– Молодец, – ласковым шепотом отозвался Ленский и, похлопав рукой по ее подушке, улыбнулся. – Я всегда знал, что ты умная девочка. Ты ложись, ложись. Завтра нам нужно будет выехать за город.
– Зачем?!
– На этюды. – Он громко рассмеялся и привлек девушку к себе. – Ты никогда не выезжала на этюды, душа моя? Нет? Ну так завтра тебе представится прекрасная возможность. Это чудно, поверь мне.
Ольга слушала и не слушала его многозначительный шепот, каждое слово которого было наполнено зловещим смыслом и вселяло в ее душу леденящий страх, ужас и безысходность.
– Я не поеду никуда, – пискнула она слабо, попытавшись вырваться из его рук.
– Поедешь, девочка, поедешь, – пообещал он и, едва не сломав ей шею, уложил голову Ольги себе на грудь. – Нет, а ты действительно молодец. Весь вечер так славно держалась. А потом полежала, подумала и поняла... Умница. Кабы не твоя сволочная сущность, ей-богу, полюбил бы тебя!
– Артем, пожалуйста! Прости меня! – Слезы закипели у нее в глазах. – Прости и... отпусти...
– Нет!
– Но я не могу! Убей меня лучше, что ли! – Ольга все же разрыдалась. – Ты понимаешь, что ты задумал?!
– Понимаю, конечно! – Он улыбнулся в темноте и принялся поглаживать ее по волосам. – Не плачь, девочка, не плачь. Убить тебя было бы слишком просто. Не убить – нельзя. Потому как за то, что ты со мной сотворила, отвечать должна.
– Но это не я убила тех несчастных! – вскричала она, пытаясь подняться. – Не я, а ты!
– Представь себе, я их тоже не убивал.
Ленский сказал это тихо, без горечи, без сожаления. Даже злости в этих словах она не услышала. Просто сказал, как отрезал, не ударяя себя кулаком в грудь.
– Как не убивал?!
– А вот так! Ты посадила меня за те преступления, которых я не совершал. Я не делал ту работу, дорогая. Кто-то сделал ее за меня, вернее, до меня. Я приходил туда, когда уже все свершалось. Правильнее сказать, меня пригоняли туда, словно глупого бычару!!! – На последних словах выдержка все же изменила ему, и он отчетливо скрипнул зубами. – Каким-то сукам, это мне еще предстоит выяснить, было очень нужно подставить меня. И я, придурок, лоханулся... Профессионал, тоже мне! Опять же, соблюдал все меры предосторожности. И все бы съехало на тормозах, кабы не ты, дрянь глазастая и языкастая. И ты еще просишь простить себя?! Черта с два, детка! Черта с два! Ты посадила меня за преступления, которых я не совершал, а я посажу тебя за преступление, которое ты совершишь своими собственными ручками. Вот этими самыми милыми, холеными ручками...
С этими словами он грубо схватил ее за кисти рук и принялся трясти их.
– Завтра мы выедем с тобой за город, и ты освоишь правила ведения стрельбы из винтовки с оптическим прицелом, – сопровождал он все это словами. – Затем мы с тобой займем наблюдательную позицию и последим. А затем... Пиф-паф, и милая прекрасная девочка отправляется в тюрьму за преднамеренное убийство.
– Нет!!! – Ольга изо всех сил затрясла головой, пытаясь отогнать парализующее волю наваждение.
– Да, милая, да!
– Я никогда не сделаю этого, никогда!!! – Она попыталась взвизгнуть, но тут же рот ей накрыла жесткая ладонь Артема.
– Ты сделаешь это! Причем сделаешь профессионально. И обязательно попадешься. И... предстанешь перед судом. И будешь сидеть на нарах и пользоваться одним очком на сорок поганых баб. И будешь давать охраннику-контролеру за пайку чая и возможность лишний раз увидеть свою маму через стекло. Все это будет с тобой, дорогуша! Все это будет! Ты презирала меня, когда давала показания в суде! Я видел это!!! Я не сводил глаз с твоего точеного профиля. Ты была такой чистенькой, такой незапятнанной. А меня ты презирала всеми фибрами своей души, потому что убийство, по твоим меркам, это противоестественно. Это ненормально! Это – патология!!!
Артем откинулся на подушку, выпустив ее кисти из тисков своих рук и дав ей возможность отползти на самый край дивана, и ненадолго замолчал. Ольга всхлипывала, не говоря ни слова. Ее слова теперь уже ничего не могли изменить.
– Я очень долго думал, что мне сотворить с тобой, когда выйду на свободу. Очень долго. Но так и не смог ничего придумать, – начал он вновь после паузы. – И лишь когда увидел тебя с этим парнем... Ты и над ним поиздевалась вволю, да? На нем просто лица не было, когда он остался один.
– Теперь у него еще и мозгов нет, – всхлипнула она. – И это твоих рук дело!
– Я не трогал его, – вяло огрызнулся Артем и снова пододвинулся к ней. – Потом тот, другой... Он ломился в твою дверь, кричал что-то, мне показалось, что даже плакал... Ты оставляешь за собой искалеченные судьбы и разбитые сердца. Ты – страшный человек!!! Такая ангельская внешность, и такое нутро...
Он покачал головой и протянул к ее лицу ладонь. Ольга, испугавшись, попыталась отпрянуть, но он, поймав ее за обе щеки, сильно сдавил их и повторил с заметной брезгливостью:
– Такая ангельская внешность, и такое нутро, подумать только...
