Раздается ворчание, но Фиг не обращает внимания.
– А работа должна быть готова после зимних каникул.
Теперь слышится неподдельное недовольство. Учителя очень редко дают нам задания на каникулы. Понимают, что нам правда нужно отдохнуть, да и сами не хотят заниматься проверкой работ сразу после каникул.
Видимо, Фиг – исключение. Вот мудак.
– Итак, давайте на этой неделе закончим чтение романа, обсудим затронутые в нем темы, и приступим к сочинению. Если вы уже дочитали и поняли проблематику произведения, то поздравляю. Считайте, что вы впереди всех и, скорее всего, закончите эссе до зимних каникул. – Он улыбается, не замечая, что большинство из нас недовольны.
Рен поднимает руку, и он улыбается, ласково на нее глядя.
– Да, Рен?
Я сжимаю руки в кулаки, жалея, что не могу расквасить его мерзкую рожу.
– О чем конкретно должно быть сочинение? – спрашивает она нежным голосом.
– Отличный вопрос. – Фигероа поворачивается к доске, берет синий маркер и размашисто пишет, после чего отходит в сторону и стучит по ней концом маркера. – Как Гэтсби олицетворяет американскую мечту? Вот тема.
От скуки откидываюсь на спинку стула. Я и во сне смогу разобраться с этой темой. Еще даже не прочел книгу, и наверное, стоит подготовиться к предстоящему итоговому экзамену, но, думаю, справлюсь. В Интернете предостаточно информации.
Звучит еще несколько вопросов, но я не слушаю, сосредоточив внимание на Рен, которая сидит передо мной, наклонив голову и открывая шею. Помню, как вчера целовал ее туда, вызывая у нее дрожь.
– Мистер Ланкастер? Можно вас на минутку?
Я поднимаю взгляд и вижу, что Фигероа смотрит на меня, сунув руки в карманы и сохраняя обманчиво непринужденную позу. Я по скованным плечам вижу, что он напряжен.
– Конечно. – Пожав плечами, я встаю и иду за ним из кабинета. Все это время Рен не сводит с меня глаз. Я бросаю на нее беглый взгляд и, заметив ее тревогу, быстро улыбаюсь, чтобы успокоить.
Рен слабо улыбается в ответ. Почти незаметно. Девчонка слишком много волнуется.
Когда мы выходим в коридор, Фигероа поворачивается ко мне с угрюмым выражением лица.
– Почему ты опоздал?
И это спрашивает учитель, которому обычно плевать. Который говорил нам в начале учебного года, что учет посещаемости – невыносимая тягота, но он вынужден его выполнять.
– Из-за погоды. Вы не были на улице?
– Все тротуары расчистили еще утром. Если бы ты вовремя вышел, то успел бы. – Он скрещивает руки на груди, принимая оборонительную позу.
– Тротуары были скользкими, как хрен знает что.
– Следи за языком. – Его веки подрагивают, будто у него тик. – А почему вы пришли вместе с Рен?
Так вот в чем дело. Старого доброго Фигероа снедает любопытство.
– А это не вашего ума дело, – тяну я, прислонившись к стене. – И что с того, что мы опоздали на две минуты?
– Опоздание есть опоздание.
– Говорит учитель, которому плевать на опоздания.
– И все же я должен следовать школьным правилам. – Его взгляд становится суровым. – Как и вы с Рен.
– Вы просто беситесь, – говорю я так тихо, что думаю, он меня не услышал.
Но нет, услышал. Я вижу, как его лицо искажается от гнева.
– Так разъясни мне, из-за чего же я, по-твоему, бешусь?
– Из-за того, что Рен нет до вас дела – ее интересую я. Мы уже это обсуждали, Фиг. И я говорил, что будет дальше. У вас нет ни единого шанса залезть к ней в трусики. – Я улыбаюсь, упиваясь злостью в его глазах.
– А каково будет мисс Бомон, когда она узнает, что ты говоришь о ней в подобной манере?
Ну прямо вылитый старый занудный учитель, который уважает студенток? Вот же чушь.
– Во-первых, вы ничего ей не скажете, потому что знаете: ее больше оскорбит, если вы заговорите о ее трусиках. А во-вторых, я уже в них побывал, так что она не сможет это отрицать, даже если вы все же об этом заикнетесь. – О, я испытываю редкостное самодовольство, говоря о ее трусиках, и мне это дико нравится.
– Я тебе не верю, – цедит Фигероа сквозь стиснутые зубы.
– Так давайте. Спросите ее. – Я киваю в сторону закрытой двери кабинета. – Позовите ее сюда.
– Я не намерен вмешиваться в… личную жизнь своих учеников, – говорит он.
Я смеюсь.
– Забавно слышать это от вас. Разговор окончен?
– Следи за языком. И не опаздывай. В следующий раз подам на тебя жалобу. На Рен тоже. – Его слова звучат отрывисто.
Ох, ей это не понравится. Жалоба может здорово ее разозлить.
Я расправляю плечи и отдаю ему честь, как настоящий мудак.
– Да, сэр.
Фигероа смотрит на меня с ухмылкой, но не говорит ни слова. Мы проходим обратно в класс, и все это время Рен не сводит с меня любопытного взгляда. Она даже поворачивается к моей парте и спрашивает, понизив голос:
– Что это было?
– Потом расскажу. – Я поднимаю голову и замечаю прикованный к нам взгляд Фига. Я ухмыляюсь ему, протягиваю руку и заправляю прядь волос Рен за ухо. – Не беспокойся об этом.
