орхидея в аквариуме.
Представив орхидею, Бекки мысленно, про себя, засмеялась. Ей нравился этот парень с гитарой, и даже та его песенка про ворону сейчас не казалась глупой.
Бард (а это был он) покачал головой-орхидеей и склонился над чучелом.
– Соскучилась? Ничего, скоро вернёшься домой. Через…
Он вытащил из кармана дорогие серебряные часы и щёлкнул крышкой.
– …через пять минут. Ровно столько осталось до срока.
А Бекки совсем и забыла про срок! Она думала, что два часа (какие там два часа – вечность!) давным-давно прошли.
– Идём, – кивнул ей Бард и вяло помахал остальным гитарой: – Пока-а, парни!
– Куда идём? – спросила Бекки, семеня за Бардом. – Я ж всё равно опоздал…
– Здесь с заднего хода – две минуты пешко-о-ом, – растягивая слова, пропел Бард. – Меня Кра-а-аммер прислал, для подстраховки.
И тут у неё сдали нервы. Она заморгала, закашлялась, уткнулась носом в ворону, от которой пахло нафталином и пылью.
– Ап… ап… чхи!!!
– Бу-удь здоров! – отозвался Бард.
Кажется, он ничего не заметил. Не хватало только разреветься у него на глазах.
Бард покрутил диск замка-бочонка, распахнул дверь, и…
…и струи шипучей жидкости окатили её с ног до головы. В потолок полетели пробки от шампанского!
Ворона, подхваченная заботливыми руками, взлетела на каминную полку и оттуда испуганно таращилась на разразившийся кутёж.
– Виват, брат Арон!
Кто-то сунул ей в руку бокал с шампанским. Бекки давно уже хотелось пить. Пузырьки приятно щекотали язык, она жадно выпила сладковатый напиток и снова подставила бокал под пенную струю. Потолок закачался, поплыл, все вокруг улыбались, было весело, как в Новый год, и даже Леон, промелькнувший длинной тенью, показался ей вполне симпатичным.
Глава 10Пьяная ночь
…Кажется, она ещё что-то пила и всё пыталась рассказать про лабиринт со скелетом и каменным львом, но мысли путались, и вместо слов вылетали одни междометия.
– А потом я пошла… пошёл… то есть он зарычал… а я думала… думал… То есть нет!..
Её не слушали, весело подливали в бокалы непонятно что, а потом толкались у камина, поджаривая на огне кусочки мяса. Было потрясающе вкусно! Дрова в камине потрескивали, отблески плясали на стенах и отражались в стеклянных глазах белой вороны.
Она ещё смутно помнила, как Карл Риган обмотал ей шею полосатым шарфом – не дешёвеньким, «галантерейным», а настоящим, кашемировым.
– Виват, брат Арон, – негромко сказал он.
…А дальше в памяти был полный провал.
Часть третья«Книга со звёздами»
Глава 1Алгебра для везунчиков
У рыночных ворот на шерстяном коврике сидел, по-восточному скрестив ноги, белобрысый парень с весёлым чубчиком, стоявшим над его головой как дымок.
– Везунчики-счастливчики! Подходи-не-зевай! Всё-по-чести-без-обмана! – скороговоркой повторял он, призывно размахивая широкими рукавами пёстрой рубахи. – Кто тут везунчик-счастливчик? Получай выигрыш!
Вокруг Белобрысого нерешительно топтались зеваки. Бекки пристроилась сзади, привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть, о каком выигрыше идёт речь.
– А ну, везунчики-счастливчики! Кто хочет испытать свою удачу? – заливался парень с чубчиком.
– Попробовать, что ли? – не выдержал коренастый мужичок с котомкой за спиной. – Что, говоришь, нужно делать?
Белобрысый просиял, тряхнул чубчиком и гостеприимно усадил «везунчика» на коврик рядом с собой.
– Всё-по-чести-без-обмана, – заверил он толпу, улыбнувшись так широко, что улыбка не поместилась на лице. – А правила игры у нас простые. Я кладу на эту тарелку пять грошей. Это мой заклад, понял? Клади рядом свой заклад – да не бойся, это просто так, для порядка! Если ты везунчик-счастливчик, все деньги твоими будут. Итак… Начинаем. Задумай любое двузначное число – только не говори какое. Задумал?
– Любое? Ну, задумал… – с сомнением кивнул головой мужичок.
– Умножь его на два, к полученному результату прибавь двадцать восемь…
– Постой-постой! Не так споро, – перебил мужичок. – Что там, говоришь? Прибавить сколько?
– Да не прибавить, дядя! – крикнули из толпы. – Ты сначала умножай своё число на два. Умножать-то умеешь?
– Ладно вам, умники, – нахмурился «везунчик». – Уж как-нибудь сообразим… Так, ну умножил! Что дальше?
– Теперь прибавь к тому, что получилось, двадцать восемь, – терпеливо объяснил Белобрысый. – Если не можешь в голове, прибавляй столбиком, на фанерке. Готово?
– Ну прибавил…
– Теперь подели сумму на два. Готово? От результата отними число, которое ты задумал… Запиши на фанерке, что у тебя получилось, и никому не показывай. А теперь…
Толпа слушала заинтересованно, пытаясь разгадать, в чём же тут подвох. Но пока всё выглядело пристойно: никто не пытался хитростью выманить деньги, лежащие на тарелке, да и сам хозяин коврика вложил по-честному свою долю.
