ю-нибудь глупость.
Он спускает пояс трусиков с моей талии. Я не убираю руку с глаз, пока он снимает их, и вот оказываюсь полностью обнаженной перед ним.
– Такая красивая, Пташка, – шепчет он в благоговении, проводя руками по бедрам. По талии. По коже бегут мурашки от его прикосновений и прохладного воздуха, ведь он выключил батареи. – Ты хоть представляешь, как ты великолепна?
Я молчу. Могу только наслаждаться его комплиментами. Нежностью, с которой он говорит обо мне. Словно ему небезразлична.
Словно я важна для него.
Крю берет леденец и отправляет себе в рот. Я слышу, как он сосет его, а потом вынимает.
– Сперва нужно хорошенько его намочить, – шепчет он, и его слова звучат как-то особенно непристойно.
А потом проводит им по моему самому интимному месту. Я вскрикиваю, меня окутывают шок и удовольствие.
– Раздвинь ноги, – велит Крю, и я сразу же послушно развожу их, полностью себя раскрывая. – Посмотри на меня.
Я убираю руку с глаз и, медленно открыв их, вижу, что он стоит на коленях между моих разведенных ног и неотрывно смотрит на меня, держа в руке леденец. Театрально облизывает его, затем вынимает изо рта и снова опускает между моих бедер.
У меня вырывается судорожный стон. Я еще никогда не издавала таких звуков, но боже мой. Все, что он вытворяет леденцом с моим телом, так неправильно, но так приятно.
Я больше никогда не смогу смотреть на эту конфету, как раньше.
Крю всюду водит ею. Между складок. По клитору. Вверх и вниз, круг за кругом, пока не задерживает возле входа, а потом медленно погружает внутрь.
– Больно? – спрашивает он.
– Н-нет. – Я мотаю головой.
Он вводит глубже. У меня вырывается стон, и я зажмуриваюсь, отдаваясь ощущениям, пока Крю вынимает леденец почти до конца, а потом вставляет обратно.
Внутрь и наружу.
Внутрь и наружу.
Крю убирает конфету, и я распахиваю глаза, как раз когда он отправляет ее в рот и пробует мой вкус. У меня приоткрывается рот. Не могу поверить, что он это сделал.
Но хочу, чтобы продолжал.
Слава богу, он продолжает. Дразнит мой клитор леденцом, выводит на нем круги, усиливает удовольствие. Все мое тело становится полностью обмякшим, расслабленным и больше не поддается контролю.
Я распласталась на матрасе, лишившись всякого самообладания, а когда Крю снова вводит в меня леденец, приподнимаю бедра, желая, чтобы он проник глубже, хотя знаю, что не получится.
Он слишком маленький.
– Господи, ты хоть представляешь, как сексуальна сейчас, когда позволяешь мне трахать тебя леденцом? – Именно это он и делает, а как только я начинаю двигаться в такт, вынимает его и протягивает мне. – Хочешь попробовать?
Хочу ли? Я как раз собираюсь об этом спросить, но едва открываю рот, Крю просовывает конфету между моих губ.
Я нерешительно посасываю ее, чувствуя свой вкус вперемешку с вишневым. Слегка соленый, кислый и сладкий.
– Охренеть как сексуально, – шепчет он, неотрывно глядя, как я сосу леденец. Вынув его у меня изо рта, Крю обрушивается на мои губы. Целует с неожиданным пылом, и я тону в его вкусе, в его неукротимости. В его желании.
Он оказывается сверху и медленно толкается в меня бедрами в такт с движениями языка у меня во рту, а его возбужденный член упирается мне прямо между ног. Я развожу их шире, позволяя ему устроиться. Я обнажена, возбуждена и умираю от желания, и кажется, что только он один может обо мне позаботиться.
Только он может удовлетворить мои потребности.
– Рен, – шепчет Крю, разорвав поцелуй и скользя губами вдоль моей шеи. – Я хочу довести тебя до оргазма.
– Я уже близко, – говорю я, трепеща, когда он поднимает голову и смотрит мне в глаза. – Правда.
– В прошлый раз ты не кончила.
Я поджимаю губы, вспоминая о том, как убежала от него.
– Я испугалась.
Меня охватили настолько ошеломляющие чувства, что я не знала, как с ними быть.
Крю нежно целует меня.
– Я доставлю тебе удовольствие.
Его глаза блестят решимостью, а затем он спускается вдоль моего тела и всюду ласкает руками и губами. Леденец оставил липкий след на коже, но мне все равно. Подняв руки над головой, я сжимаю подушку и приподнимаю бедра. Мое тело и безо всякого опыта знает, чего хочет, а когда Крю останавливается и смотрит мне в глаза, его темный взгляд полон обещания.
– Все так и было?
Я озадаченно хмурюсь.
– О чем ты?
– В порно, которое ты смотрела. Когда он делал ей куннилингус. – Взгляд Крю становится пылким.
– Это лучше, – признаюсь я, и он улыбается.
А потом прикасается ко мне ртом.
У меня вырывается прерывистый вздох, и, запустив пальцы ему в волосы, я прижимаю его ближе, пока он жадно меня ласкает. Лижет и дразнит языком. Вводит его внутрь и вынимает. Вводит снова.
Мне приятно, но кажется, словно этого недостаточно.
Крю опускает леденец между моих бедер и проталкивает внутрь, а потом достает и проводит им по складкам. Я постанываю, закрыв глаза и вновь отдавшись ощущениям, как и прошлой ночью.
