавленное многими другими чувствами.
– Добрый вечер, Монклэр! – поздоровался Эфраим, используя позывной Вейца.
– Добрый вечер, – ответил тот.
– У меня к тебе просьба. Расплатись, пожалуйста, с виконтом Клодом де Лассером.
На том конце провода Вейц удивленно примолк. Наконец уточнил:
– Когда?
– При первой возможности. Чем раньше, тем лучше.
– Хорошо, постараюсь.
– Вот и отлично. Держи меня в курсе дела.
И Эфраим повесил трубку. Он только что отдал приказ убрать виконта де Лассера. Далее Эфраим позвонил в Афины и отдал тамошнему главе агентов аналогичное распоряжение, касающееся Джимми Кулундиса. Потом еще раз попытался дозвониться до Бенхакера, и опять безрезультатно. Тогда набрал домой, предупредил Мойю, что вернется поздно, и снова засел за шахматы. Решил набирать Бенхакеру каждые полчаса, пока не дозвонится. Если придется, готов был просидеть в офисе всю ночь.
В половине четвертого к телефону наконец подошли.
– Алло, – едва переводя дух, выговорил запыхавшийся Бенхакер.
– Ты что, бежал?
– Ну да. Телефон услышал еще с лестницы, вот и припустил со всех ног.
– Мне надо сказать тебе кое-что важное. Это касается твоих друзей, Эллека и Рока. Думаю, тебе не стоит с ними больше общаться. Эти двое – плохая компания.
– Хорошо, сэр, – ответил Бенхакер. – Я понял.
– Вот и молодец. Потом позвонишь, расскажешь, как дела.
Положив трубку, Эфраим убрал электронную игру обратно в ящик, надел пиджак и отправился домой отдыхать.
Бенхакер долго не мог заснуть. Все сидел и раздумывал над словами генерала Эфраима. Глава МОССАДа приказал убить Рока и Эллека. Если Бенхакер исполнит это распоряжение, то вскоре после этого лондонский климат станет для него вреден. Можно не сомневаться: полиция сразу обнаружит связь между убийствами Рока и Эллека и гибелью охранника, а также проникновением в здание фирмы неизвестного. Такие уж люди эти полицейские – убийства нескольких человек всегда кажутся им особенно подозрительными. Значит, Бенхакера отзовут из Лондона, а может, вообще из Англии. Такая перспектива не могла не радовать. Вот только… Когда соперник будет устранен, возможно, у Бенхакера появится шанс снова заслужить благосклонность Аманды. Чувства к ней нисколько не угасли. Даже наоборот, после ночи в шкафу запылали еще ярче. Бенхакер улыбнулся. Он придумал, как выдать по крайней мере одно из убийств за несчастный случай. Потянувшись к телефону, набрал номер в Женеве. Собственно, почему Бенхакер должен делать всю работу сам? Чем он хуже Эфраима?..