Но Пташка диктует условия. Мне это не нравится. Нисколько.
Как и обещал, я выхожу из кабинета минутой позже и спешу на урок, проталкиваясь среди учеников. Некоторые выкрикивают мое имя, но я не обращаю внимания. По пути на урок английского для отличников у меня начинает складываться план, а войдя в класс, я с облегчением вижу, что мне удастся его воплотить.
Рен уже сидит на привычном месте. За первой партой в центральном ряду. Ее щеки покрыты красными пятнами от слез, но в остальном она выглядит нормально. Едва держит себя в руках, но в норме. Я подхожу к парте прямо позади нее и сажусь, бросив сумку на пол возле ног.
Фигероа, конечно же, замечает. Наблюдает за мной из-за стола, окруженный привычным гаремом из девушек, среди которых Мэгги, глядящая на остальных так, словно хочет вспороть им глотки.
Кое-кто ревнует.
Я улыбаюсь учителю, борясь с искушением помахать ему рукой. Ему не нравится, что я подбиваю клинья к Рен. Он и сам пытается это сделать.
Только через мой труп.
Звенит последний звонок, и девушки рассаживаются по местам. Одна из них бросает на меня свирепый взгляд, поскольку я, видимо, сел за ее парту.
– Это мое место, – высокомерно заявляет она.
– Прости, детка. Пытаюсь добиться расположения учителя, – отвечаю я.
Она закатывает глаза и садится за другую парту.
Мистер Фигероа начинает лекцию о «Великом Гэтсби», которого я еще даже не начинал читать. Наверное, на этот раз просто посмотрю фильм до конца, если придется. Или кто-нибудь поделится со мной конспектами, или еще как-то поможет. Я же чертов Ланкастер. Мне все повинуются.
Я перестаю слушать его монотонный голос, рассматривая затылок Рен. Ее темные волосы собраны в высокий хвостик, вьющиеся кончики касаются спинки темно-синего пиджака. Не сдержавшись, я протягиваю руку, наматываю прядь на палец и слегка тяну.
Рен не реагирует. Даже не шелохнется, и я задумываюсь, почувствовала ли она.
Оглядевшись по сторонам, я убеждаюсь, что на меня никто не смотрит. Не стоит играть с ее волосами у всех на виду. Могут неправильно понять.
Хотя что в этом плохого? Подумают, что мы неравнодушны друг к другу? И что с того?
Господи, я похож на идиота даже в собственных мыслях. Я не могу влюбиться в эту девушку. Она не для меня. Слишком хорошая, слишком милая, слишком невинная и доверчивая. А еще вся в расстроенных чувствах из-за развода родителей.
Нужно оставить ее в покое. Быть ей другом и бросить всякую надежду однажды увидеть ее обнаженной.
– Мистер Ланкастер, вы слушаете?
Полный самодовольства голос Фигероа застает меня врасплох, и я свирепо смотрю на него, не обращая внимания на смешки в классе.
– Да.
– Тогда назовите нам одну из тем этой книги, – Фигероа скрещивает руки и ждет, что я облажаюсь.
Я пытался посмотреть фильм, когда мне было, кажется, лет десять? Не помню. И почти ничего не помню о самом фильме. Я вышел из зала уже через пять минут, чуть не сойдя с ума от скуки. Но я знаю несколько тем, затронутых в нем.
– Жадность? Излишества?
На лице учителя мелькает удивление.
– Верно. Что еще? Кто ответит?
Кто-то поднимает руку, и он вызывает ученика, уйдя в другой конец класса. Рен поворачивается боком и бросает на меня непроницаемый взгляд.
– Почему ты сел рядом со мной? Обычно сидишь в конце.
– Решил сесть рядом с другом. – Я протягиваю руку и снова дергаю ее за хвостик, и на этот раз она замечает. – Мне нравится твоя прическа.
Ее щеки заливает румянец.
– Спасибо, – Рен снова отворачивается, и я улыбаюсь.
Она правда думает, что сможет сохранить между нами исключительно дружеские отношения?
Я покажу ей дружбу.
Глава 21
Рен
– Рен, – Фиг останавливается прямо возле моей парты, и я поднимаю взгляд. – Поговорим?
Не дожидаясь моего ответа, он идет к своему столу, а я плетусь следом, не осмеливаясь взглянуть на Крю. Не сомневаюсь, что увижу на его лице.
Злость. Досаду. Раздражение.
Сегодня среда после судьбоносного дня, когда моя жизнь изменилась во многих отношениях, и я просто пытаюсь справляться день за днем. Отец звонит мне каждый вечер и мягко интересуется, как прошел мой день. Я отвечаю как можно более кратко, не зная, как говорить с ним и что сказать.
Папа беспокоится обо мне после новости о разводе. Наверное, я должна счесть это милым, но что-то подсказывает мне, что он просто пытается прикрыть свой зад. В понедельник мама прислала мне сообщение, чтобы узнать, как я, но больше от нее ничего не слышно.
Как всегда.
А еще Крю.
Я не могу перестать о нем думать, хоть и твержу себе, что это ни к чему не приведет. Каждый вечер перед сном я вновь вспоминаю, как он целовал меня на заднем сиденье машины. Невольно задаюсь вопросом, как бы сложились наши отношения, если бы я продолжила с ним видеться. Он был так мил в галерее и после, за обедом. Казалось, что я на свидании с парнем, которому, возможно, искренне нравлюсь.
