Мои щеки пылают, несмотря на холодный воздух.
– Крю.
– Я серьезно. – Он опускает голову и прижимается лицом к моему лицу, а его горячее дыхание касается моего уха. – Я не могу перестать думать о тебе.
– А я о тебе, – шепчу я.
– Натали все портит. Надо было не лезть не в свое дело и пройти мимо, когда увидел свет фар, но я должен был знать. – Он прижимается губами к моей щеке, словно дышит мной.
Я закрываю глаза, прижавшись лбом к его лбу.
– Она мне не нравится. Но ты поступаешь правильно, Крю.
– Думаешь?
Я киваю и смотрю на него.
– Да.
Он целует меня так нежно, что мне хочется плакать. Кто знал, что этот парень может быть таким милым?
– Ты придешь сегодня досмотреть фильм?
Уверена, что это кодовое слово для баловства.
– Лучше не надо, – отвечаю я. – За тобой, наверное, все следят.
Я улавливаю исходящее от Крю разочарование, но нам нельзя рисковать, и он это знает.
– Может, завтра? Завтра пятница. Комендантский час не такой строгий. Или ты поедешь домой?
– Нет, я поеду только на зимних каникулах.
Он напрягается, прижимая меня ближе.
– Куда собираешься на каникулы?
– Никуда. Проведу их дома. – Я колеблюсь, гадая, стоит ли спрашивать. Но все же спрашиваю: – А ты поедешь домой?
Крю кивает.
– Буду в квартире родителей в Верхнем Ист-Сайде.
– О. – Наши родители почти соседи. – Может, увидимся.
На его красивом лице расцветает улыбка.
– А ты этого хочешь, Пташка? – Похоже, он удивлен.
– Даже не знаю. – Я пожимаю плечом, и он стискивает мою талию под пальто, пытаясь пощекотать. – Перестань! Щекотно!
– А ты перестань делать вид, словно тебе все равно, когда я знаю, что это не так. – Он прижимает меня так близко, что нижняя часть наших тел словно приклеена друг к другу. – Нет ничего дурного в том, чтобы признаться, что я тебе нравлюсь.
– А не должен, – искренне отвечаю я. – После всего, что заставил меня пережить в последнее время. За последние три года, если точнее.
Выражение его лица мрачнеет.
– Я мудак.
– Да, именно, – соглашаюсь я.
– Пташка! – В его голосе слышится потрясение.
– Я этого не говорила. Просто согласилась. – Я улыбаюсь, и он отвечает тем же.
– Все будет хорошо, – говорит Крю, едва касаясь моих губ своими. – Обещаю.
Он целует меня.
И я ничего не могу с собой поделать.
Я верю ему.
Глава 32
Рен
Я уже много лет так не радовалась пятнице.
Иногда этот день недели навевает грусть. Заставляет скучать по семье, пока я просиживаю в школе. Поначалу было непросто привыкнуть к школе-интернату. Жить в комнате с посторонним человеком, не иметь возможности побыть одной. Но я старалась и в итоге привыкла.
Однако пятницы давались тяжело. Иногда до сих пор тяжело даются, особенно в последнее время, когда друзья все больше и больше от меня отдаляются. Я так радовалась, когда меня поселили в отдельную комнату, пока не начала скучать без соседки. Той, с кем можно поговорить, даже если вынужденно.
Вот какой несчастной я чувствовала себя всего месяц назад.
По крайней мере, на следующей неделе будет сокращенное расписание, чего можно ждать с нетерпением, а за ней сразу начнутся зимние каникулы.
Увидимся ли мы с Крю во время каникул?
Надеюсь.
Я пораньше иду в столовую, чтобы взять себе маффин и кофе, но резко останавливаюсь, когда вижу в очереди Мэгги. Я тут же иду к ней, и, поймав мой взгляд, она сразу выходит из очереди и крепко меня обнимает.
– Прости, что не написала. Вчера был… непростой день.
Я неспешно отстраняюсь и, оглядевшись, замечаю любопытные взгляды откровенно глазеющих на нас людей.
– Хочешь поговорить наедине?
Она мотает головой.
– Я бы предпочла сделать вид, что ничего не происходит.
Мне хочется возразить, сказать ей, что это, вероятно, не самый разумный способ справиться с ситуацией, но не знаю, каково это, не знаю, что Мэгги сейчас переживает. Должно быть, она на пределе.
И вряд ли знает об участии Натали в их с Фигом отношениях.
– В выходные поеду домой, – говорит она, когда мы идем в конец очереди. – Мне нужно поговорить с мамой.
– Ты расскажешь ей?
– Не все, – шепотом отвечает она. – Только об этом.
Мэгги взмахивает рукой возле своего живота.
Не могу представить, как сообщаю своей матери о том, что беременна, пока еще учусь в школе. Она бы, наверное, распсиховалась – разумеется, самым элегантным образом.
– А она не станет спрашивать, кто…
– Я скажу ей, что он от Франклина.
Погодите-ка, теперь она еще и врать собирается? Уверена, она видит шок на моем лице.
– Я не знаю, что еще делать. Не хочу, чтобы у Фига были неприятности, – подчеркивает Мэгги. – Мы со всем разберемся. Рано или поздно.
Я не говорю ей о том, что Натали была с Фигом. Для Мэгги это станет настоящим ударом, и я не знаю, как об этом сообщить. Вдруг она мне не поверит?
