бы пресечь попытку покойника к бегству. А вдруг Алекса сопровождают черти? Или даже сам дьявол? И Кира сама лично вызвала их!
Леся задрожала сильней. А тут еще Кира взвыла совершенно жутким голосом:
– Дух Алекса, отзовись! Если это ты, то стукни два, нет, три раза!
Все затаили дыхание. И вдруг в полной тишине раздались звуки чьих-то тяжелых шагов. А потом стук. Раз! Два!! Три!!!
Тут даже Кира не выдержала и чертыхнулась.
– Не зови его! – всколыхнулась Леся.
– Кого?
– Черта!
– При чем тут он?
– Стучит!
– Глупости. Наверное, нам показалось.
– Давай еще раз?
– Давай!
И Кира снова воззвала своим заунывным голосом:
– Дух Алекса! Отзовись! Если это ты, то стукни пять раз!
И дух постучал! Да еще не просто постучал, а на манер «зенитовской» кричалки. «Зенит» – чемпион! Ишь ты! В загробном мире тоже существуют болельщики футбола.
Чувствуя, что почти падает в обморок, Леся прошептала:
– Кира, хватит! Кира, остановись!
И тут внезапно они услышали, как в коридоре заскрипели половицы. К ним кто-то приближался! В темноте звуки шагов звучали необычайно жутко.
– Там кто-то есть.
– Никого там нет. Нам просто чудится. Сейчас включу свет, и ты сама в этом убедишься!
Кира вскочила со своего места и щелкнула выключателем. Ничего! Ну, то есть совершенно ничего! Тьма не расступилась. Свет не загорелся. И комната все так же утопала в темноте, освещаемая лишь колеблющимся пламенем свечей. Углы ее как-то сразу угрожающе надвинулись. И Лесе показалось, что на всем свете остались лишь они трое. А весь остальной мир поглотила надвигающаяся со всех сторон тьма.
– Что за черт? – раздался удивленный голос Киры.
Леся взглянула в ту сторону, откуда доносился скрип половиц. И дико завопила.
Висюлькин, который уже буквально терял сознание и падал в голодный обморок, подошел к дому Леси, где увидел странную картину. Сам дом стоял на месте. Но он был темный, ни в одном окне не горел свет. А возле дома суетились какие-то мужчины в жилетках с надписью «аварийная» и копали в земле в центре двора огромную яму.
– Что случилось?
– А хрен его знает! – услышал он в ответ. – Коротнуло где-то. Сейчас раскопаем и все выясним.
Висюлькин пожал плечами и двинулся вперед. Ждать, пока электрики-монтеры отроют кабель и узнают, где именно коротнуло, он не захотел. В доме также было темно и жутко. Лифт не работал. Впрочем, Висюлькину не привыкать. Следователь, конечно, не оперативник, но бывать по долгу службы ему тоже приходится далеко не в самых фешенебельных местах. Так что Висюлькин имел при себе все необходимые причиндалы. И в первую очередь фонарик.
Он у него был замечательный. Маленький, складной, он крепился на лоб с помощью специальных широких резиновых полос, сшитых на манер шапочки. Такое приспособление надежно крепилось и оставляло руки свободными. В подвалах, на чердаках или, вот как сейчас, просто в неосвещенных помещениях фонарик был просто незаменим.
Да еще Висюлькин самолично усовершенствовал его, приделав на голове к «шапочке» еще один дополнительный светодиод. В результате получилась конструкция, напоминающая два глаза. А два глаза, известное дело, и светят, и смотрят куда лучше, чем один.
Передвигаясь в темноте с зажженными фонариками, которые покачивались в такт движению, словно рога неведомого зверя, Висюлькин поднялся на нужный этаж. Начал искать дверь и тут услышал чуть в стороне, возле мусоропровода, какой-то подозрительный шорох.
– Надо же, – проворчал он себе под нос. – Ну и домик! Света нету, зато крыс полно!
Качая головой, он попытался позвонить в дверь. Электрический звонок не работал. Ну, разумеется! Как же он будет работать без электричества-то! Хлопнув себя по лбу и досадуя на собственную рассеянность, Висюлькин постучал в дверь. И не один раз. Что там один раз, смешно прямо, не услышат ведь. Висюлькин постучал три раза. Основательно так постучал. Громко. Никто ему не открыл.
Висюлькин прислушался. Между тем в квартире кто-то был. Во всяком случае, он расслышал сдавленный то ли вскрик, то ли стон. И постучал еще раз, но уже более настойчиво. И снова стон! На этот раз отчетливый и жалобный.
– Что там происходит? – встревожился Висюлькин, не подозревая, что именно он и стал причиной этих испуганных всхлипов.
И так как Висюлькину никто по-прежнему не отвечал, то он забеспокоился еще больше и решил пойти на штурм. Но перед тем, как ломиться в чужую квартиру, он задумался. А так ли нужно действовать? В квартире живет одинокая девушка. И сейчас она стонет в темноте. Вдруг она не одна? Но тут же Висюлькин прогнал это нескромное видение. Леся не могла так поступать! Нет, только не она! А если уж Леся и примется стонать, то только рядом с ним, с Висюлькиным. К тому же стон или вскрик совсем не был похож на зов страсти. Скорей это был писк испуганного мышонка.
– Там в квартире что-то происходит, и это что-то мне совсем не нравится.
