Думаю, что с подходящим нарядом и макияжем я бы выглядела красиво.
Как взрослая.
Наступает время ужина, когда отец наконец-то возвращает мне телефон и с серьезным выражением лица читает нотацию об ответственности и правильных поступках.
Я стою с опущенной головой и изредка киваю, слушая речь, которую слышала уже множество раз за последние годы. Мама встревает время от времени, пытаясь вступиться за меня, как будто тем самым его можно заставить замолчать.
Конечно нет, но я ценю ее поддержку.
– Я все еще должна сидеть дома? – спрашиваю я, когда он договаривает. – Или могу пойти погулять?
– С кем ты хочешь погулять?
А я вообще должна об этом говорить?
Пожимаю плечом.
– С друзьями.
– С кем именно?
– Харви! – рявкает мама. – Оставь ее в покое. Да, милая, ты можешь погулять. Уверена, ты хочешь повидаться со многими друзьями.
Папа издает тяжелый вздох.
– Ладно. Можешь пойти, Тыковка. Но возвращайся не слишком поздно.
Если бы я могла закатить глаза без последствий, то так бы и сделала. Но держу себя в руках.
– Спасибо, папа.
– Благодари маму. Это она убедила меня, что тебе нужно давать больше свободы, – ворчит отец.
Я поднимаю голову, ловлю мамин взгляд и безмолвно ее благодарю. Очень рада, что она моя союзница. Не припомню, когда она в последний раз была на моей стороне.
Мы ужинаем, родители разговаривают, а я не свожу глаз с телефона, гадая, какие он может хранить тайны. Кто мне написал? По словам отца, Крю слал сообщения. Сколько и о чем? Он все еще хочет меня видеть? Должно быть, да, судя по тому, что написал в той записке.
На моих губах все еще осталась помада. Вот уж точно стойкая. Папа не заметил или не захотел обращать внимания, как и мама, но я уверена, что оба видят, что я накрасила губы помадой, чего не делаю никогда.
Я многое начала делать только недавно.
В большинстве своем благодаря Крю.
После ужина я убегаю в свою комнату, желая поскорее в ней оказаться впервые с приезда. Я сразу же вижу череду сообщений от Крю, в большинстве из которых он спрашивает, как я. Где я. Почему не отвечаю. Игнорирую ли его намеренно, или же отец отнял у меня телефон.
Уверена, от этого сообщения папа чуть не лопнул от злости.
Еще мне пришли сообщения от Мэгги, и я читаю их, злясь на себя, что пропустила.
Мэгги: Я видела, как Фига арестовали. Я имела к этому самое непосредственное отношение, и, хотя сожалею обо всем, что произошло, об этом не жалею точно. Прости, если плохо с тобой обращалась. На меня много всего навалилось, и знаю, что я сорвалась на тебя, когда ты нас застукала. Я ревновала. У нас были токсичные отношения. Я рада быть вдали от него. Надеюсь, ты понимаешь. Может, встретимся на каникулах?
На следующий день она прислала еще одно сообщение.
Мэгги: А может, и нет. Надеюсь, ты не злишься на меня.
Прежде чем ответить Крю, я отправляю Мэгги сообщение, желая рассказать о случившемся. Сообщаю, как отец отобрал у меня телефон и как я боялась и переживала за нее. И как я рада, что с ней все хорошо. Я не упоминаю о ребенке или аресте, которому стала свидетельницей. Знаю, что она сама мне все расскажет, когда будет готова.
Я: Я скучаю по тебе, Мэгз. Давай обязательно постараемся встретиться на каникулах. Извини, что не ответила раньше. Главное, знай, что я всегда рядом.
Она отвечает почти сразу.
Мэгги: Не могу поверить, что он отнял у тебя телефон! Хотя могу. Твой отец всегда был слишком строгим. Давай встретимся в ближайшие дни. Мне уже скучно и очень хочется провести с тобой время.
Я: Отлично. Нам есть о чем поговорить.
Я улыбаюсь и говорю себе, что мне непременно нужно встретиться с Мэгги в ближайшую пару дней. Похоже, ей нужен друг.
Мне тоже.
Я размышляю, как лучше подступиться к Крю, но все по порядку. Захожу в настройки телефона и меняю пароль от iCloud. Ни за что не хочу, чтобы отец продолжал за мной шпионить.
Мне до сих пор трудно поверить, что он это сделал. Так грубо вторгся в мою личную жизнь. Да еще и без моего ведома. Сколько раз он так меня проверял? Просматривал мои фотографии, сообщения, почту? Для него вообще не существовало границ, и мне очень больно от того, что он вот так за мной следил.
Наконец, я набрасываю текст сообщения в заметках, копирую его, вставляю в текстовое окошко и отправляю, чувствуя, как все это время сердце подскакивает к горлу.
Я: Прости, что не ответила раньше. Как только приехала домой, родители забрали у меня телефон. Поэтому я не написала и не позвонила. Надеюсь, ты понимаешь. Прости за ту ссору перед моим отъездом. Я ужасно себя чувствую из-за всего, что произошло, но только не из-за тебя. Я не жалею о том, что было в прошлые выходные. Вот бы мы могли все повторить. Очень по тебе скучаю. Спасибо за помаду. Мне не терпится накраситься ей для тебя.
