Она очнулась, когда принесли свечи и запахло дымом от камина. Леона не было. Арон Кросс тряс её за плечо. Дон лихо щёлкал пальцами и всё порывался заказать пива на всю компанию.
Они вышли в обнимку, добрели до поворота на Торговую – и тут Коротыш обнаружил, что забыл на подоконнике библиотечную книгу.
Они бегом вернулись в бар, но свёрток исчез.
– Может, ты её убрал с подоконника? Ты вспомни! – настаивал Дон. – Ну кому она нужна? По кораблестроению… Даже смешно!
Они поспрашивали нетрезвых посетителей и бармена, но никто свёрток не видел.
– Что же теперь будет? – спросила Бекки.
– А ничего, – беспечно махнул рукой Дон. – Коротыш заплатит штраф. Не думаю, что большой, не разорится. А для Книгожоры мы поищем что-нибудь похожее. Когда ты с ним должен встретиться? В понедельник? Ну вот в понедельник и поищем.
– Эх, раз-зявы! – всё-таки огорчился Коротыш. – И карту он мне дал…
Бекки помнила, что Коротыш бросил свёрток на подоконник. Она ещё подумала, что нельзя вот так оставлять без присмотра библиотечную книгу, даже хотела переложить её на скамью у стола. Всё-таки тут бар, полно проходимцев…
Но не переложила!
Что-то её отвлекло – и книга исчезла.
Раньше надо было думать…
Ходики на стене ожили, створки раздвинулись, и из окошка выскочила мелкая птаха, похожая на воробья: дин… дин… дин…
До-о-он!.. – откликнулась со сцены гитара.
Бард ударил по струнам, гитара охнула и разразилась каскадом аккордов, напоминавших бой курантов:
Ушедший миг,
Как первый крик,
Вернуть нельзя никак —
Нельзя продать,
Нельзя купить…
Тик-так,
тик-так,
тик-так!
Нельзя продать,
Нельзя купить,
Но можно разменять
На медяки,
На пустяки —
И год,
и два,
и пять!
За тиком так,
За шагом шаг —
И жизнь прошла, как сон…
Короткий миг —
Великий Маг —
Диктует свой закон:
«Ушедший миг,
Как первый крик,
Вернуть нельзя никак —
Нельзя продать,
Нельзя купить…»
Тик-так! Тик-так! Тик-так!
Голова предназначена не только для украшения, ею иногда надо думать.
В понедельник они снова заказали книгу – точно такую же, но другого года издания. Получили её быстро, так как библиотекарь решил, что кто-то из преподавателей рекомендовал этого автора студентам, и учебник переместили в раздел востребованных книг.
А ещё они поискали в каталоге литературу по криптографии. Оказалось, что наука о шифрах зародилась в древности, книг по расшифровке – море и за один день эту премудрость не осилить. Дон так и заявил, но всё-таки выбрал из списка две брошюры и журнал. А ещё он свалил на стол стопку ярких книжек в бумажных переплётах.
– Это что у тебя? – заинтересовалась Бекки. – Опять Шерлок Холмс?! «Собака Баскервилей»… Просто замечательно!
– Зато интересно! И вообще…
Они разошлись по разным столам и занялись поисками «ключа».
Бекки увлеклась историей шифров, но об этом можно почитать когда-нибудь потом. А сейчас ей нужны типы кодов, алгоритмы и системы шифрования.
«Шифры бывают симметричные и асимметричные… Симметричный шифр использует один ключ для шифрования и дешифровки… Асимметричный – два различных ключа…»
А ещё есть какие-то «открытые ключи», «секретные ключи» и «блочные шифры»…
Всё это можно, конечно, изучить, но через неделю у них полуфинальная контрольная, и нужно готовиться…
К её столу подошёл Дон:
– Ну, ты как? Есть что-нибудь?
Бекки оторвала ладони от ушей:
– Что?
– Я говорю, ерунда всё это! Вот и Коротыш говорит…
Коротыш топтался рядом:
– Нужно о Румбусе почитать. В библиотеке ничего нет. Есть о простых числах.
– А ведь верно… Молодец, Коротыш! И как мы раньше не подумали? Румбус ведь занимался простыми числами. То есть он запросто мог придумать «простой» код, взяв за основу именно простые числа.
– Логично, – охотно согласился Дон и нетерпеливо заглянул в «Собаку Баскервилей». – Ну, я пошёл заниматься?
До конца самоподготовки оставался час. В библиотеке сосредоточиться невозможно: то Дон с Шерлоком Холмсом пристаёт, то Коротыш с Румбусом!
Бекки сдала книги по криптографии, нашла пустую аудиторию и обложилась учебниками и конспектами.
Тригонометрические формулы… Их много, но она их легко выводит. Логарифмы – это вообще для шестиклассников. Что ещё? Интегралы, формула Ньютона – Лейбница…
Отложив учебник, она с опаской открыла конспект последней лекции Стива. Тут полная абракадабра! Начало ещё можно понять, а дальше идут пропуски, странные обозначения и формулы. Забыв о слушателях, Стив писал, стирал, снова писал… Никаких объяснений, и невозможно разобраться, как он перескочил от одного выражения к другому. В конспекте у Бекки написано: «Отсюда следует». Но почему «следует»?!
