Крю пододвигается еще ближе, задевая губами мочку моего уха, и я подавляю стон, который так и норовит сорваться.
– А после этого я бы трахнул тебя языком. Я бы лизал тебя, пока ты не закричала бы и не кончила так сильно, что едва не потеряла сознание.
Сердце бешено колотится, грудь поднимается и опускается так быстро, что движение почти причиняет боль. Он отстраняется, вновь ловит мой взгляд и говорит:
– Вот что я бы с тобой сделал. Для начала.
Сколько же обещания таится в выражении его лица. В его словах. И я осознаю, что больше не желаю хранить данное отцу слово.
Я хочу этого парня. Мне все равно, если это продлится недолго. Может, я и сама так решу.
Мне просто хочется познать, каково, когда мужчина доводит тебя до оргазма. Почувствовать, как его мягкие волосы касаются моих бедер, пока он ласкает мое самое сокровенное место языком. Пальцами. Я хочу сама к нему прикасаться.
Всюду. Хочу ощущать прикосновение его губ к моим, движения его языка.
Я, не раздумывая, бросаюсь вперед, тянусь к шапочке, которую он все еще не снял, и срываю ее, открывая его растрепанные волосы. Запускаю пальцы в шелковистые мягкие пряди и молча расправляю их, насколько это возможно. Крю позволяет мне, не говоря ни слова, а только на миг прикрывает глаза, будто от удовольствия, пока я глажу его по волосам.
Надеюсь, ему приятно. Только этого я и хочу. Доставить ему удовольствие в надежде, что он сделает то же самое для меня.
– Я согласна только на поцелуи, – предупреждаю я, не желая, чтобы он думал, будто я позволю ему зайти дальше.
– Я и хочу лишь поцеловать тебя, – заверяет он с едва заметной улыбкой.
Эта улыбка сбивает меня с толку. Я его забавляю? Не знаю, что в связи со всем этим чувствую. Возбуждение. Тревогу. Страх. Готовность.
Все вышеперечисленное.
– Ладно… хорошо. Потому что я не дам тебе делать со мной все, что захочешь, так и знай.
– Не волнуйся, Рен. Твоей девственности ничто не угрожает. – Крю замолкает. – Пока.
Я замираю, не сводя с него глаз.
Если мы зайдем дальше, то да…
Он прав.
Едва я обнимаю Крю за шею дрожащими руками, он наклоняется, почти касаясь моих губ своими.
– Знаешь, добром это не кончится, – тихо говорит он, проводя кончиками пальцев по моим скулам.
Я смотрю на него, испытывая отвращение к его словам.
Но еще большее к тому, что согласна с ним.
– Уверена, что хочешь, чтобы я был у тебя первым? – Крю ведет пальцами по моей щеке, запускает в волосы и, слегка придерживая голову с одной стороны, заставляет меня посмотреть ему в глаза. – Ведь разделив твой первый поцелуй, я захочу во всем стать у тебя первым.
Я медленно киваю, не в силах отвести взгляд. Он погрузил меня в транс, из которого я никогда не хочу выходить.
– Я доставлю тебе неземное удовольствие, Пташка. – Он снова прислоняется губами к моему уху и хрипло шепчет: – Обещаешь, что сделаешь то же самое для меня?
– Да, – отвечаю я еле слышно и тихо всхлипываю, когда он слегка отстраняется.
– Тогда я твой. – Крю касается моих губ своими. – Весь твой.
Едва наши губы соприкасаются, я пропадаю. Он целует меня. Потом еще раз. Гортанно стонет, и мое тело отвечает медленной размеренной пульсацией между ног. Я размыкаю губы с каждым касанием его губ; дыхание перехватывает, когда он дразнит меня языком, а потом убирает его.
О боже. Хочу, чтобы он сделал так снова.
Крю обхватывает мою щеку ладонью и слегка наклоняет голову, пока мы продолжаем поцелуй. Его язык легко касается моего. С каждым нежным прикосновением или медленным кружением его языка я остро ощущаю собственное тело. Как оно оживает. Как мурашки бегут по коже. Как влага сочится между бедер. Крю опускает руку на мою шею, нежно скользя пальцами, отчего меня бросает в дрожь, и, сильнее запрокинув мою голову, углубляет поцелуй.
Мое тело вспыхивает, и, обхватив его затылок, я прижимаю Крю к себе. Он опускает вторую руку мне на талию и пытается притянуть ближе, но мешает верхняя одежда. В воздухе раздается стон разочарования, и я понимаю…
Что его издала я.
Крю нашептывает мое имя, припав к моим губам, и я издаю такой страстный вздох, что становится неловко. Но его это не останавливает. Он просовывает пальцы под край моего свитера, и от прикосновений его руки к обнаженной коже я вся вспыхиваю. Опускаю ладони на его широкие плечи, испытывая его силу, и он стонет. Этот звук придает мне смелости продолжить до него дотрагиваться, и я провожу рукой по его груди. Задерживаю ее прямо над сердцем, которое колотится под моей ладонью, и меня осеняет.
Я влияю на него точно так же, как и он на меня.
Машина набирает скорость, мчась по улицам города, и я мимолетно задумываюсь, где мы. Куда Питер нас везет.
Отрываюсь от требовательных губ Крю, пытаясь перевести дыхание, и он целует меня в шею, касаясь чувствительной кожи горячими, влажными губами. Я думаю о своем отце. О водителе, которого он сегодня нанял, чтобы отвезти меня в галерею. О том, что я так и не позвонила этому водителю с просьбой заехать за мной и забрать домой. Уверена, он сообщил об этом папе.