Но я упорно стремлюсь к разрядке, приоткрыв рот в безмолвном крике, когда Крю увеличивает темп, прижавшись ко мне лицом и губами доводя до исступления. Он вводит вместо леденца палец, и я вскрикиваю. А когда добавляет еще один, едва не кричу.
Это слишком. И недостаточно. Мышцы напряжены, тело покрыла испарина, а когда он обхватывает клитор губами и сосет, я не выдерживаю.
Я кончаю. Тело безудержно содрогается, и я без конца повторяю его имя, прижимаясь бедрами к его лицу. Я беспомощна, полностью потеряла контроль, а Крю хватает меня за бедра и притягивает к себе, не прекращая восхитительную атаку.
Кажется, я нахожусь в состоянии свободного падения. Не чувствую и не контролирую свое тело. Дрожу, жадно глотая воздух, а сердце колотится так сильно, что, кажется, может вырваться из груди.
Я пытаюсь оттолкнуть его, кожа так чувствительна к прикосновениям, что они почти причиняют боль. Крю откликается на мою невысказанную просьбу и отстраняется. Я опускаю взгляд и вижу, как он трет щеку, а когда убирает руку, замечаю, как блестят его кожа и губы.
Из-за меня.
Он ловит мой взгляд и рассматривает меня, прищурив глаза. Я все еще дрожу, дыхание поверхностное, сердце колотится неистово. Мне хочется, чтобы он сказал что-нибудь.
Что угодно.
Крю сдвигается и ложится рядом, опустив руку мне на бедро и притягивая ближе. Я легко поддаюсь, мое тело все такое же обмякшее, когда он прижимает меня к себе. Целует в лоб, запустив пальцы в мои волосы и тихо бормочет:
– Все нормально?
Я киваю, прильнув к нему и опустив щеку ему на грудь. Мне нужно, чтобы он обнял меня. Сказал правильные слова. Заверил, что все будет хорошо.
Мне не по себе. Я будто вылезаю из собственной кожи. Словно все это время мир закрывал передо мной двери, но я наконец-то смогла за них заглянуть.
И узнала, что большего и желать не могла.
Глава 28
Крю
Я отворачиваюсь лицом к комоду и смотрю на свое отражение в висящем над ним зеркале. По идее, я должен был дать Рен возможность уединиться, чтобы она оделась, но не могу на нее не смотреть. На мягкую гладкую кожу, которая оказалась на виду, на безупречную грудь с розовыми сосками, которые, наверное, все еще липкие от леденца.
Не могу поверить, что я это сделал. Как и в то, что трахал ее леденцом. Но ей понравилось.
Очень понравилось.
Я дал Рен желаемое, когда ласкал ртом, совсем как в ее любимом эпизоде из порно, о котором она рассказывала.
Опустив взгляд, я понимаю, что мой стояк все еще пульсирует, и поправляю его в штанах. Пытаюсь подумать о чем-то другом. О том, как холодно за окном. О том, как сильно разозлил сегодня Фига.
Напряжение спадает, и, сделав глубокий вдох, я тянусь за толстовкой и надеваю ее через голову.
– Мне, наверное, пора.
Я смотрю на Рен и замечаю, как неуверенно она выглядит, потупив взгляд, как ее кожа раскраснелась после оргазма.
– Мы не досмотрели фильм, – продолжает она, направившись к двери.
– Тогда, может, зайдешь завтра, и мы продолжим, – предлагаю я, хотя говорю вовсе не о фильме.
На ее губах появляется легкая улыбка, и, бросив на меня беглый взгляд, Рен сжимает перед собой ладони.
– Может быть.
Я удивлен, что она не отказалась.
– Приходи обязательно.
– Сколько сейчас времени? – спрашивает она, а затем идет к тумбочке за своим телефоном, который на ней оставила. – Уже без пятнадцати десять.
– Тогда я тебя провожу.
Рен смотрит на меня во все глаза, пряча телефон в карман толстовки.
– Я сама могу дойти.
Я подхожу к ней, медленно качая головой.
– Я ни за что не дам тебе одной возвращаться в общежитие в такой час.
– На улице никого не будет.
– Ты этого не знаешь.
– Со мной все будет хорошо. – Она замолкает. – Вдруг кто-то увидит нас вместе.
Меня пронзает раздражение, отчего эрекция пропадает окончательно. Меня беспокоит, что она хочет скрыть ото всех, чем мы занимаемся. А, собственно, чем мы занимаемся? Я пока не уверен.
– Я не буду провожать тебя до самой двери.
– Ну не знаю…
– Провожу до здания. Хватит спорить. – Я иду к шкафу, беру ботинки и плюхаюсь на кресло возле письменного стола, чтобы обуться, хотя на мне нет носков.
Рен наблюдает за мной с печальным выражением лица.
– Ты сердишься.
– Просто пытаюсь удостовериться, что с тобой все хорошо. Не понимаю, почему тебе обязательно нужно спорить по этому поводу.
– Обо мне постоянно все пекутся. Учителя. Родители. Особенно папа. Он хуже всех. – Рен вздергивает подбородок. – Я пытаюсь научиться заботиться о себе самостоятельно.
Я откидываюсь на спинку кресла, тотчас почувствовав себя придурком, но гоню ощущение прочь.
– А если по дороге с тобой что-то случится? Я никогда себя не прощу.
Она рассматривает меня, сунув руки в карманы толстовки с капюшоном.