Яйца сжимаются, словно я могу кончить в любой момент.
Я протягиваю вторую руку к ее джинсам, дрожащими пальцами расстегиваю пуговицу, а затем и молнию. Запускаю к них руку, касаюсь пальцами шелковистой ткани и, прижав их между ее ног, чувствую, что трусики уже намокли.
Как она и говорила.
– О боже, – шепчет Рен, когда я полностью обхватываю ее, с силой надавливая пальцами. – Не должно быть так приятно.
– Тебе нравится, Пташка? – Я поглаживаю ее, используя трение ткани, чтобы помочь ей кончить.
Она кивает, с ее губ срывается беспомощный стон, и я больше не могу сдерживаться.
Вынув руку из ее трусиков, я тесню Рен к кровати, пока она не плюхается задницей на край матраса. Смотрит на меня широко распахнутыми глазами и, протянув ко мне руку, водит ладонью по передней стороне боксеров. Я толкаюсь бедрами, прижимаясь членом к ее ладони, чтобы она поняла, что мне это нравится.
– Скажи мне, что делать дальше, – тихо просит она.
– Достань его, – велю я, и ее глаза вспыхивают.
Рен убирает руку от боксеров и медленно, но уверенно спускает их вниз, пока мой член не высвобождается, подпрыгивая прямо перед ее лицом.
Перед ее губами.
Рен снова смотрит мне в глаза, а потом возвращает внимание к моему возбужденному достоинству. Нежно обхватывает его пальцами у основания и рассматривает любопытным взглядом. Она сосредоточенно хмурит брови, когда сжимает его крепче, и я втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы, а мышцы живота напрягаются.
– Тебе нравится?
– Сожми крепче, – цежу я, и она сдавливает сильнее, проводя пальцем по выступившей вене, исследуя. Будто мой член – объект чертова научного эксперимента.
– Тебе не больно?
Я мотаю головой.
– Мне хорошо.
Она сжимает меня от основания до головки, на которой выступает прозрачная капля предсемени, и Рен зачарованно на нее смотрит. А потом делает нечто совершенно безумное.
Смахивает волосы назад, наклоняется и целует кончик члена.
– Черт, – стону я, испытывая желание схватить ее за волосы обеими руками и заставить отсосать мне. Но это, скорее всего, перепугает ее до смерти, и я не могу так поступить.
– Скажи, что дальше, – поощряет она, медленно водя пальцами вдоль члена. – Я могла бы тебе… подрочить.
Вижу, что ей было очень непросто это сказать, моей милой, невинной Рен. Она не привыкла просить желаемого, и моя цель – убедиться, чтобы ей было комфортно со мной. Чтобы она почувствовала, что я не стану осуждать.
Я дам ей все, что она захочет.
Сделав глубокий вдох, я отвечаю:
– Я бы предпочел минет.
Ее губы обалденно смотрелись бы вокруг моего члена.
– У меня ничего не получится.
– Конечно, получится. – Я закрываю глаза и запрокидываю голову, едва не смеясь над самим собой оттого, что стою посреди комнаты в одних носках. А моя девушка сидит на кровати и спорит о том, делать ли мне минет, пока дрочит мне, будто ей самой это в радость.
Да что со мной такое происходит, раз я подумал о ней как о своей девушке? И почему мне это так нравится?
– Ох, может не получиться, – говорит она с изумлением. – Не ожидала, что на нем столько вен.
– Рен. – Ее имя вырывается словно стон, и, опустив взгляд, я вижу, что она смотрит на меня, все так же крепко держа мой член у основания. – Просто сделай уже все, что захочешь.
– Хочешь, чтобы я двигала рукой быстрее? – Так она и делает, в уверенном темпе скользя пальцами вверх и вниз. Кажется, будто я утратил контроль над своим телом, и мои бедра толкаются ей навстречу, пока я, по сути, не начинаю трахать ее руку.
Я лишился дара речи. Напряжение нарастало несколько недель. Даже лет. Лет, на протяжении которых я хотел Рен. До смерти жаждал ее прикосновений. А теперь, когда это происходит, я едва сдерживаюсь. Эта девушка вот-вот заставит меня потерять самообладание, чего с Ланкастерами не бывает никогда.
Мой отец втемяшил эту мысль в мою голову еще в юном возрасте. Как и мои братья. Мы контролируем ситуацию. Всегда. Никому не даем спуску.
А эта девушка? Эта милая, красивая девушка с губами, созданными для греха, проскочила мимо моей обороны, и я ей это позволил. Черт, да я едва ли не умолял ее об этом.
И мне все равно.
Я бы сделал это снова ради нее.
Рен наклоняется, снова приближается ртом к головке члена и, медленно обхватив ее губами, вбирает внутрь.
Охренеть.
Она не сводит с меня огромных глаз, когда я обхватываю член рукой. Убирает пальцы, но продолжает прикасаться губами. Я дрочу, доводя себя до исступления, все тело покрывает испарина, грудь болит от тяжелого дыхания. Не могу отвести от нее взгляда, а когда она слегка отстраняется и высовывает язык, чтобы нарочито провести им по головке, я чувствую, что должен ее предупредить.
– Я сейчас кончу.
Рен не улавливает мое предупреждение и продолжает облизывать набухшую головку, обводя языком каждый изгиб. Знакомое ощущение зарождается у основания позвоночника и распространяется повсюду, кожу покалывает, и я точно знаю, что вот-вот кончу.