Наверное, они волнуются за меня.
– Который час? – спрашиваю я, слегка задыхаясь на каждом слове.
Крю отстраняется от моей шеи и внимательно изучает взглядом. Его лицо раскраснелось, губы стали влажными и припухли, и, подавшись вперед, я быстро целую его. И еще раз.
– Посмотри в телефоне, – прошу я шепотом.
Он достает из кармана телефон и, глянув на экран, снова смотрит на меня.
– Почти три.
Меня захлестывает волна паники, вмиг смывая все восхитительные, навязчивые чувства.
– О нет. – Я оглядываю салон машины, а затем смотрю в окно, но не узнаю окрестности. – Мне пора домой.
– Пташка, подожди…
– Мне нужно идти, – перебиваю я. – Папа скоро приедет. А может, он уже дома. Я не знаю. Питер?
– Да? – спрашивает водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида.
Меня даже не смущает, что он видел, как мы целуемся на заднем сиденье. Уверена, что выгляжу растрепанной. Такой же себя и ощущаю. Взъерошенной, разгоряченной и взволнованной.
– Можете отвезти меня домой?
– Конечно. Какой адрес?
Я называю его Питеру, а потом снова смотрю на Крю, который выглядит всерьез раздраженным.
И даже немного сердитым.
– Прости, – тихо произношу я, ощущая острый болезненный укол в груди. – Не хочу так спешить, но мне нужно домой. Родители уже точно волнуются.
Но так ли это? Может, и нет, но папа рассчитывает, что я буду дома ждать его приезда. Я никогда в жизни не подводила родителей и чувствую, что уже вляпалась в неприятности.
Хотя даже не сделала ничего плохого.
Выражение лица Крю становится мягче, и он касается моих волос. Обхватывает мое лицо ладонью.
– Не хочу, чтобы они за тебя беспокоились. Отправим сообщение.
Я мотаю головой. Так лишь спровоцирую поток вопросов, на которые не хочу отвечать. Не сейчас, не в присутствии Крю, который может стать свидетелем их допроса.
– Как далеко до моего дома, Питер?
– Двадцать минут пути, если не будет пробок, – отвечает водитель.
– Спасибо. – Я откидываюсь на спинку кресла и смотрю в окно, обдумывая все самые ужасные варианты развития событий. Чувствую, как Крю наблюдает за мной, и мне претит, что у меня начинается паническая атака прямо у него на глазах.
Он берет мою руку и переплетает наши пальцы.
– Не нервничай, Пташка.
– Я не нервничаю, – машинально отвечаю я, упрямо глядя в окно.
Боюсь, стоит мне взглянуть на него, и я расплачусь.
Крю пододвигается ближе и вновь касается моего уха губами.
– Врушка. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
Я с трудом сглатываю и ничего не отвечаю.
Этого я и боюсь.
Глава 19
Рен
Я прокрадываюсь в дом как можно тише и медленно закрываю за собой дверь, чтобы она не хлопнула. В квартире стоит тишина, будто никого нет, и я с облегчением выдыхаю.
– Где ты была весь день, черт побери?
Вскрикнув, я оборачиваюсь и вижу отца, который стоит в начале коридора возле самого ценного родительского приобретения – огромной картины Энди Уорхола.
Пытаюсь выдавить улыбку.
– О чем ты? Я ездила в художественную галерею.
– Это было несколько часов назад. – Он с прищуром смотрит на меня, словно пытается прочесть мои мысли. – Ты была в галерее все это время?
Я медленно мотаю головой, но ничего не говорю.
– Идем со мной. – Папа отворачивается и уходит прочь по коридору. Мне ничего не остается, кроме как пойти за ним в гостиную, в которой ждет мама в безупречном элегантном платье черного цвета и с бокалом вина в руке. Сдержанно улыбается, поймав мой взгляд, но молчит.
Мама никогда не принимала мою сторону. Не знаю, почему я всегда этого от нее жду. Безнадежное дело.
– Как ты добралась домой, юная леди? – спрашивает папа, вновь обращаясь ко мне и сверля сердитым взглядом.
Он красивый мужчина. Слегка лысеющий и с сединой на висках. А его карие глаза всегда полны беспокойства, стоит ему на меня взглянуть. Неужели он постоянно за меня волнуется? Иногда мне кажется, что это его единственное занятие.
Я подумываю солгать, но в итоге он, скорее всего, все равно выудит у меня правду. А замалчивание пары подробностей тоже считается ложью? Может, и нет.
– На машине.
Отец вскидывает брови.
– И чья это была машина? Уж точно не моя. Пару часов назад мне звонил перепуганный водитель, Рен. Сказал, что ты так и не связалась с ним, чтобы он тебя забрал. Тогда он поехал в галерею и понял, что ты уже ушла.
– Он ездил в галерею? – Меня захлестывает чувство вины. Уверена, все написано у меня на лице.
– Он объездил весь Трайбек, пытаясь тебя найти, а потом случайно увидел, как ты выходишь с кем-то из ресторана.
От его слов у меня кружится голова, и я падаю на стоящий за мной диван.
– Кто?
Папа подходит и сует свой телефон мне в лицо. На экране фотография, на которой мы с Крю вместе выходим из «Двух рук». Я улыбаюсь.