– Ты сильно изменился за последние несколько недель.
– Ты о чем? – Я хмурюсь.
– Стал гораздо добрее.
Я встаю, подхожу к ней и заключаю в объятия.
– А ты гораздо вреднее.
Я целую ее, не дав возразить, и бормочу слова одобрения, когда она охотно мне отвечает. Черт, Рен невероятно сексуальная. Мы совершаем правильные шаги, и все они ведут к тому, чего я хочу. Предвижу, что лишу ее девственности до начала зимних каникул.
При том темпе, в котором развиваются наши отношения, будет несложно уговорить ее заняться со мной сексом.
А потом? Что будет дальше? Я забуду о ней, как обо всех прочих девушках до нее?
Сомневаюсь, что смогу так поступить с Рен. Она остается со мной. Во мне.
Постоянно.
Я не могу выбросить ее из головы. А после того, что только что произошло между нами? И думать нечего. Она полностью поглотит меня. Я это знаю.
Уже поглощает.
Когда она отстраняется, ее губы выглядят припухшими, дыхание становится тяжелым.
– Нам пора.
– Да. – Я целую ее в последний раз и, выпустив из объятий, беру свое пальто, а Рен тем временем надевает пуховик, в котором пришла. Затем обувает пару потрепанных уггов, и мы выходим в ужасно холодную ночь.
Я притягиваю ее ближе, обняв за плечи, и мы идем по обледенелым тротуарам, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться. Мы мало разговариваем, выдыхая облачка пара, а Рен дрожит рядом со мной, хотя я крепко прижимаю ее к себе.
Когда впереди показывается здание общежития, мне приходится держать ее крепче, чтобы она не вырвалась из моих рук.
– Мне пора, – говорит она, когда я хватаю ее за капюшон и не даю уйти. – Уже почти десять. Не хочу проблем.
Рен смотрит на меня с такой мольбой во взгляде, что я отпускаю капюшон, но она не убегает.
Напротив, бросается ко мне и крепко обнимает, просунув руки под пальто, а помпон на ее шапке бьет меня по губам.
– Было весело, – бормочет она.
Весело. Можно и так описать все, чем мы сегодня занимались.
Рен запрокидывает голову и смотрит мне в глаза.
– Пожалуйста, только не создавай завтра неловкости между нами.
– Это я должен был тебе об этом сказать. – Я быстро целую ее, а потом нежно подталкиваю. – Иди. Пока не опоздала.
На губах Рен мелькает улыбка, а глаза блестят, когда она делает шаг назад. Затем еще один. Она поскальзывается с комичным выражением лица, и я порываюсь ее поймать, но ей удается сохранить равновесие.
– Осторожнее, – сердито говорю я, но она только смеется.
Какой красивый звук.
Рен отворачивается и осторожно бежит к общежитию, а затем скрывается за двойными дверьми. Я возвращаюсь к себе, но замедляю шаг, заметив свет фар на парковке.
Странно. Уже поздно. В будние дни покидать кампус без специального разрешения запрещено.
Позабыв о том, что собирался вернуться в свою комнату, и не обращая внимания на холод, я пробираюсь ближе к парковке, пока в поле зрения не появляется машина. «Ниссан» последней модели стоит на холостом ходу, в салоне седана сидят двое. Я могу разглядеть их головы, склонившиеся друг к другу, но не вижу лиц, хотя узнаю машину.
Она принадлежит гребаному Фигероа.
Я прячусь за кустом и медленно выглядываю, чтобы посмотреть, кто покажется из-за пассажирской двери. Видимо, этот извращенец увозит девушку из кампуса посреди недели. Не может даже контролировать себя и дождаться выходных, когда действуют не такие строгие правила. Наверное, это Мэгги. По кампусу ходят слухи, что они встречаются весь семестр, и я слышал, что недавно ее из-за этого бросил парень.
Черт знает что.
Наконец дверь отрывается, и я ожидаю увидеть знакомую русую голову Мэгги.
Но из машины Фига выходит вовсе не Мэгги.
Это Натали.
Я в смятении прячусь обратно за куст. С каких пор она проводит время с Фигом? Она никогда не бывала на его уроках английского – он отбирает в свои классы только самых умных. Уязвимых девочек, которые втайне отчаянно нуждаются во внимании. Да, Натали всегда ищет внимания, но я бы не назвал ее ни тихой, ни отчаявшейся.
Уязвимой я бы ее тоже не счел. Натали всегда добивается желаемого, стоит ей только захотеть.
Может, так она и поступила с Фигом.
И как этот мудак вообще умудряется затащить столько девчонок в постель? Видимо, он умеет убеждать, раз они так легко раздвигают перед ним ноги все эти годы.
Какой же он ублюдок. Если бы мог, я бы побил его за всех девушек, которых он, должно быть, сгубил за столько лет.
Мерзавец.
Натали шагает в мою сторону – ее комната рядом с Рен, – и вот-вот пройдет мимо куста, за которым я прячусь, как вдруг я выхожу и изобличаю себя.
Она резко останавливается, вытаращив глаза.
– Крю. Что ты здесь делаешь в такое время?
– Должен спросить тебя о том же, Нат. – Я поглядываю на опустевшую парковку. Машина Фигероа давно уехала, он даже не подождал, пока Натали благополучно зайдет внутрь. – С кем это ты сбегала?
Она начинает заигрывать, хотя на улице ужасно холодно, а сама она плотно укутана.