За все время учебы в старшей школе я никогда не участвовала в скандалах. Не замечала проблем, с которыми ребята сталкиваются каждый день. А теперь сама погрязла в них по самую шею и…
Мне нужно многое осмыслить.
– Ты расстроена из-за Крю? – Мэгги делает сочувственное лицо, и я понимаю, что она имеет в виду ситуацию с Натали.
За минувшие сутки сплетни поутихли, но в коридорах все еще слышны перешептывания, а в классах смешки. Вчерашний урок психологии стал настоящей пыткой из-за Натали. Она без конца свирепо смотрела на нас через весь класс, не обращая внимания на беднягу Сэма, который пытался вовлечь ее в разговор. Эзра то и дело сыпал оскорблениями в адрес Крю.
Это был настоящий кошмар.
И мне предстоит столкнуться с ним снова, но зато Крю всегда рядом, бросает на всех сердитые взгляды. Он очень страшен в гневе.
И это даже возбуждает.
Я не должна считать это привлекательным, но считаю.
– Это неправда, – говорю я подруге, не в силах вынести, как она хмурится. – Он не был с Натали в тот вечер. Они встретились случайно.
– Ох, Рен. Это он тебе сказал?
Мэгги сочувствует мне, я же вижу. А это даже забавно, притом что у нее были отношения с нашим учителем английского.
– У меня свои причины ему верить, – говорю я слегка высокомерно. Я испытываю желание оправдаться, и мне это не нравится. – В точности как у тебя есть причины верить в твоей ситуации.
После моих слов она молчит все оставшееся время, что мы стоим в очереди. Заказав кофе с маффином, я встаю рядом с ней, пока мы ждем, когда нас позовут.
– Думаешь, я идиотка, да? – спрашивает Мэгги, глядя куда угодно, но только не на меня.
– О чем ты?
Она поворачивается ко мне.
– О том, что ты сказала. Что у меня свои причины ему верить. Моя ситуация отличается от твоей, Рен. Я влюблена. У нас все серьезно. Наши жизни серьезно меняются, а за тобой просто бегает самый плохой парень в классе, будто пытается развратить, – объясняет она, сморщив нос.
Меня задевают ее слова. Меньше всего хочется с ней ссориться, но я не могу поверить, что она так сказала.
– Я понимаю, что ты сейчас многое переживаешь, но это не дает тебе права обесценивать мои проблемы.
– Мне кажется, мои немного серьезнее, – парирует она.
– А у нас что, соревнование? Ты многого даже не знаешь, – говорю я Мэгги. – Сейчас я не могу все объяснить, но потом непременно это сделаю.
– Как скажешь. – Бариста выкрикивает ее имя, и она спешит к прилавку за своим кофе. Смею добавить, без кофеина. Мэгги оборачивается ко мне с жалостливым выражением лица. – Надеюсь, ты хорошо повеселишься, пока тебе разбивают сердце.
Я едва не бросаю «уж кто бы говорил» в ответ. Но помалкиваю.
Крю не пришел на урок английского и не ответил на мое сообщение, что ранило меня.
И разозлило.
Возможно, я слишком чувствительна, но я волнуюсь. Боюсь. Где он? Что происходит? Что-то изменилось?
Надеюсь, с ним все хорошо. Мне так непривычно беспокоиться о Крю. Конечно, я и прежде волновалась за друзей и родных, но еще никогда – за того, с кем меня связывают романтические отношения. Это совсем иное чувство. Всепоглощающее.
И немного мучительное.
Оставшуюся часть дня я все делаю машинально, отсиживаясь в библиотеке в обеденный перерыв, где заканчиваю реферат по английскому. Вчера мы с Крю занимались презентацией нашего проекта по психологии, и я вполне уверена в результате. Мы сдали свои наброски Сков, и сегодня она должна вернуть их с советами и замечаниями. Но я в дурном настроении. Не могу перестать думать о Крю и о том, где он может быть. Почему он мне не написал? Неужели настолько занят, что даже не может отправить сообщение?
Наверное, именно поэтому мне следует избегать парней. От них одни неприятности.
Я иду на последний урок с беспокойством, ведь знаю, что мне, скорее всего, придется в одиночку терпеть Натали, раз Крю весь день неизвестно где.
Но, к моему удивлению, он сидит за своей партой и хохочет вместе с Малкольмом и даже Эзрой, который еще вчера был ужасно на него зол.
Натали и вовсе нет в классе.
Как только Крю видит меня, его глаза сияют. Я иду в конец класса, стараясь держать себя в руках и не наброситься на него с объятиями. Я весь день за него переживала, а он сидит тут, улыбается и смеется.
– Пташка, – приветствует он, когда я плюхаюсь на свой стул.
Я смотрю на него, но ничего не говорю в знак приветствия.
Малкольм фыркает. Эзра заходится протяжным «О-о-о-о-о».
Крю хмурится.
– Все хорошо?
– Не хочу говорить об этом при них. – Я кошусь в сторону Эзры и Малкольма.
– Ой, да ладно тебе, Рен. Мы его лучшие друзья. При ком тебе говорить, если не при нас? – Малкольм приподнимает брови.
– Заткнись, – рявкает на него Крю. – Отстань от нее.
Малкольм выставляет перед собой руки.
– Извини. Просто пытаюсь поддерживать легкий настрой. Не знал, что у вас уже начались проблемы.