– А теперь, господа зрители, кто сумеет угадать число на фанерке, забирает все наши вклады. За каждую попытку нужно внести совсем ерунду: пять грошей. Если никто, в том числе и я, не угадает верное число после двадцати попыток, все деньги переходят к нашему «везунчику». Ну, кто тут смелый? Подходи-не-зевай!
– Эх, была не была! – бросил на тарелку пять монет молодой мастеровой. – Пять грошей – невелики деньги… Двадцать восемь! Ну как, дядя, я угадал?
– Не-а…
В толпе засмеялись, загремели мелочью.
– А вот я попробую, – вызвался румяный парнишка, отсчитывая деньги. – Я везучий, я всегда угадываю! Так… – Парнишка задумался, подмигнул кому-то в толпе и рубанул ладонью воздух: – Десять?
– Не-а…
Предложения следовали одно за другим, и горка монет на тарелке превратилась в небольшую гору.
– Сорок?
– Не-а…
– А может, сорок пять?
– Не-а…
– Сто?!
– Не-а…
– Ну что ты всё «не-а» да «не-а»! – возмутились в толпе. – Давай показывай, что там у тебя!
– Господа, господа! – ещё шире заулыбался Белобрысый. – Мы ж договаривались: всё-по-чести-без-обмана. Раз никто не отгадал число на фанерке, все наши деньги получает вот этот господин.
«Господин» моргал глазами, раздумывая, в какой карман ссыпать неожиданное богатство. Он смущённо крякнул, протянул руку к груде монет…
– Минуточку, – остановил его Белобрысый. – Совсем из головы… Я ж тоже могу попытать счастья, так? Эх, была не была!..
Белобрысый тряхнул чубчиком, закатил глаза, прикрыл их рукой и погрузился в размышления.
– Восемь пишем, два в уме, четвёрку умножаем… – бормотал он хорошо поставленным голосом профессионального актёра.
Толпа замерла. Белобрысый хлопнул себя ладонью по лбу.
– Эврика! – крикнул он. – У тебя после всех вычислений должно получиться… должно получиться… ЧЕТЫРНАДЦАТЬ!!!
«Везунчик» растерянно захлопал глазами, перевернул фанерку и показал обратную сторону зрителям. Толпа ахнула.
– Точно четырнадцать!
– Ну и ну!
– Повезло человеку!
Белобрысый раскланялся, сгрёб деньги в холщовый мешок, скатал коврик и нырнул в рыночный водоворот.
– Вот это да! – покрутил головой Арон Кросс. – Но как он сосчитал? Первоначальное число ведь неизвестно… Академик какой-то!
– Точно. Академик. Академик спецакадемии для математических жуликов! – засмеялась Бекки, переглянувшись с Коротышом.
– Они что, заранее с этим «везунчиком» сговорились? А потом поделили выигрыш? – предположил Дон.
– Ничего они не сговаривались, – надул щёки Коротыш. – Просто алгебру нужно знать! Вот, смотрите…
Они свернули за угол, и Коротыш носком ботинка расчистил на земле участок.
– Задуманное число неизвестно, так? Пусть это будет х. Нужно помножить его на 2: получаем 2х. Теперь прибавим к результату 28:
2х + 28
и разделим сумму на 2:
После преобразований получим: х + 14.
А теперь вычтем задуманное число, то есть х:
х + 14 – х
и получим в ответе 14. Ясно?
Дон сообразил сразу, а вот Арона Кросса этот простейший математический фокус привёл в восторг.
– То есть ты хочешь сказать, что можно задумать любое число, не важно какое, потому что мы его всё равно вычитаем? И результат всегда будет 14?
– Всегда, если прибавлять 28. А если какое-то другое число – лучше чётное! – то сам соображай, сколько получится.
Мимо пробежал парнишка с кипой газет.
– «Вечерний Ньютон»! Покупайте «Вечерний Ньютон»! – зазвенел он на всю Базарную площадь. – У академиков из-под носа спёрли теорему! Детективы ищут вора! Кто украл миллион?!
Бекки зажала уши:
– Ну и глотка!
Вчетвером они вышли на Университетскую набережную и расселись на ступеньках памятника каменному старцу с длинным носом – основателю академии.
– Ты точно уверен, что её стащили до тебя? – спросил Дон. Он уже задавал этот вопрос, и не один раз.
– Что значит «до меня»? Я вовсе не хоте…л ничего тащить. Просто посмотреть и положить обратно.
– Тогда почему сработала сигнализация? И где она была раньше?
– Ты это у меня спрашиваешь?!
Бекки вытащила из кармана уголок бумажного пакета.
– Вот, я же вам показывал! Какой-то обрывок, застрял на самом дне. А сам пакет давно тю-тю!
– Дай-ка взглянуть.
Коротыш повертел жёлтый треугольник размером с половину открытки.
– Обрезано ножом или ножницами, криво. Значит, спешили.
– Точно! – простодушно обрадовался Арон Кросс. – А зачем им понадобилось обрезать?
– Правильно мыслишь, – похвалил Коротыш. – Просто те воры знали про сигнализацию.
Он обернулся к Бекки:
– Когда твой лев зарычал? Когда ты поднял плиту или…
– Нет, не сразу. Я за кольцо потянул, и всё было тихо. А у меня ещё спички не загорались. А когда я…
– …когда ты дёрнул за уголок!!! – заорал Дон. – Поэтому