Все испортили мои родители. Новость о разводе подорвала для меня саму мысль о возможных отношениях с Крю или с кем бы то ни было. В тот вечер ужин у фон Веллеров прошел ужасно. Ларсен без конца пытался заговорить со мной, пофлиртовать, а я была так холодна, что окончательно остудила его пыл. Что для меня не характерно. Я постоянно размышляла о том, что сказал Крю, и о его предостережении насчет Ларсена. А еще о том, что родители пытаются свести меня с ним на благо моего будущего.
Немыслимо.
После того страстного поцелуя, который Крю подарил мне в понедельник в том пустом классе, он больше не допускал никаких фривольностей, и я невольно испытываю…
Разочарование.
Знаю, сама сказала, что хочу, чтобы мы остались друзьями, и не передумала по этому поводу, потому что мне сейчас совсем ни к чему забивать голову потенциальными отношениями. Не думаю, что мне хватит эмоциональных сил справиться с чем-то столь головокружительным.
А Крю Ланкастер вызывает у меня поистине головокружительные чувства.
Но мне все равно хочется, чтобы он целовал меня. Или держал за руку. Обнимал. В его объятиях так приятно. Он теплый, твердый и божественно пахнет.
– Рен? – Фиг уже сидит за своим столом, а я застыла перед всем классом и наверняка выгляжу как идиотка.
Я спешу к его столу, поджав губы, чтобы не начать извиняться.
Слишком уж часто извиняюсь без повода. Почему я должна сейчас извиняться? Потому что всегда так делаю? Это перестало быть достаточно веской причиной.
Мне правда пора постоять за себя.
– Все в порядке? – спрашиваю я Фига, подойдя к его столу.
– Я как раз собирался задать тот же вопрос. – Он кладет руки на стол и понижает голос. – Я вижу, что тебя что-то беспокоит.
Учитель слишком проницателен. Это опасно. Словно он умеет сближаться с девушками, когда они особенно уязвимы, а потом пользоваться ими.
– Все хорошо. Правда.
– Тебе кто-то докучает? – Фиг поглядывает туда, где сидит Крю. На его новое место прямо за мной. Я быстро оглядываюсь через плечо и вижу, что Крю неотрывно смотрит на нас свирепым взглядом. Будто ему плевать, что его подловили за подсматриванием. – Я могу поговорить с ним, если хочешь.
Я мотаю головой.
– Крю мне не докучает. – Даже не скрываю, что мне ясно, о ком он говорит.
– Ты уверена? Знаю, что он умеет запугивать. Славится в кампусе тем, что время от времени задирает девушек.
Я не удивлена. За эти годы Крю много раз пытался меня запугать, но я почти не реагировала, что, вероятно, злило его еще больше.
– Он меня не задирает. Крю – мой друг.
Фигероа вскидывает брови.
– Твой друг? О, Рен. Прошу, скажи, что ты на самом деле в это не веришь.
– О чем вы? – Меня задевает его замечание. Можно подумать, я маленькая девочка, которая слишком наивна, чтобы понимать, что к чему.
Плавали – знаем. До сих пор разбираюсь с последствиями.
– Если Крю утверждает, что он твой друг, то это лишь кодовое слово для чего-то большего.
– Для чего? – Решаю прикинуться дурочкой. Конечно, я знаю, о чем он, но все считают меня наивной девственницей, так почему бы не сыграть свою роль?
– Он… воспользуется тобой. Так и поступают такие парни.
Я смотрю на Фига, и мне претит, какие чувства вызывают во мне его слова. Еще больше претит, что он сам точно такой же, как парень, которого описывает. Фиг использует своих учениц, охотясь за самыми слабыми из них.
Вот какой он считал меня всего несколько недель назад? Слабой и непримечательной? Слишком доверчивой и легко поддающейся манипулированию?
Что ж, слишком поздно, сэр. Я раскусила ваши игры.
– Я прекрасно знаю, как поступают такие парни. – Теперь я понижаю голос: – Может, именно этого я от него и хочу? Об этом вы не думали?
Фигероа старается сохранить невозмутимое выражение лица, но я вижу, что он потрясен.
– Прекрасно. Я просто… тебя предупредил.
– Спасибо, Фиг. Признательна. – Ох, а это еще откуда? Говорю с гонором.
И мне это вроде как нравится.
Я отворачиваюсь от Фига так быстро, что юбка задирается, слегка обнажая ногу. Замечаю, как Крю смотрит на мои бедра, и кожу обдает жаром, пока я возвращаюсь за свою парту.
И почему я держу его на расстоянии?
Сажусь на свое место и, оглянувшись на Крю, вижу, что он уже не сводит с меня глаз.
– Что он хотел, черт его дери? – Его пылающий взгляд устремляется к Фигероа.
– Спрашивал, все ли у меня в порядке. – Я пожимаю плечами, пытаясь уйти от разговора, но Крю не позволяет.
– Пытался к тебе подкатить?
– Нет.
Крю стискивает челюсти.
– Я его поколочу, если он скажет тебе что-нибудь непристойное, Рен. Я серьезно.
По телу бегут мурашки от ярости в его голосе. Оттого, что он заботлив и назвал меня по имени.
– Я его отшила.
– Он умеет цеплять девушек, которые переживают непростые времена, – продолжает Крю.
– Я знаю. Сама это поняла.