На часовой башне проснулись куранты:
Бо-ом!..
БО-ОМ!..
БО-О-ОМ!..
Скоро стемнеет, а лампы только в библиотеке.
Захватив конспект, она подошла к доске. Может, записать все преобразования подробно?
На доске – уравнения. Почерк Стива. Когда прозвенел звонок с лекции, он просто махнул им рукой («Можете идти! Не мешайте!..»), а сам продолжал писать, пытаясь ухватить за хвост ускользающую догадку.
Он забыл стереть свои рассуждения или не очень ими дорожил.
Скрестив руки на груди (совсем как Стив!), Бекки застыла у доски. Всё логично, одно следует из другого. А вот тут он использовал какую-то неизвестную ей формулу! Вот она. Он её запи…
Бекки уставилась на обозначения. Может, Стив на лекциях про неё говорил, а она забыла?.. Да нет, не может быть! И всё-таки что-то очень знакомое…
Перед глазами встала страница, половину которой занимали таблицы простых чисел. А на полях – синими чернилами, стремительным почерком – формула. Почти такая же, как у Стива…
Такая, да не совсем! В числителе, в одной из скобок, вместо плюса – минус. И вот тут, перед скобкой, что-то было ещё…
Придя домой, она бросилась к сундуку, который служил ей кроватью и комодом, и вытащила книгу со звёздами – подарок Стива. Если это та самая книга… Которая всё её детство пролежала на столе Гриффина… пропавшая во время пожара… Гриффин не разрешал её открывать, говорил, что всё равно ничего не поймёт. Именно поэтому она в десять лет попыталась прочитать первую главу, ничего не поняла и перепрыгнула в середину, туда, где были иллюстрации и чёрно-белый портрет бородатого учёного. Тогда он показался ей старым – наверное, из-за бороды.
А ещё на полях той страницы – и соседней тоже! – кто-то нетерпеливым почерком делал расчёты. Писал и зачёркивал, писал и зачёркивал – как будто играл в крестики-нолики.
В десять лет её не отпугивало непонятное! Она рассматривала значки, пытаясь вникнуть в их суть. За этим занятием её и застал Гриффин. Он рассердился, но не очень. Забрал у неё книгу, зачем-то попросил повторить наизусть и записать на листочке формулу – ту, что она увидела на полях. Убедился, что зрительная память у Бекки, как он и думал, «очень неплохая», вздохнул, скомкал листок и взял с неё торжественное обещание: никому! никогда! ни при каких обстоятельствах даже не заикаться об этой комбинации знаков и чисел.
Присев на сундук, Бекки открыла книгу со звёздами. Та или не та?.. Внимательно всмотрелась в портрет – штриховой рисунок бородатого человека в профессорской мантии. Под рисунком подпись: «Эдвард Румбус (1744–1771)».
Так вот он какой! Совсем молодой, почти как Стив. Когда он погиб, ему было 27 лет. А раньше человек на картинке казался ей пожилым.
Бекки перевернула страницу. Таблицы с простыми числами, на полях – синие выцветшие чернила…
Ну да, та самая формула, почти как у Стива – только без ошибки! Когда-то она её помнила, потом забыла, а сейчас сможет повторить во сне, с закрытыми глазами.
Глава 6Частный детектив
– Господин Логман ожидает в приёмной, – доложил секретарь.
В кабинет ректора стремительно вошёл молодой человек лет двадцати двух, круглолицый, светлобровый, с ямочками на румяных щеках. Мальчишка! Неужели этот неоперившийся юнец и есть «тот самый Логман»? На счету которого десятки запутанных дел, поставивших в тупик криминальную полицию Ньютона?
– Познакомьтесь, господа, – представил посетителя хозяин кабинета, не ожидавший, что знаменитость окажется такой молодой. – Том… простите, Томас Логман, частный детектив. А это – старший библиотекарь Теодор Деррик, а также профессора академии: Доналд Браун и Стив Пратт. Всем присутствующим, и мне в том числе, было известно местонахождение капсулы.
– Так, значит, вы и есть Том Логман? Тот самый?! – нарушил церемонию представления Стив и бросился навстречу гостю. – Очень, очень рад с вами познакомиться! Я надеюсь, вы понимаете, насколько важно действовать быстро и наверняка? Если письмо Румбуса попадёт в руки недобросовестного математика, вернуть документ будет сложно.
Несмотря на вызывающую молодость, сыщик не смутился близости академиков и непринуждённо расположился в массивном кресле со спинкой из красного дерева.
– Я ознакомился с фактами и хочу заявить, что не сомневаюсь в непричастности присутствующих к этому делу.
– Что?!
Такая мысль «присутствующим» не приходила в голову. Мысль о том, что их вообще можно в чём-то подозревать! Мальчишка! Что он себе позволяет?
– Повторяю: я уверен в вашей непричастности. Но не потому, что вы «по определению» честные люди, а просто потому, что знали о существовании сигнализации и при желании могли её отключить. Так?
– Железная логика, – съязвил профессор Браун.