– А что, ты хочешь знать? – кокетливо интересуется она.
– Думаю, я уже знаю. – Она ухмыляется, словно подначивает меня догадаться. – Темно-серый «ниссан»? «Альтима», верно? Почти уверен, что такая машина только у одного учителя. Фигероа?
Ее ухмылка меркнет, во взгляде мольба.
– Не смей никому ничего говорить.
– Ты в самом деле спишь с этим подонком?
Натали оглядывается на здание общежития и в панике снова смотрит на меня.
– Говори потише.
– Нас никто не слышит. Поверить не могу. Ты же знаешь, что он весь семестр был с Мэгги, – произношу я.
Натали вздрагивает.
– Он клялся, что они расстались.
– И ты правда ему веришь? А как же Эзра? Я думал, он тебе нравится.
– Да это просто забавы ради. Он любит пофлиртовать. – Она пожимает плечами.
Я качаю головой.
– Ты морочишь ему голову. Я был лучшего о тебе мнения.
– Брось, Крю. Тебе ли не знать. Я не пай-девочка. – Натали отворачивается и идет в общежитие.
А я, как полный идиот, иду за ней. Да, мы с ней спали в прошлом, и да, она частенько меня раздражает, но ей нужно быть осмотрительнее. Фигероа – мерзавец. Думает только о себе.
– Будь осторожна с ним, Нат.
– Ох, быть с ним осторожной? – Она оборачивается и свирепо на меня смотрит. – Нужно быть осторожной со всеми вами. Ведь все парни только этого и хотят, я права? Переспали по-быстрому, а потом бросаете. По крайней мере, Фиг – мужчина. Он умеет обращаться с девушкой. Доставить ей удовольствие. Он не какой-то бесчувственный мудак, как все вы.
– Ой, брось. Ты правда считаешь его особенным лишь потому, что он взрослый? Он просто стареющий злодей, который развлекается с молодыми девушками. Каждый год находит себе новую, и я не понимаю, как этого ублюдка до сих пор не поймали.
Она так взбудоражена, что таращится на меня во все глаза и тяжело дышит.
– Все не настолько серьезно, Ланкастер.
– Ага. Поэтому ты готова выцарапать мне глаза за то, что оскорбил твоего любовничка-педофила. Неужели тебе действительно небезразличен этот мудак, Натали? Приди в себя, черт возьми.
Она набрасывается на меня, размахивая кулаками и визжа во все горло. Я пригибаюсь, уклоняясь от кулаков, перехватываю обе ее руки и прижимаю к себе, пока она сопротивляется. Натали проклинает меня, на чем свет стоит, и, клянусь, я слышу ее рыдания.
Почти уверен, что никогда не видел, чтобы Натали плакала.
– Ты редкостный урод, Ланкастер! – кричит она, и я уже готов зажать ей рот ладонью, как вдруг загорается яркий белый свет. Из общежития выходит группа людей и направляет на нас фонарики.
– Натали? Это ты? – выкрикивает одна из женщин.
Она перестает сопротивляться и оседает в моих руках.
– Вот черт, – говорит она еле слышно.
Глава 29
Рен
Я все еще лежу в постели в полудреме, когда раздается резкий стук в мою дверь.
Приоткрыв один глаз, беру телефон и смотрю на время. Еще нет и семи. Занятия начнутся только через час. Стук раздается снова, а потом прекращается.
– Рен. Открой.
Это Мэгги.
Я вылезаю из кровати, обуваю тапочки и шаркаю по комнате, а отперев, вижу на пороге Мэгги, которая уже одета в школьную форму и готова к новому дню. Вот только ее лицо все в слезах.
– Что такое?
Она бросается в комнату, закрывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной.
– Фиг так и не пришел вчера на встречу.
Я едва не испытываю облегчение, хотя ей об этом сказать не могу.
– Что случилось? Он объяснился?
Мэгги мотает головой.
– Сказал, что-то случилось, и он не может об этом говорить. Я слала ему сообщения, но он игнорировал меня весь оставшийся вечер. – Она колеблется, ее глаза наполнены страхом. – Думаешь, он нашел другую?
– Нет, – машинально отвечаю я, потому что не могу даже представить, чтобы он так быстро на кого-то переключился. – Он был слишком увлечен тобой, чтобы найти кого-то еще.
Хотя он пытался завлечь меня, но, думаю, я благополучно его отвергла. Может, он все же искал себе другую?
– Да, так я и твержу самой себе, но вдруг ошибаюсь. Может, он недоволен, что я хочу оставить ребенка. Может, мне не стоит этого делать. – Она опускает голову, но я все равно вижу, как по ее щекам текут слезы.
– Ох, Мэгги. – Я подхожу к ней и заключаю в объятия, позволяя поплакать на моем плече. Я так рада, что наши с Крю отношения, какими бы ни были, не так сложны, как те, что переживает Мэгги. Он по-прежнему приводит меня в замешательство, и я не знаю: то ли мы пытаемся начать настоящие отношения, то ли он просто хочет со мной переспать, но, по крайней мере, я из-за него не плачу.
– Все хорошо, – наконец говорит она, отстранившись, и спешно вытирает слезы со щек. – Поэтому я и собралась пораньше. Пойду поговорю с ним.
– Думаешь, это хорошая мысль?
– Не говорить об этом еще хуже, – она едва не рыдает. – Мне нужно знать, что он думает. Чем занимался вчера вечером. Незнание хуже всего.