– А ты?! – просипела Ольга в ответ, лишенная возможности говорить внятно. – А ты?! Да за таким красавцем, как ты, любая побежала бы сломя голову, будь ты врачом или инженером. А ты – убийца! Киллер, по-современному! И это не я тебя посадила в тюрьму, а ты сам себя посадил, когда первый раз взял в руки оружие! Сам!!!
– Вот и ты сама себя посадишь, – он мелко-мелко засмеялся и вдруг навалился на нее всем телом. – Красавец, говоришь... Ну а ты бы побежала за мной, если бы я не был убийцей? Сломя голову побежала бы?!
– Побежала! – вполне искренне ответила Ольга, почти задыхаясь под его тяжестью. – Ты очень красивый, Артем, но очень...
– Что?
– Порочный! Пусти меня, пожалуйста.
С таким же успехом можно было просить о чем-то гранитную скалу. Артем Ленский, подобно камню, был глух и нем к ее мольбам.
– Порочный, значит. И в чем ты видишь порок? – Он уронил свою голову на ее плечо и принялся обрисовывать кончиком языка ее ключицу. – В том, что я избавляю общество об мерзавцев? Взять хотя бы Леху Стрижа...
– А что Леха? – осторожно поинтересовалась Ольга, старательно скрадывая дрожь в голосе.
– Хоть я его и не убивал, но ты же не можешь не согласиться, что это была мразь порядочная. Согласна? – Его язык пополз ниже. Дыхание стало более обжигающим. – Тебе и самой наверняка не раз хотелось его придушить, когда он тебя в подъезде лапал. Хотелось?
– Хотелось, – сдавленно пробормотала Ольга, изо всех сил борясь с желанием.
– Ум-м, какая ты... – Артем чуть приподнял голову, ненадолго прерывая экскурс по ее телу. – Хотя и подлая, но... Слушай, Олька, или как там тебя. Ну пусть будет Олька... А ведь мы с тобой оба приличные мерзавцы. Ты в своей ипостаси, а я в своей!
– Сравнил тоже! – попыталась она возмутиться, а заодно и принять позу, не столь располагающую к физиологическим откровениям. – Я никого не убивала!
– А могла бы... В тебе много нерастраченной страсти. Ты с таким жаром выступала в суде, что я сам едва слезу не пустил. Был бы суд присяжных, вышка бы мне горела – точно! – Артем ухватил зубами пуговку на ее пижаме и принялся ее теребить, мотая головой из стороны в сторону. – А что же там у нас ниже?! Все так же хорошо, как и сверху, или еще лучше...
О! Хотя он и выговаривал все это невнятно, так как рот его был занят в данный момент, Ольга прекрасно разобрала все до словечка. Разобрала и по-настоящему запаниковала.
Что делать?! Оказывать сопротивление? Занятие неблагодарное и бесполезное. Она полностью в его руках. Со всеми ее потрохами, мыслями и чаяниями. Попытаться его вразумить, так не далее как час назад она поняла, что результат в данном случае – нулевой. Оставалось надеяться на случай, который сможет все же помешать ему. Помешать хотя бы в этом, раз уж в другом она является заложницей и орудием его мстительных замыслов.
Звонок в дверь все же раздался. Раздался как раз в тот момент, когда Ольга (не без горечи и удивления) вспоминала о покойной бабке Любе и о ее философском трактате на предмет «хишшников двуногих». То ли бабка была права на все сто, то ли Ольга окончательно свихнулась на почве стольких нервных потрясений, следующих как по заказу – одно за другим, но звонок в дверь не очень-то ее и порадовал. Даже более того, она испытала что-то сродни разочарованию, потому как Артем мгновенно от нее отпрянул, встряхнулся и, выудив непонятно откуда пистолет, прошипел, почти не размыкая губ:
– Кого ждешь?!
– Не знаю, – Ольга не врала. Она действительно не могла предположить, кто бы это мог быть. Хотя... – Может быть, это Сережа.
– Какой Сережа?
– Ну, тот, что...
– А-а, хахаль твой новогодний. Понятно. Что делать будем?
– Открывать, конечно же. Иначе он дверь разворотит.
В дверь и на самом деле принялись колотить пинками, при этом не переставая звонить. Ощущение было такое, что на лестничной клетке буянят сразу несколько человек.
– Ладно, иди открывай, но помни. – Ленский улегся на живот, сунул руку с пистолетом под подушку, накрылся одеялом почти с головой и уже оттуда глухо предостерег: – Вякнешь хоть слово, ты и мать твоя – покойники.
– А если это милиция? – Почему эта мысль пришла ей в голову, Ольга затруднялась ответить, но на всякий случай решила ее озвучить, чтобы подстраховаться на предмет непредсказуемости ситуации. – В подъезде сегодня было совершено покушение на Кулешова. Мало ли что... Может, они всех соседей опрашивают.
Артем вжался в подушку. Помолчал минуту, размышляя, и, чеканя каждое слово, предупредил:
– Если это менты – молчи! Я – твой любовник, муж, брат, сват. Кем хочешь назови, но молчи. Иначе мать твоя смерти будет просить. Замести меня не смогут, я чист. А вот ты будешь до конца дней своих мучиться, если что... Иди открывай уже, что стоишь, рот раззявив!!!
Ольга ринулась в прихожую, споткнувшись о свои разбросанные в разные стороны ботинки и едва не растянувшись на полу. Замок опять же начало заедать, когда она пыталась открыть его подрагивающими пальцами. А непрошеные визитеры, казалось, ополоумели окончательно. Звонить в дверь перестали, но удары ногами сыпались теперь уже градом.