Я покусываю нижнюю губу, глядя на нашу переписку, как вдруг появляется серое окошко, которое указывает, что Крю пишет ответ. Нервы на пределе, отчего меня подташнивает, и я молюсь богу, чтобы меня не вырвало ужином, который я только что съела.
А вдруг он скажет, что расстается со мной? Что я ему больше не интересна? Но я даже не могу его винить. Я не разговаривала с ним и не писала ему со вторника. Но ведь он прислал мне сегодня подарок…
Крю: Я хочу увидеться.
Я тихонько выдыхаю и не могу сдержать улыбку.
Я: Я тоже хочу с тобой увидеться.
Крю: Завтра?
Я: Да. Завтра.
Глава 45
Рен
Я приезжаю к Ланкастерам к часу дня и благодарю Питера, когда он придерживает для меня дверь машины, которую отправил Крю. Передо мной высокое внушительное здание, и я запрокидываю голову, чувствуя, как подскакивает сердце в груди от мысли, что всего через несколько минут увижу Крю.
– Назовите свое имя человеку за стойкой, и он направит вас к лифту в пентхаус, – обращается ко мне Питер, тепло улыбаясь, когда захлопывает дверь.
– Еще раз спасибо, – благодарю я с легкой улыбкой, борясь с волнением, от которого сводит живот.
Я вхожу в вестибюль здания, похожий на тот, что в моем доме, а когда представляюсь мужчине, сидящему за массивным столом из лакированного дерева, он кивает, словно ждал меня, и выпаливает, как пройти к лифту, как будто повторяет это уже в тысячный раз.
Плотнее закутавшись в пальто, я иду к лифту и едва нажимаю на кнопку, двери сразу разъезжаются. Лифт поднимается так быстро, что у меня подкашиваются колени, когда я выхожу из кабины. Уже собираюсь постучать в черную дверь передо мной, как вдруг она распахивается, и за ней показывается Крю.
Он окидывает меня пылким взглядом, и теперь мои ноги подкашиваются уже по другой причине.
– Пташка, я скучал. – Он распахивает дверь шире, позволяя мне войти, а потом сразу захлопывает за мной.
И тотчас на меня набрасывается.
Прижимает к стене, припадает к губам и просовывает язык мне в рот. Я разделяю его нетерпение, ласкаю его язык своим и всхлипываю, когда он отрывается от моих губ и целует шею. Опускает руки на мою талию и, пригвоздив меня к стене, поглаживает большими пальцами.
– Что это ты надела, черт возьми? – спрашивает он с удивлением.
– Платье, – отвечаю я дрожащим голосом и тянусь к нему, желая, чтобы он поцеловал меня снова. – Тебе нравится?
– Пока не знаю. – Крю целует меня, и мы, незнамо как долго, жадно поглощаем друг друга, стоя посреди коридора, пока я наконец не отталкиваю его, отчаянно пытаясь отдышаться. Собраться с мыслями.
Один страстный поцелуй – и я на пределе в самом приятном смысле.
– Дома никого? – спрашиваю я, когда он вытирает уголок рта. Я нанесла помаду, но слизала половину по дороге, пока кусала губы, поэтому теперь на его губах остался только едва заметный красный отпечаток.
– Я же говорил, что все уехали. Я один остался дома. Мама в Мексике на отдыхе с подругами. – Крю закатывает глаза. – Говорит, что ей нужна эта поездка, потому что она не справляется со стрессом от праздников, но все это чушь. Моей матери вообще ничего не нужно делать к Рождеству. Она нанимает для этого людей.
– Мы с мамой впервые за много лет сами украсили нашу квартиру, – говорю я. – Раньше она тоже всегда кого-то нанимала.
– Почему не стала в этом году?
– Не знаю. – Я снимаю пальто, и Крю сразу подходит, чтобы помочь мне неспешно из него выбраться. – Но было весело. В последний раз мы делали это, когда я была еще маленькой.
– Хмм, какое платье, – одобрительно произносит Крю, а повернувшись к нему, я вижу страсть в его взгляде, прикованном к квадратному вырезу, в котором прекрасно видно верхнюю часть моей груди. – Черт, Пташка, ты так хороша, что хочется тебя съесть.
– Спасибо. – Я смеюсь. Кажется, я давно не была так счастлива.
– Это комплимент. – Он не сводит глаз с моей груди. – Вижу тебя в этом платье, и хочется трахнуть твои сиськи.
Его комментарий повергает меня в шок. Не знаю, как ему ответить, поэтому меняю тему.
– Покажи мне свой дом.
– Вообще это дом моих родителей, – напоминает он, глядя на мои ботинки на рифленой подошве. – Тебе придется их снять. Испачкаешь мамины белые ковры, и она устроит истерику.
– Мне этого совсем не хочется. – Я по очереди снимаю ботинки, упершись рукой в стену.
Крю дает мне пару пушистых тапочек, и я обуваю их. Берет меня за руку и ведет за собой по огромной квартире, на фоне которой жилье моих родителей выглядит посмешищем. Она большущая, роскошная, с потрясающим видом на Манхэттен.
Но коллекция предметов искусства у нас лучше. Я вижу несколько картин от знакомых мне гениальных художников. Они очень ценные.
– Вижу, ты рассматриваешь картины. – Мы останавливаемся перед оригинальным полотном Кита Харинга, которое тотчас вызывает у меня восхищение. – Изначально у нее не было названия, но она известна как «Танцующие собаки».