Прямо на ее красивое личико, если не будет осторожна.
– Рен, – выпаливаю я.
Она не двигается.
Я дважды ее предупреждал.
– Черт, – стону я, когда меня накрывает оргазм. Весь воздух выходит из легких, и я издаю сдавленный хрип, едва первая струя спермы падает ей на щеку.
Рен резко отстраняется от моего члена и смотрит полными удивления глазами, как я кончаю, всем телом содрогаясь от удовольствия. Я крепко сжимаю ствол прямо под головкой и окончательно лишаюсь сил, когда стекает последняя капля.
В комнате воцаряется тишина, слышно только наше тяжелое дыхание. Я полностью потерял контроль, чего со мной никогда не случалось рядом с девушкой. Все вокруг перепачкал. Самого себя, Рен, кровать.
Она дотрагивается до своей щеки, окуная пальцы в сперму, и я едва не схожу с ума, когда она подносит их ко рту и облизывает.
Не знаю, переживу ли выходные или хотя бы эту ночь, если она продолжит в том же духе.
Глава 37
Рен
Мы приводим себя в порядок и одеваемся, а потом заказываем еду в номер. То, что произошло между нами, до сих пор не выходит у меня из головы, хотя мы об этом не говорили. И я не представляю, как начать разговор, поэтому…
Не поднимаю эту тему.
Но и перестать думать тоже не могу. Казалось, Крю потерял всякий контроль. Он кончил мне на лицо, а это, похоже, распространенный фетиш, судя по тому, что я помню с той ночи, когда изучала этот раздел меню порносайта.
Я не возражала, хотя в тот момент меня это шокировало. У меня все вызывает любопытство. Все. Интересно, насколько преимущественно незаметно происходит женский оргазм, тогда как мужской невероятно очевиден. До такой степени, что его следы остаются повсюду.
Буквально.
Крю чрезвычайно терпелив со мной, и хотя мое тело все еще жаждет того, что может осуществить только он, я не против подождать. Знаю, что между нами все повторится. Сегодня. Завтра.
К тому же я проголодалась.
Еду подают довольно быстро, и мы едим в гостиной, устроившись на полу возле кофейного столика и прижавшись спинами к дивану. Оба заказали чизбургеры и картошку фри с колой, и я вижу, как Крю доволен, что я не взяла салат.
Наверное, только потому, что теперь ему не придется делиться со мной обедом, как в прошлый раз.
Картошка очень вкусная, и я, снова и снова макая ее в лужицу кетчупа, постанываю от каждого кусочка. Наконец я понимаю, что Крю перестал есть и наблюдает за мной со слегка остекленевшим взглядом и приоткрытым ртом.
– Что такое? – спрашиваю я с набитым ртом, что ужасно грубо. Я глотаю и вытираю рот салфеткой.
– Ты такая сексуальная, когда ешь, Пташка. Просто невыносимо. – Он наклоняется, обхватывает меня за затылок и притягивает для быстрого поцелуя. – Мне кажется, все, что ты делаешь, ужасно сексуально.
– Я вообще не сексуальная, – чопорно заявляю я, думая о том, чем мы занимались всего сорок пять минут назад. А это было абсолютно, на все сто процентов сексуально.
Я до сих пор не могу поверить, что сделала это, но не смогла устоять. Когда увидела его таким… а у него еще такой большой… Мне захотелось попробовать его на вкус. И хотя я не сделала ему полноценный минет, казалось, он был вполне доволен.
Мне нравится его радовать. Доставлять ему удовольствие, хотя это страшно, и я боюсь совершить ошибку, но понимаю, что ему, похоже, нравится все, что я делаю. А мне понравилось видеть полное блаженства выражение его лица и потерю контроля. Звуки, которые он издавал, и его властность. Это было возбуждающе.
Сексуально, как он говорит.
– Рен, – спокойно обращается Крю, и я, нахмурившись, снова смотрю на него. – Перестань. Ты самая сексуальная женщина, какую я знаю.
Я сажусь прямее, взбудораженная его похвалой. И тем, что он назвал меня женщиной. Наверное, пора к этому привыкать, но я по-прежнему во многом чувствую себя ребенком.
Но только не сегодня. Отнюдь.
– Спасибо, – тихо отвечаю я.
Крю притягивает меня для очередного нежного поцелуя, и мы растворяемся друг в друге, напрочь позабыв о еде. Так и будут проходить все выходные? В школе мы не можем вести себя настолько открыто, и, возможно, ему нужно выпустить пар. Как будто желание, которое он испытывает ко мне, теперь выплескивается наружу. Я не хочу, чтобы нас видели в кампусе, и уверена, что он тоже.
А может, ему все равно, кто нас видит. Может, и мне стоит махнуть на это рукой.
Дико даже думать, как сильно мы изменились. В отношении друг друга и своих чувств.
Когда Крю завершает поцелуй, я выпаливаю первое, что приходит на ум.
– Всего несколько недель назад ты меня ненавидел.
Он хмурится.
– Я уже говорил, что никогда не испытывал к тебе ненависти. Вовсе нет. Просто ты… выводила меня из равновесия. Постоянно.
Меня до сих пор беспокоит, что я так ужасно на него влияла, сама при этом ничего не замечая, но только первое время. Через несколько коротких недель я узнала, что Крю Ланкастер меня недолюбливает. Просто никогда этого не понимала.