Воображение у Висюлькина было богатое. Да и работал он следователем не первый год. Так что за время своей работы навидался всякого. И хорошо знал, какие ужасные бесчинства порой творятся за дверями самых обычных квартир. В мыслях он уже видел Лесю в руках насильников, бандитов и маньяков. А тут еще убийство Алекса! Вдруг убийца явился к Лесе, чтобы расправиться с единственной свидетельницей? Такое бывало, и не раз. Так что Висюлькин забеспокоился пуще прежнего.
Надо что-то делать. Надо спасать Лесю. Решено! Висюлькин проникает в квартиру к Лесе и спасает девушку. А там, как знать, благодарные девушки иной раз влюбляются в своих спасителей. Но для этого нужно, чтобы девушка осталась жива. И на момент спасения была бы дееспособна. А то какая там благодарность от трупа.
И Висюлькин принял решение действовать тихо и осторожно. С замком на двери он справился, шутя и насвистывая. Опыт обращения с отмычками у Висюлькина был богатый. Не редкость у опытного следователя.
Несколько уроков обращения с отмычками Висюлькин получил от самого Кости Золотаря. Это был знаменитый вор, перед которым не могла устоять ни одна входная дверь. Правда, с появлением цифровых технологий и электронных замков Костя несколько сдал свои позиции. Но все равно на его век в нашей стране работы еще вполне хватало. Рассудив таким образом, судьи отправили Костю за решетку на максимальный срок. Но перед этим Костя все же успел дать тогда еще молодому и зеленому Висюлькину несколько уроков. И Висюлькин его науку не забывал никогда. А с годами он еще и усовершенствовал свои умения, что не раз выручало его в трудную минуту.
– Спасибо Косте, – прошептал Висюлькин, когда дверь открылась.
В квартире тоже было темно. Только из большой комнаты доносились какие-то сдавленные стоны и вздохи. Ясно, там что-то происходило. Висюлькин вытащил табельное оружие и двинулся в сторону гостиной. Фонарики на его голове покачивались в такт движению. И сам себе он казался каким-то чудовищно огромным насекомым.
– Эй! – произнес он, едва слышно. – Тут кто-то есть?
И тут же его оглушил дикий вибрирующий в области децибелов вопль. Кричали над самым ухом у следователя. Висюлькин шарахнулся в сторону. Угодил во что-то мягкое, шарахнулся в другую сторону, перевернул стол со стоящими на нем свечами, упал сам и закричал. В ответ раздались еще три вопля и топот ног, которые носились по следователю, как тому показалось, взад и вперед.
Висюлькин тщетно пытался выкарабкаться из-под упавшего стола, а по нему продолжал кто-то бегать и кричать. После того как Висюлькин упал вместе со столом, в комнате стало совершенно темно. Фонарики, укрепленные у Висюлькина на голове, светить перестали. Наверное, сломались. Или просто отключились. Но так или иначе, а в комнате наступила кромешная тьма.
Бегать перестали. Висюлькин ничего не видел, только слышал тяжелое дыхание. Свое и еще кого-то. Этот кто-то не стоял на одном месте. Потихоньку он передвигался. И наконец встал чем-то острым Висюлькину на руку.
– С-с-с! – издал Висюлькин свистящий звук и непроизвольно дернул рукой.
Некто взвизгнул и отпрыгнул в сторону. Голос был женский. И Висюлькин решил уточнить.
– Леся, это ты?
Некоторое время было тихо. А затем дрожащий голос Леси спросил:
– Висюлькин, ты, что ли?
– Я! Я! – прокряхтел Висюлькин. – А что это у тебя тут происходит?
– У меня… Ничего.
– Так уж и ничего?
– Абсолютно. Просто сидим.
– Так ты не одна?
– Мы втроем сидели, – сказала Леся и вдруг спросила: – Слушай, а ты ничего тут такого не видел?
– Нет. А что?
– Да так. Мне показалось… Впрочем, неважно.
– Свет во всем доме выключили, – начал жаловаться Висюлькин, не обращая внимания на смущение Леси. – Авария, говорят.
– Ах, авария.
– И у тебя тут стонал кто-то.
– Это я.
– Почему?
– Темноты боюсь.
Висюлькин, не подозревающий об истинном положении дел, только умилился. Бедная девочка! Вовремя он пришел! Раз от разбойников спасти не получилось, спасет от темноты. Где его фонарики? Висюлькин схватился за голову. Так и есть, фонарики куда-то свалились. Но они где-то здесь. Пятиминутные поиски фонариков привели Висюлькина к развалинам стола. Под ним и нашлось хитроумное приспособление с резиновыми креплениями и светодиодами.
С их помощью Висюлькин осветил комнату. Так! Упавший стол. Перевернутое кресло. Сдвинутый диван и покосившийся телевизор, того и гляди свалится. Хорошо, что телевизор поддерживает Кира. Ага! Кира! А это еще что за мужик рядом с ней?
– А это еще кто? – подозрительно спросил Висюлькин.
– Это… Это брат.
– Чей? Твой?
– Нет, не мой.
Леся не сдержалась и хихикнула. Как это можно спутать ее – белокурую и пухленькую и Усаму – жгучего брюнета с ярко выраженной арабской внешностью.
– Это брат Алекса.
– Вот как!
Для Висюлькина появление Усамы явилось неожиданностью. Это что же такое? Конкурент в борьбе за сердце Леси? Да чего там сердце! Утка, грудки, почки! Того и гляди, сожрет ужин, на который нацелился сам Висюлькин. Пока следователь ревниво и, насколько позволяли условия, детально разглядывал соперника, тот тоже не остался в долгу. Сверлил следователя пронзительным взглядом своих темных глаз. И отступать явно не собирался. Висюлькин свирепо запыхтел. Усама надул губы. И противники обменялись гневными взглядами.