Глава 26
Рен
Я не могу сосредоточиться, когда Крю сидит так близко ко мне на уроке психологии. Мы должны заниматься планом презентации, и я почти доделала свою часть, но он еще не закончил. Я пытаюсь помочь, подмечая наши многочисленные различия, но в итоге все оборачивается спором.
А потом меня отвлекает его до невозможности красивое лицо и восхитительная улыбка. Волосы, растрепавшиеся из-за шапки, которую он то снимал, то надевал весь день. Сейчас он жует жвачку, лопая пузыри, и я смотрю на него с раздражением.
– Обязательно так делать?
Крю снова надувает пузырь и лопает его губами.
– Тебя это раздражает?
Я киваю, сердито на него глядя, хотя это не всерьез. Скорее мне нравится его донимать.
– Хочешь?
– Нет, спасибо. – Я тянусь к рюкзаку, расстегиваю передний карман и достаю оттуда леденец на палочке. Мою любимую конфету. – Лучше это возьму.
Он прищуривается.
– Ты играешь с огнем, когда сосешь эти леденцы передо мной, Пташка.
– Правда? – Я снимаю фантик и, сунув его в рюкзак, отправляю конфету в рот и обхватываю ее губами.
Крю опускает взгляд на мой рот, наблюдает, как я сосу леденец. Чем дольше он смотрит, тем жарче мне становится, и внезапно меня осеняет.
Наверное, в его глазах это выглядит… пошло.
Какая глупость.
Вынимаю конфету изо рта.
– Пожалуй, лучше съем ее потом.
– Нет, что ты, не прекращай из-за меня. – Он упирается локтем в парту и, подперев подбородок кулаком, смотрит на меня. – Давай. Насладись. Я так точно наслаждаюсь.
Я подношу леденец к губам и замираю.
– Выглядит непристойно?
– Охренеть как пошло, Пташка. Могу только представить, что бы ты сделала со мной, будь у тебя такая возможность.
Тело вспыхивает от его слов и таящихся за ними обещаний. Я бы, наверное, все сделала неправильно – все, что он имеет в виду. Даже не знаю, хотела ли бы я взять его в рот.
И стала бы?
Внизу живота зарождается знакомая тупая боль, и я отправляю леденец подальше в рот, не отводя взгляда. Втягиваю щеки и, сильно пососав конфету, отпускаю палочку.
– Это практика? – спрашивает Крю.
– Перед чем?
– Ты знаешь, перед чем.
Я смотрю на него, вынимаю конфету изо рта и отвечаю:
– Я никогда не думала об этом в таком ключе. Просто всегда любила леденцы.
Его улыбка безмятежна и… сексуальна.
– Я тоже. Особенно, когда ты их сосешь.
По крайней мере, он перестал надувать и лопать пузыри из жвачки.
Я решаю сменить тему.
– Ты готов к тесту и реферату по английскому?
– Конечно. – Он пожимает плечами. – Наверное, пересмотрю фильм, может, он подкинет пару идей.
– Ты читал книгу? – Я закончила пару дней назад.
Крю качает головой.
– Даже не собираюсь.
– Крю.
Он улыбается.
– Рен.
– Ты должен ее прочесть.
Крю пожимает плечами.
– Она скучная. Фильм гораздо лучше.
– Может, он не затрагивает эпизоды, которые Фиг хочет увидеть в наших работах.
Он гримасничает при упоминании Фига.
– Ты смотрела фильм?
Я мотаю головой.
– Нет.
– Серьезно? Посмотри. Мне кажется, тебе понравится. Он очень… красивый.
Я смеюсь.
– Ты это о чем? – Я засовываю леденец обратно в рот, наслаждаясь сладким вишневым вкусом и тем, как внимательно Крю наблюдает, пока я его сосу.
– Очень красивый визуально. И в нем снимается Человек-паук. – Я хмурюсь, и Крю продолжает: – Тоби Магуайр.
– Том Холланд лучше в роли Человека-паука, – машинально отвечаю я, не вынимая конфеты изо рта. Я правда так считаю.
Крю хмурится.
– Вот уж нет. Тоби – Человек-паук моего детства. Он навсегда останется Пауком.
– Как продвигаются дела?
Мы оба вздрагиваем, а подняв головы, видим, что Сков стоит перед нашими партами и наблюдает с изумленным выражением лица.
Я вынимаю леденец изо рта.
– Хорошо.
Она переводит взгляд с Крю на меня.
– Похоже, вы неплохо ладите.
– Сойдет, – манерно тянет Крю, и я сердито на него гляжу.
– Ой-ой. Осторожнее. Я не планировала положить начало роману, когда определяла вас в пару. – Она уходит прежде, чем мы успеваем что-то сказать.
Мы переглядываемся, а потом отворачиваемся друг от друга, и, кажется, у меня горят щеки.
Неужели мы ведем себя настолько очевидно? Похожи на потенциальную парочку? Не думаю. Большую часть времени Крю сводит меня с ума своими словами и поступками. Не могу отрицать, что он меня привлекает, и вчера я правда позволила ему прикоснуться ко мне в очень интимной манере, но никогда не думала, что все так очевидно.
– Рен. – Я смотрю на Крю, когда он зовет меня по имени. – У меня есть мысль.
– Какая? – спрашиваю я.
– Приходи ко мне сегодня. Посмотрим «Великого Гэтсби» вместе.
Я точно должна отказаться.
– Мы нарушим правила, – возражаю я, как самая настоящая правильная девочка. – Мне нельзя находиться в твоей комнате. Без присмотра.